«Случайные протестующие»: почему красноярские суды массово отменяют штрафы за участие в акциях протеста (видео)

Зима и весна в России отметились протестной активностью на фоне задержания политика Алексея Навального. В Красноярске 23 и 31 января прошли два несогласованных шествия в его поддержку, еще одна акция у памятника Ленину в апреле. Хотя массовыми задержаниями запомнилось только морозное воскресенье 31 января, штрафы красноярцы получали и за две другие акции. Сегодня эти протоколы массово отменяются из-за качества доказательной базы — среди оштрафованных находятся люди, которых даже рядом с протестующими не было. Полиция отказывается говорить на эту тему, но благодаря судам, правозащитникам и случайно оштрафованным красноярцам NGS24.RU удалось дорисовать эту картинку — некоторые ее эпизоды шокируют.

Зимние митинги и «автоматические» штрафы

Председатель коллегии адвокатов Центрального района Михаил Мартынюк защищал интересы нескольких участников несанкционированных акций в Красноярске. Истории первых двух, Даниила и Марии (мы поменяли некоторые имена по просьбе собеседников. — Прим. ред.), похожи. Железнодорожный районный суд 12 и 13 апреля отменил выписанные им административные протоколы.

Обоих красноярцев задержали во время акции у БКЗ 31 января. То собрание на площади Мира запомнилось не только жутким морозом, но и самыми массовыми за последние годы задержаниями. Тогда мало кому удалось уйти — люди в касках взяли в плотное кольцо площадь Мира, а пришедших погрузили в автобусы.

В соцсетях пришедших назвали самыми «идейными» участниками протестов — простоять на морозе в -40 отважится не каждый. Возможно, по этой причине в полиции решили многим «автоматом» приписать участие в шествии, которое было неделей ранее, — рассуждает участник «морозной» акции Даниил. К слову, за повторное участие в митинге ему грозило бы уже 150 тысяч рублей и не важно, что она была неделей ранее.

— У них было трехсекундное видео, на котором где-то на третьем плане они посчитали, что это я (речь идет о кадрах с шествия 23 января. — Прим. ред.). Составили протокол в отношении меня, что я якобы шел от Красной площади до Оперного театра. Как будто я кричал лозунги, нес плакаты. Но на видео этого ничего нет. В суде я посмотрел это видео и сказал, что это не я. Искали по фотографиям, видимо, кого-то в похожей куртке, — полагает Даниил.

Если Даниилу пришлось доказывать, что на представленных центром «Э» фото и видео не он, то Мария привела в суд свидетелей-коллег. Она работает спортивным судьей и весь день 23 января находилась на матче. Как ее постфактум «пытались найти» на несогласованной акции в этот день, не выдерживает никакой критики.

— Они демонстрировали в суде видеосъемку со спины, там даже лица не видно у человека. Я была в этот момент на работе, у меня были свидетели, коллеги пришли со мной на заседание. Да, я была на последующем митинге и не отрицаю, но разве это автоматически обозначает, что штрафовать меня надо вообще за все митинги?! Это абсурдно и возмутительно.

Представитель полиции, который был на суде, пошел в отказ, что это всё делал не он, а сотрудники центра «Э». А он только составлял протокол. Я удивилась адекватности судьи, мне вообще кажется, что она была за меня. Потому что я предоставила и письмо с работы, и свидетели пришли, которые подтвердили, что я работала в тот день, — вспомнила апрельское заседание в суде Мария.

Апрельский митинг и «торжество» новых технологий

Следующая несанкционированная акция в защиту Навального прошла в апреле на площади Революции. Она запомнилась ярким выступлением педагога Елены Каревой, которая спустя час после начала акции забралась на постамент Ленину и призвала пришедших «не молчать и не бояться». Правоохранители назвали ее организатором митинга — уже на следующий день Советский районный суд оштрафовал Елену на 20 тысяч рублей. Правда, в этот же вечер неравнодушные жители собрали для нее в 5 раз больше. В остальном митинг прошел мирно — задержаний на нем не было, даже Елена после выступления села на автобус и уехала домой.

Активного педагога, как и двух следующих подзащитных Михаила Мартынюка, правоохранители нашли уже после акции. Пришли по месту прописки или позвонили на мобильный телефон. Но вот если по Каревой сомнений у полиции было мало, все-таки ее засняли все местные СМИ, то с доказательствами участия других возникли проблемы.

— К родным начали приходить полицейские сразу после этой акции. Не то чтобы угрожать, но сказали, что если я не приду на профилактическую беседу, у меня начнутся проблемы. Через пару недель нашли и мой дом, составили протокол о моем участии в апрельском митинге. Я немного растерялся, поставил везде свою подпись, а потом оказалось, что в материалах дела был вообще не я. Там были данные совершенно на другого человека — с татуировками на шее и без очков. Я же всегда ношу их — в суде я представил рецепт. Судья после этого согласилась, что на кадрах с митинга не я, — вспоминает один из подзащитных Виктор Новиков.

— Как думаете, почему именно на вас решили составить протокол?

— Они изучали мои соцсети, наверное, их «зацепила» моя гражданская позиция. Еще один вариант — у меня был смартфон включен и я был в центре города в момент митинга. Возможно, по геопозиции они меня нашли, — предположил он.

Железнодорожный районный суд Красноярска 8 июля прекратил дело в отношении Виктора.

О том, что полицейские используют технологии мобильной связи для сбора информации об участниках несанкционированных акций, полагает и еще одна героиня нашего материала Татьяна. Постановление в отношении нее было отменено Октябрьским районным судом 19 августа этого года. В ходе процесса она узнала, что сбором информации на митингах занималась отдельная группа «наводчиков».

— Я получила протокол об участии в апрельском митинге. Там меня представили как дебошира и главного зачинщика. Уже в суде нам показали фото и видео с митинга. Ни на одном из них меня нет. Единственное, что было представлено в суде и имело отношение ко мне — это мое фото из WhatsApp и мой номер телефона.

Я думаю, что в районе площади Революции просто засекались сигналы с мобильных телефонов, которые были там в определенный промежуток времени. Таким образом пытались идентифицировать.

На суд пришел мой участковый и сотрудник отдела по борьбе с экстремизмом. Когда им предоставили слово, они толком ничего не могли сказать. Участковый вообще начал с того, что «очевидно, что на всех фото не гражданка …» и назвал мое имя. А сотрудник центра «Э» сказал, что для работы по теме митингов у них была создана отдельная оперативная группа. Она составляла наводки на людей, которые могли находиться в этом месте и в определенное время. Наводки составлялись после анализа данных. Никаких экспертиз, в том числе портретных, не проводилось. Их просто передавали дальше как по конвейеру, — пересказала слова сотрудника Татьяна.

Адвокат всех перечисленных красноярцев Михаил Мартынюк убежден, что не только в Красноярске, но и по всей России формируется подобная порочная практика. С его слов, «юридический портрет» митингующего еще в 2018 году определил Верховный суд — участник акции должен участвовать в обсуждении и принятии решений, использовать агитационный материал, не подчиняться требованиям полиции и так далее.

— Несмотря на подобные осечки со стороны правоохранителей, которых в масштабах страны счет идет уже даже не на десятки и сотни, а на тысячи, подобная порочная практика продолжается. К административной ответственности продолжают привлекаться как лица и вовсе не находившиеся на несанкционированном митинге, так и люди, случайно проходящие мимо и попавшие на камеры сотрудников полиции, — сделал вывод адвокат.

Мы попросили ГУ МВД по Красноярскому краю назвать число протоколов по итогам трех несогласованных акций в этом году, способы идентификации участников акций (если их не задерживают сразу же), а также объяснить большое количество ошибок и прекращенных административных дел. Ни на один из поставленных вопросов в ведомстве не пожелали ответить. Хотя руководитель главка Александр Речицкий в феврале называл число задержанных и составленных протоколов. Тогда же он заявил, что многие пришли на акции «ради хайпа».

— На акциях в январе задержаны 353 человека, 37 из них — несовершеннолетие. Составлено 226 административных протоколов. Выявлены 17 организаторов. Сумма наложенных штрафов — 1,5 миллиона рублей. Возбуждено 3 уголовных дела по факту противоправных действий в отношении сотрудников. Арестован 1 человек. Знают всех организаторов и активных участников, проводят с ними профилактику. 55% всех участников — молодежь до 25 лет, студенты или школьники, которые пришли на акции как зрители, ради хайпа. Только единицы в курсе о политической ситуации в стране и оказывают поддержку Навальному, — считает Речицкий.

В апреле уже прокуратура уточнила сумму штрафов для участников январских митингов — три миллиона рублей, оштрафованных более 300 человек. Информацию, которой отказались поделиться в полиции, мы запросили в прокуратуре края — как придет ответ, опубликуем его отдельно.

Красноярск и вся страна

2021-й стал «годом конвейерного правосудия» для всей России, убеждены в «Апологии протеста». Отменять протоколы на участников митинга в организации начали еще весной, а их пик пришелся на летние месяцы. Они подробно рассказали о технологиях поиска и привлечения к ответственности предполагаемых участников митингов.

— Ключевым доводом защиты являются как раз видеозаписи полицейских. К примеру, согласно протоколу об административных задержаниях, человек кричал антиправительственные лозунги, а на видео человек спокойно стоит в стороне и смотрит в телефон, или же просто идет по своим делам. Бывали случаи, когда и вовсе человек не запечатлен на видео, — рассказали в «Апологии протеста».

По данным красноярского адвоката Владимира Васина, только на одном из январских митингов за 2–3 часа было записано 90 часов видео, так как работали десятки камер. Среди его клиентов примерно половина таких, кого не задержали на самом митинге, а нашли позже по видеозаписи.

В «Апологии протеста» добавляют, что помимо «эшников» с камерами, правоохранители используют системы «Безопасный город» и его аналоги. Уже несколько лет МВД заявляет о внедрении системы распознания лиц на митингах.

— В России нет пока ни одного дела, в котором было бы подтверждено, что участника митинга установили именно благодаря системе распознания лиц. Как правило, единственным косвенным подтверждением использования системы является рапорт сотрудника полиции с кадром из видео, сопровождающейся фразой «было установлено, что это Иван Иванович, зарегистрированный там-то и вот его контактные телефоны».

Но стоит отметить, что ни цифровизация, ни ручная обработка видео не дает возможности привлекать к ответственности 100 процентов участников крупной акции протеста. Во-первых, это и невозможность идентификации всех участников в силу технических причин, а во-вторых, это и низкая пропускная способность самого полицейско-судебного конвейера. Полиция и суды должны будут полностью останавливать свою работу на несколько месяцев, чтобы обработать материалы на всех участников, — отметили в «Апологии протеста».

Как результат, масштабное использование всех этих технологий регулярно приводит к ошибочным протоколам, которые и отменяются в судах.

— Массовые задержания приводят к тому, что среди задержанных появляются люди, оказавшиеся в не то время и не в том месте. Среди наших доверителей есть и те, кто отбывал административный арест, выйдя из бассейна во время «зачистки улицы» силовиками. В спецприемник с полотенцем, плавками и шапочкой для плавания — это часть современного правоприменения. Это один из ярких примеров конвейерного правосудия и использования шаблонной фразы в решениях судов — «нет оснований не доверять показаниям сотрудников полиции».

Но чем дальше по времени судебное заседание от акции протеста, тем глубже суды разбираются в материалах дела — смотрят видео, допрашивают сотрудников полиции и изучают доказательства стороны защиты. С этого момента у «случайного прохожего» и появляется шанс обойтись без штрафа. Положительная правоприменительная практика по «случайным прохожим» есть во многих регионах — к примеру, в Красноярском и Приморском краях, Самарской области, Санкт-Петербурге и других регионах, — заключили в «Апологии протеста».