Тайны старинных кладбищ Красноярска: показываем затерянные могилы, которые вам захочется навестить

Мрачный некропольный туризм совсем не популярен в Красноярске. А зря. В глубине старинных погостов можно отыскать множество малоизвестных, но очень интересных и значимых захоронений. Журналисты NGS24.RU вместе с краеведами отправились путешествовать по вековым Троицкому и Николаевскому кладбищам. В этой статье показываем затерянные могилы ссыльных, военнопленных и выдающихся местных жителей, а заодно рассказываем интересные факты их биографий.

В 1915 году в Енисейскую губернию стали привозить военнопленных, сражавшихся в Первой мировой войне за Четверной союз, — это были австрийцы, немцы, словаки, румыны, итальянцы, турки. Всего на территории губернии скопилось почти 22 тысячи пленных иностранцев, большинство из которых содержались в Красноярске. Подробные данные об этом публикует Красноярская краевая библиотека.

Лагерь находился в районе Военного городка. Плененные, среди которых было очень много офицеров, жили в деревянных, наспех построенных бараках. Почти сразу же в бараках начали свирепствовать тиф и туберкулез, смертность была катастрофической. Городская дума даже хотела выделить обособленное кладбище для умерших пленных иностранцев, но до этого так и не дошло. Хоронили их на главном общегородском погосте — Троицком кладбище, в секторе воинских захоронений.

Несколько надгробий, которые простояли более ста лет, очень хорошо сохранились. И сейчас их можно отыскать в дебрях Троицкого погоста. Они затерялись среди более современных могил. Один из самых заметных погребальных монументов — огромная стела, выполненная из сиенита. Это братская могила. У обелиска четыре грани, на каждой из которых есть памятные надписи на четырех языках: иврите, немецком, турецком и латыни.

— Здесь упокоились те, кого забрала Сибирь в 1914–1916 годах. Это памятник умершим офицерам немецкой, австро-венгерской и турецкой армии от их боевых товарищей, — рассказывает историк Константин Карпухин. — Они умерли от тифа, не пережили сибирской зимы. Памятник построен на их деньги. Наше царское правительство разрешило поставить его еще до революции, в 1916 году.

Практически единственный изъян на этом старинном, хорошо сохранившемся монументе — глубокий скол почти у вершины, на части памятника, которая сильно выше человеческого роста. Историк уверяет, что это след огнестрельного оружия периода Гражданской войны.

— Кто и как это мог сколоть? Здесь были бои, знаменитое восстание против колчаковской власти 30 июля 1919 года, когда с военного городка, где располагался красноярский гарнизон, ребята цепями шли на город. Они шли как раз в сторону часовни Параскевы Пятницы. Вполне возможно, что во время этих боев монумент и зацепило. Кто-то здесь укрывался, отстреливался, — говорит Карпухин.

Еще один примечательный и очень хорошо сохранившийся памятник иностранцу оказался зажатым между захоронениями советских времен. Это могила австрийского капитана Эрнста фон Феррари.

— Этот памятник выполнен индивидуально, под заказ, он не похож на другие. Здесь упокоился гауптман Эрнст фон Феррари. Он умер от тифа в апреле 1915 года также в военном городке. На деньги его боевых товарищей похоронен здесь, — говорит историк.

Тут же на Троицком кладбище находятся могилы других пришлых людей, которые оказались в Сибири не по своей воле. Это декабристы Василий Давыдов и Михаил Митьков, осевшие в Красноярске. Захоронения расположены на виду, справа от Троицкого собора. Эти надгробия тоже имеют необычную историю.

— Михаил Митьков довольно молодым ушел из жизни. Ему было 57 лет, и он к концу жизни очень тяжело болел туберкулезом, — рассказывает старший научный сотрудник Красноярского краеведческого музея Тамара Комарова. — Это был выдающийся человек, гвардейский офицер, участник Бородинского сражения. Был награжден золоченым эфесом за храбрость. Затем вступил в Москве в тайное общество и стал его влиятельным членом. Когда после ссылки он поселился в Красноярске, начал вести здесь очень значимые с научной точки зрения метеорологические наблюдения, причем сразу на трех языках.

Любопытно, что первый памятник на могиле Митькова не сохранился. Это была чаша с православным крестом посередине.

— В 20-е или 30-е годы, понятно же, какое беспокойное время тогда было, надгробие украли. А могила была потеряна. Потом уже наше общество охраны памятников истории и культуры зашевелилось, и сделали новодел. Поставили скромный памятник, цепи понавесили. Это захоронение сделали по соседству с ближайшим другом Митькова, еще одним декабристом Василием Давыдовым, — говорит краевед.

Второй «красноярский» декабрист Василий Давыдов был из очень известного рода. Он тоже участник войны 1812 года.

— Вернулся он с войны весь израненный, поселился в собственном имении, которое ему досталось от матери. Стал членом Южного общества декабристов, играл очень существенную роль в нем. Первоначально после восстания был приговорен к казни, но потом наказание ему смягчили на длительную каторгу. Родственники выхлопотали ему Красноярск, хотя его могли увезти дальше — в Иркутскую губернию или Забайкалье. Многие отговаривали именно от Красноярска, называя Енисейскую губернию выгребной ямой. Всё потому, что здесь активно развивалась золотопромышленность, а заодно взяточничество и воровство, — рассказывает Тамара Комарова.

В Красноярске Давыдов прожил до самой смерти, занимаясь воспитанием своих семерых детей. Уникальное надгробие на его могиле было создано по эскизу одного из его сыновей, который был художником. Эта колонна-надгробие сохранилась до сегодняшних дней. Она целиком выполнена из ценнейшего сорта мрамора — каррарского, добываемого только в Апуанских Альпах.

По словам Комаровой, сейчас памятник под угрозой разрушения, мрамор начинает сильно осыпаться.

На том же погосте похоронена известная в свое время красноярка — купеческая дочка Екатерина Рачковская, которая стала музой художника Василия Сурикова. С нее он написал сразу три заметных образа на своих знаменитых полотнах. Именно Рачковская позировала для «Сибирской красавицы». Ее лицо можно заметить в толпе на картине «Боярыня Морозова» — это девушка в светлом платке, а еще на «Взятии снежного городка», там она дама в кошеве.

— Екатерина Александровна Рачковская была дочерью золотопромышленника. Ее супругом был тоже известный человек — врач Петр Иванович Рачковский. Он возглавлял Общество врачей Енисейской губернии. Сама Екатерина была членом благотворительных обществ. Суриковы и Рачковские дружили семьями. Вместе ходили на Столбы, в театр, — рассказывает музейный работник Виктория Синегуб. — Муза Сурикова умерла относительно молодой, в 43 года. Операцию, после которой она не выжила, ей делал супруг.

Могила суриковской музы находится неподалеку от Свято-Троицкого собора. Старинное надгробие хорошо сохранилось до наших дней.

В Красноярске нашел свое последнее пристанище известный русский дипломат и путешественник Николай Резанов, ставший героем знаменитой рок-оперы «Юнона и Авось». Первая его могила находилась там, где сейчас раскинулась площадь Мира, почти в том самом месте, где установлен памятник командору. А вот перезахоронены останки исторического персонажа на Троицком кладбище.

— Николай Резанов был назначен императором для участия в Русской кругосветной экспедиции 1803–1806 годов. Он фактически был ее руководителем, — рассказывает специалист краеведческого музея Виктория Синегуб. — У него была такая дипломатическая задача: установление отношений с Японией и с Калифорнией, которая в то время принадлежала Испании. Его личная судьба сложилась как раз в Калифорнии. Он влюбился в одну из местных жительниц, которая была дочерью коменданта крепости. Звали девушку Мария де ла Консепсьон де Аргоэльо, а прозвище у нее было Кончита. Эта любовь оказалась взаимной, несмотря на то, что ей было 15 лет, а ему — 42 года. У них была не только большая разница в возрасте, но и разное вероисповедание. Родственники и близкие отговаривали Кончиту от этого союза, но она приняла решение, что готова заключить брак и повенчаться с Николаем Петровичем. Он, в свою очередь, решил отправиться к императору Александру I, чтобы тот ходатайствовал перед Папой Римским о заключении их брака. Но из-за суровых климатических условий, которые его настигли в пути на родину, Резанову не удалось добраться до императора. Он попадал в пургу, несколько раз уходил под лед и в итоге серьезно заболел. Когда он прибыл в Красноярск, находился уже в бессознательном состоянии, в бреду. И впоследствии скончался.

Николай Резанов умер в 1807 году в Красноярске от чахотки. Он был похоронен у стен Воскресенского собора, который находился на территории Старобазарной площади, там, где сегодня стоит Большой концертный зал.

— Его суженая оставалась ему верна. Она ждала его, не зная, как сложилась его судьба. Но доподлинно известно, что спустя год ей официально сообщили о смерти Николая Петровича, — продолжает свой рассказ Виктория Синегуб. — Она, в свою очередь, решила, что не будет себя связывать ни с кем брачными узами, и поэтому позже приняла монашеский постриг и остатки своих лет провела в монастыре. Кончита на 50 лет пережила своего возлюбленного. Их история любви как раз и стала сюжетной основой рок-оперы «Юнона и Авось».

Исторический памятник на могиле Резанова до наших дней не дошел. По словам краеведа, в советский период это сооружение, вместе с другими надгробиями снесли, так как 1960-е годы в здании Воскресенского собора был устроен аэроклуб. Парашютисты прыгали с крыши здания и приземлялись прямо на территории древнего погоста.

А вот останки путешественника удалось сохранить и перенести на новое место. Командор Резанов вновь упокоился на Троицком кладбище, правда уже под памятником-новоделом.

— Этот монумент выполнен в виде белого креста, с одной стороны которого написано: «Я тебя никогда не увижу, я тебя никогда не забуду», — рассказывает краевед.

Красноярский фотограф Людвиг Вонаго не был при жизни почетным и знаменитым жителем города, хотя его работы были известны. Именно благодаря ему мы имеем представление, как выглядела столица Енисейской губернии в позапрошлом столетии. А еще, благодаря Вонаго, красноярцев до сих пор будоражит тайна девочки-фантома со старинных музейных негативов.

Отец Людвига был политическим ссыльным из Польши. Царство Польское тогда входило в Российскую империю. Иршу Вонаго изгнали в Сибирь за участие в подрывной революционной деятельности и агитацию людей. Он выступал за самостоятельность Польши. Людвиг родился, когда семья жила в Томске, но в последние годы XIX века он перебрался в Красноярск.

— Сохранилась огромная коллекция его стеклянных негативов и отпечатков с этих негативов в наших фондах. Там более 400 сюжетов. Он застал сразу несколько эпох, начиная с царской России, снимал Красноярск в дореволюционный и революционный периоды. А потом — в первые годы советской власти. Многие его снимки сейчас кочуют из одной книги в другую и стали хрестоматийным представлением о старом Красноярске, — рассказывает сотрудник краевого краеведческого музея Илья Куклинский. — За пару лет до своей смерти всю свою коллекцию негативов он продал в музей.

В его собрании были негативы, сделанные другими фотографами. Несколько архивных стеклянных пластин даже стали сенсацией из-за изображенного на фоне городских зданий силуэта таинственного ребенка. В музее сообщили, что тайна девочки-фантома наконец разгадана. Мы готовим публикацию на эту тему.

Некоторые снимки Людвига Вонаго можно посмотреть здесь. А его хорошо сохранившаяся могила находится на Троицком кладбище за часовней мученика Василия Мангазейского.

На секторе воинских захоронений Троицкого погоста есть большая братская могила разбившихся летчиков. Во время Великой Отечественной войны они перегоняли технику из США в СССР по знаменитой воздушной трассе Аляска — Сибирь. Венчает братскую могилу необычный орел, который издалека, благодаря раскинутым крыльям, напоминает птицу с герба Германии периода Второй Мировой. Конечно, скульптор не стремился к такой ассоциации. Но, если приглядеться, орел на могиле летчиков действительно необычный.

Историю этой трагедии вспомнили в краеведческом музее.

— С 1942 года через Красноярск переправляли американские истребители и бомбардировщики на нужды фронта. 17 ноября 1942 года на красноярском аэродроме произошла катастрофа: разбился транспортный самолет Ли-2, он рухнул со 150-метровой высоты, — рассказывает научный сотрудник отдела истории Красноярского краевого краеведческого музея Евгений Парфенов. — На борту этого самолета были военные летчики и техперсонал. Погиб весь состав авиаперегонного полка — 25 человек. Эти люди были захоронены в братской могиле. Впоследствии в эту братскую могилу подхоранивались и другие летчики.

По словам Парфенова, памятник был поставлен вскоре после окончания войны, но реконструировали его в 1994 году. Руководил этим наш известный архитектор Арэг Демирханов.

— Если присмотреться, это вовсе никакой не орел, хотя ассоциация понятна, — говорит краевед. — На самом деле, это эмблема Военно-воздушных сил СССР. Может быть, только крыльями он напоминает символ Вермахта. Но на этом памятнике совершено иные составные части. Поперек эти крылья пересекают лопасти самолета, то есть пропеллер. Там нет головы орла.

Обелиск в память об алсибовцах находится по соседству с могилами военнопленных периода Первой мировой войны. Все эти захоронения можно легко найти, если зайти на погост через калитку рядом с музеем «Мемориал Победы».

После окончания Второй мировой войны и разгрома Квантунской армии 15 тысяч японских военнопленных были направлены в Красноярск. Этим резервом решили заместить недостаток рабочей силы. Узники из страны восходящего солнца возводили цеха военного завода «Красмаш», разгружали поезда на станции Злобино, собирали паровозы на «Сибмаше», пекли хлеб на хлебозаводе и даже работали дворниками. Силами пленных японцев построены сталинки на Красрабе и Волжской, двухэтажки на Глинки, дома на Калинина и многое другое.

После долгих лет плена многие так и не вернулись домой и были похоронены на городских погостах. По данным красноярского общества «Мемориал» (признано иностранным агентом. — Прим. ред.), только на Николаевском кладбище было захоронено более 600 японских военнопленных.

На японском секторе Николаевского кладбища можно найти очень необычные надгробия. Например, деревянные столбики с выжженными на них иероглифами. Или могильные плиты с надписью на кириллице: «Здесь похоронен японский солдат».

После развала Советского Союза в Красноярский край начали приезжать родственники плененных японцев, упокоившихся на чужбине. Могилы многих были вывезены на Родину. А в почитание оставшимся в 2000 году правительством Японии был возведен памятник, надпись на котором гласит: «С мыслями о мире в память о тех, кто, возлагая надежды на возвращение, умер на этой земле».

На Николаевском кладбище есть еще одна малоизвестная братская могила, в которой похоронены жертвы политической борьбы. Это революционеры-железнодорожники Леонтий Генке, Иван Савельев, Бронислав Островский и Павел Черкашин. Они были казнены колчаковцами.

— Это памятник четырем казненным молодым людям, железнодорожникам из Николаевки, которых схватили весной 1919 года и расстреляли 1 октября 1919 года. Долго их пытали, выведывали, что за оружие они изготовляют и кому переправляют в партизанские отряды. Но никто ничего не рассказал, и их убили, — рассказывает историк Константин Карпухин. — В этот период колчаковская армия уже терпела поражение и откатывалась по Сибири на Восток, попутно вот так устраняя препятствия на своем пути.

Тела непокоренных революционеров с почестями перезахоронили в этой братской могиле в 1920 году. После окончания Великой Отечественной войны знаменитый красноярский скульптор Адель Абдрахимов поставил на могиле монумент — стелу, которую венчала скульптура буревестника.

— Между прочим, раньше, когда люди в Красноярске вступали в комсомол, они должны были обязательно знать эти фамилии. Их память очень чтили, — рассказал Константин Карпухин. — А спустя годы этот монумент был разорен. Украдены цепи, которые его окружали. Сбит сам буревестник. Осталась только высокая стела в полтора человеческих роста и плита с фамилиями.

О некоторых других необычных надгробных памятниках на старинных красноярских погостах можно почитать здесь.

Феррари, Пастернаки и пленные мученики: самые жуткие и необычные могилы в Красноярске.

«От тел остались головешки»: 64 года назад на станции Минино сгорел поезд с детьми. О трагедии молчали полвека.

Показываем кладбище домашних животных под Красноярском. И рассказываем, как законно похоронить питомца.