Политфейл-2023: главные лузеры и счастливчики года среди политиков и чиновников Красноярска

2023 год выдался непростым для всех, включая красноярских политиков и чиновников. Многим из них пришлось пройти через страх задержаний, ужас арестов, радость освобождений, счастье побед и горечь поражений. Журналист NGS24.RU Руслан Руденко побеседовал с политологом Сергеем Комарицыным, который подвел политические итоги года. Эксперт рассказал, кто из властьимущих может считать себя молодцом, кто остался при своих, а кому следует сделать непростые для себя выводы.

— Давайте начнем с тех, кого можно назвать политическими неудачниками уходящего 2023 года. Кого бы вы в этот список внесли и почему?

— Сразу несколько человек можно назвать. И в основном это связано с уголовным преследованием. Анатолия Петровича Быкова, безусловно [можно отнести к неудачникам года]: его карьера в политике, судя по всему, закончилась.

Александра Глискова, думаю, тоже, хотя там пока и с делом непонятно, еще не было судов, он пока только в СИЗО, но мне это напоминает историю его старшего партийного товарища Сергея Натарова, который уже два года в СИЗО, а недавно его исключили из Высшего совета партии. ЛДПР, похоже, перестала за него бороться. Карьеру продолжить Сан Санычу будет тяжело. В России, конечно, всё бывает. Но, думаю, перспектива у него не очень хорошая. Вместе с ним, кстати, неудачником можно назвать и всю краевую организацию ЛДПР — психологические, организационные и политические последствия ареста Глискова для них достаточно серьезные.

Вообще и без истории с Глисковым ЛДПР можно отнести к неудачникам. Они пытались сделать хорошую мину при плохой игре, но все-таки получили в горсовете в три раза меньше, чем в прошлый раз. Некоторые наши коллеги, московские в первую очередь, говорили — какую удачную кампанию провела ЛДПР в Красноярске, как хорошо выступили. На самом деле ничего там удачного не было.

Наверное, в этом списке и теперь уже бывший депутат ЗС от «Единой России» Роман Гольдан. Он был достаточно заметным человеком в политическом пространстве. Это не рядовой был депутат, и не только потому, что он олигарх такой местный, хотя в первую очередь именно поэтому. Любопытно, кстати: он никогда не был бедным человеком, но олигархом, владельцем «заводов-пароходов» стал именно в статусе депутата. Где он сейчас находится — неизвестно, но империя его огромная, судя по всему, рухнула, перестала существовать. И вряд ли он сам когда-нибудь вернётся в Россию.

Еще минус можно поставить Владимиру Владимировичу Егорову. По его бизнесу нанесен серьезный удар, и по амбициям, у него и участки отбирают, и в тюрьме он посидел, и с бизнесом проблемы. Он человек влиятельный, на политику он всегда пытался влиять. Он содержал некоторых депутатов. В свое время у него и лобби было собственное, ну и так далее. Политическое влияние его очевидно ослабло.

— Вы упомянули людей, которые попали под какой-то силовой пресс, но наверняка же среди неудачников есть не только те, кем заинтересовались силовики, но и те, кто не добился политических результатов, которые все ждали.

— В этом году главными политическими событиями в крае были, конечно, выборы — и губернаторские, и горсовет. Здесь неудачниками, в первую очередь, стали КПРФ и первый секретарь крайкома Андрей Новак. Но это не стало ни для кого неожиданностью, здесь всё закономерно. Кто такой Андрей Новак? Широкая публика его вообще не знает. Думаю, что и журналисты далеко не все его знают. С чего у него должен был быть хороший результат? То есть, это неудача, конечно, но вполне прогнозируемая. Крайком КПРФ всё сделал, чтобы получить такой результат.

— Я заметил, что вы достаточно мощно критикуете краевую КПРФ. Хочется понять: вы ставите на местном отделении партии крест? Или допускаете, что при определенных обстоятельствах партию могут «перезагрузить»?

— КПРФ давно превратилась в секту. И в России в целом, и в особенности у нас в крае. Это узкий круг каких-то бизнес-людей, которые решают свои бизнес-задачи, никакого отношения к коммунистической идеологии не имеющие.

Они, по сути, паразитируют на нашей истории, на тех воспоминаниях о светлых сторонах жизни в СССР, которые еще остались, на идее социальной справедливости. Но сами они никакого отношения к этой справедливости не имеют. Они слили все протесты, которые были возможны.

В советской пропаганде был такой штамп про страны капитализма: «наступление на права трудящихся». Вот это наступление происходит ежедневно — когда-то люди получали квартиры бесплатно от государства, теперь этого нет; когда-то было бесплатное высшее образование, теперь этого в значительной степени мы лишились; когда-то была достойная по тем временам пенсия, сейчас это издевательство и так далее. Что сделала КПРФ, чтобы не допустить повышение пенсионного возраста? Что вообще сделала для защиты «прав трудящихся»?

На коммунистическую идеологию, на коммунистическую историю им просто наплевать. Ленин у себя в мавзолее перевернулся в гробу, когда Геннадий Зюганов раболепно принимал медальку Столыпина — вешателя и одного из главных врагов коммунизма. Я думаю, Кремль специально поглумился над Зюгановым, наградив его столыпинской побрякушкой, чтобы показать его ничтожество.

А наши — красноярские, думаю, вообще не знают, кто такие Ленин и Столыпин. В чем была цель крайкома КПРФ на выборах в горсовет? Провести туда живущую в Москве дочь фактического владельца крайкома Александра Бойченко, когда-то вместе с заместителем Александра Лебедя Николаем Вернером стрелявшего по красному флагу — коммунистической святыне, а сейчас кандидата в члены ЦК?

У нас есть депутат КПРФ от Красноярского края в Государственной думе — предприниматель с очень сомнительной репутацией Иван Бабич. Кто-то видел его когда-нибудь? Он где-то выступал, встречался с избирателями, отчитался, может быть, за прошедшие уже больше двух лет его депутатства? Как депутат он обязан две недели в месяц работать в регионе. Но его никто не видел.

Наш крайком — это в полном смысле секта со своими коммерческими интересами. В идейном плане они хуже «Единой России», потому что цинично прикрываются идеалами, в которые верит значительная часть наших людей.

Что касается шанса для КПРФ, то теоретически он существует. Потому что есть идеологический электорат, есть определенное давление снизу — не во всех же регионах такая сумрачная ситуация, как у нас в крае, где-то есть еще активисты нормальные. Есть и яркие фигуры — Николай Бондаренко из Саратова, Вячеслав Мархаев из Бурятии. Есть коммунистическая традиция. Есть так называемые союзники КПРФ — «Левый фронт» Сергея Удальцова, Николай Платошкин, Александр Колпакиди, ассоциация историков-марксистов и так далее. Им, конечно, не нравится, что происходит в КПРФ, они пытаются влиять. Не очень успешно — что показало, например, выдвижение престарелого и абсолютно бесцветного Николая Харитонова кандидатом в президенты. Очевидно, что зюгановцы сливают кампанию и подыгрывают Кремлю.

— Вы считаете, что под давлением каких-то факторов все-таки можно сподвинуть КПРФ у нас в крае к реформам?

— Теоретически, изменения в КПРФ возможны — иначе она действительно умрёт. Какие-то попытки предпринимаются непрерывно. Вот буквально сейчас коммунистическая молодежь пытается развернуть в социальных сетях дискуссию о роли Зюганова — дискуссия должна продлиться месяц до 24 января. Думаю, зюгановцы её проигнорируют. В партии давно нет никакой внутрипартийной демократии. Демократический централизм давно превратился в обычный централизм. Что, сейчас обсуждались в партии кандидатуры на президентские выборы? Решение по Харитонову принималось, думаю, даже не Зюгановым, а в Кремле.

Я в мало верю в изменения. Даже если уйдет в силу естественных причин 80-летний Зюганов. Ну станет относительно молодой Юрий Афонин — разницы никакой не будет. Не удивлюсь, кстати, если станет не Афонин, а внук Зюганова Леонид.

Что касается края: без изменений в центральном руководстве здесь точно ничего не будет. Да и некому, никого не осталось. Мы не назовем ни одной более-менее внятной фигуры. При [прошлом руководителе крайкома КПРФ Петре] Медведеве хотя бы еще ветераны были — бывшие руководители края, уважаемые люди — Геннадий Петрович Казьмин, Валерий Иванович Сергиенко… Они, к сожалению, ушли из жизни. Сейчас от многочисленной ветеранской организации остались единицы — Владимир Семенович Бедарев, Всеволод Николаевич Севастьянов, но они почему-то молчат, видимо, смирились с приватизацией партии. А молодежи нет вообще.

Левую идею не убьёшь, она была и будет. Но, наверно, политически будет оформляться в какой-то другой форме, не в нынешней оппортунистической и ревизионистской соглашательской КПРФ.

Вот смотрите, что в идеологической сфере происходит. Левую риторику пытается перехватить практически единолично депутат-справедливоросс Максим Маркерт. Он пытается формулировать левую повестку. У него нет никакого ресурса, этой партии в крае вообще не существует, нет ни сетей, ни активистов-сторонников, ничего нет. А владельцы крайкома КПРФ, у которых вроде все это формально есть, не могут даже сформулировать хоть что-то. Не хотят — понятно, но и не могут в силу политической недееспособности.

По инерции КПРФ в крае в этом виде какое-то время еще продержится. Может быть, еще один электоральный цикл. Но впереди большие перемены. Рано или поздно они всё равно начнутся. И в новой исторической ситуации места нынешним функционерам крайкома точно не будет.

— С теми, кто заканчивает год с жирным минусом, мы, вроде как, разобрались. А кто может 23-й год себе записать в плюс? Кто укрепил позиции?

— Персонально, в первую очередь, это Сергей Пономаренко, первый заместитель губернатора и, соответственно, руководитель администрации губернатора. Он провел все выборы как нужно, он отчитался перед Москвой. Он доказал, что может виртуозно манипулировать на политическом поле всеми игроками и после смены губернатора. При этом заметьте — сколько негатива вылилось на предыдущего губернатора Александра Усса, а Пономаренко, отвечающий за политику, за кадры в том числе, за муниципалитеты, где абсолютный кризис управления — смотрите сколько там уголовных дел, скандальных глав городов и районов — а Пономаренко как бы ни при чем. Так, два-три телеграммера что-то немного критического писали, но в целом Сергей Александрович проскочил между струйками, никакой серьезной критики в его адрес не было. Он и в должности сохранился, и, похоже, даже укрепился. Хотя кое-кто и говорит, что он после президентских выборов уйдёт, думаю, что это вряд ли. 2023-й год показал, что самостоятельных политических фигур в крае нет. Всеми в той или иной степени управляет Пономаренко.

— А кроме Сергея Александровича, кто по итогам года оказался в этой категории еще? Губернатор? Мэр Красноярска?

— Губернатора Михаила Котюкова я бы не стал тут называть. Я пока не вижу результатов. 8 месяцев прошло. Это немало. Владимир Иванович Долгих был руководителем края с апреля 1969 по декабрь 1972 года — 32 месяца. Михаил Михайлович уже больше 8 месяцев, то есть больше четверти всего срока Долгих. Долгих за первую четверть своего руководства продвинул историческую программу комплексного развития края, запустил мощнейшие механизмы, определившие историю края почти на три десятилетия. Нынешний губернатор до сих пор до конца не сформировал правительство, непонятна схема управления — например, говорится, что вице-премьеры должны не руководить отраслями, а отвечать за проекты. Что это за проекты, где о них узнать? Ничего неизвестно и о стратегии, о планах, приоритетах.

То, что он станет губернатором, было очевидно всем. Когда его назначили, все уже знали, что он будет губернатором. Кампания его, собственно, была никакой. Было ясно, что он победит примерно с таким счетом. Можно это назвать успехом? Наверное, можно. Но иначе-то быть не могло.

В городе... Ну, наверное, можно с определенной степенью условности назвать Наталию Вячеславовну Фирюлину, потому что она все-таки сумела сохранить свою должность спикера. Это не такая уж большая должность, но тем не менее. Влияние определенное эта должность даёт. При новом губернаторе мог быть другой расклад, тем не менее, она осталась.

Кого еще отнести к успешным? Никаких серьезных успехов вообще-то не вижу ни у кого. Что касается мэра Красноярска Владислава Логинова, ситуация тут не такая простая. Нельзя сказать, что он сильно укрепился, но и нельзя сказать, что он потерял что-то. Хотя многие ему предрекали неприятности, вплоть до досрочной отставки. Да и критиковать его есть за что. Посмотрите, что сейчас в городе-то происходит. Снег не вывозят, на улицах давно такого не было. Но, тем не менее, он сумел как-то и с новым губернатором наладить отношения и как-то перестали его сильно лягать в разных телеграм-каналах, предсказывать скорую отставку. Больших успехов у него нет, провалов тоже нет. Поэтому он остался при своих.

— По вашей оценке, насколько Владислав Анатольевич имеет влияние на горсовет, который теперь практически монолитный?

— Ну, имеет полный контроль. Дело в том, что это партийная вертикаль «Единой России», хотя не он формировал депутатский корпус, но он принимал участие, штаб формально возглавлял, в верхушке списка стоял. В реальности, конечно, этот список формировал Пономаренко. Но с учетом мнения Логинова, конечно. Проблем с этим горсоветом нет вообще никаких. Вот на последней сессии, когда они рассматривали бюджет — единогласно приняли. Такого, по-моему, не было никогда. ЛДПР хотя бы, быковцы раньше, кто-то обязательно был против, какие-то статьи критиковали, какие-то приоритеты, все-таки вопросы задавали. Тут просто проштамповали — и все дела.

— Вам не кажется, что медовый месяц отношений губернатора с населением прошел? И теперь пауза какая-то возникла...

— Да нет. Никому уже, так сказать, особо не интересно. Политических страстей у нас в крае нет, операторов политических нет, чтобы кто-то выступал против. Законодательное собрание возьмём, кто там будет выступать? В этом смысле никакой паузы нет, тут ничего не меняется. Что касается отношения населения, то какой-то запас прочности еще есть. Из-за завышенных ожиданий есть и какое-то разочарование. Но это некритично, а сформулировать претензии некому, поскольку таких политических операторов в крае нет.

— До выборов президента не так много времени. Оно пролетит очень быстро. Когда-то была расхожая фраза в СМИ, что Красноярск и Красноярский край — это такой российский Нью-Гемпшир, где результаты показывают общефедеральную картину. Это до сих пор так? И как март-2024 повлияет на судьбы людей, которых мы сегодня упоминали?

— Индикатором общероссийских выборов Красноярский край был в самом начале 90-х, на выборах 1993, 1994 годов. Потом с появлением местных избирательных блоков («Блок Быкова», «Блок Пимашкова» и прочее) картина была сильно смещена и никаким Нью-Гемпширом мы уже не считались. Да и в самих США Нью-Гемпшир давно перестал играть прежнюю роль. На последних президентских праймериз четыре года назад Берни Сандерс набрал там в три с половиной раза больше голосов, чем Байден, да и вообще Байден занял пятое место. В общем, и у них не коррелируется, и у нас тем более.

Вся электоральная история последней четверти века на федеральных выборах показывает нам совсем другую картину. За Уралом есть два региона — Кемеровская область и особенно Тува, которые показывают «северокавказские» результаты, там за «Единую Россию» и Путина голосуют даже больше, чем в Чечне. А на Кузбассе еще Амангельды Малдыгазеевичем Тулеевым создана такая мощная избирательная машина, что существует до сих пор. В остальных сибирских и дальневосточных субъектах за кремлевских кандидатов голосуют куда менее активно. Разница с общероссийскими показателями бывает от 10 до 25 процентов. В Красноярском крае в том числе. Объективно так сложилось.

И на этот раз в Сибири и на Дальнем Востоке результаты в очередной раз будут ниже общероссийских. И никого за это не накажут, потому что это объективно, это прогнозируемо. У нас в крае обычно разрыв большой по думским выборам, по президентским не очень — от трех до восьми процентов, в 2004-м было 11 с лишним. Но у нас огромный разрыв внутри края — от почти 100-процентных показателей на Таймыре до менее 50 процентов, например, в Зеленогорске. У нас относительно низкие показатели в Железногорске или Красноярске и очень высокие в сельских районах. Думаю, что и на этих выборах будет примерно также.

Что касается персоналий. При нынешнем политическом режиме все должны максимально продемонстрировать лояльность. В том числе руководители, организаторы тех же выборов должны показать результат, который им дали как установочный. Ну, то, что касается большинства, я думаю, это они сделают и с нужной цифрой в 70–80, сколько там надо. Это всё будет. А вот явку, я думаю, они не смогут обеспечить. А задача какая? Чтобы явка была большая и результат был большой. Задача, которую ставит первый заместитель руководителя администрации президента РФ Сергей Кириенко, именно такая. Явку они не сделают. Потому что это объективные вещи. Кстати, в 2004 году город Красноярск не избирал, по сути, президента. Тогда был порог явки — не меньше 50 процентов. А у нас такой явки не было в Красноярске, только за счет севера и деревень вытащили общую явку в крае. Но ни Хлопонину, ни Пимашкову ничего за это не было — за срыв выборов в Красноярске.

Сейчас ставки выше. Могут и поругать, в очередной раз скажут: «Почему Сергей Цивилёв в соседнем Кемерове может, а вы не можете?!». Но на этом всё и закончится. Альтернативы Путину, видимо, не будет. Одни спойлеры типа Богданова. Харитонов сказал замечательную фразу после съезда КПРФ: «Президента критиковать я не буду», а ещё лучше сказал Зюганов на самом съезде: «Все мы поддерживаем действующего президента». А зачем тогда идёте на выборы? Так что достигнуть установочного результата будет совсем не сложно.

Почитайте политические итоги 2022 года для красноярских политиков и сравните, как их судьбы изменились за прошедший год.