Дань самураям

Дети японских военнопленных, умерших в Красноярске, попросили мэрию поставить в честь предков памятник. По подсчетам красноярских ученых, после Второй мировой в городе оказалось 15 тыс. японских пленников. После себя они оставили городу монументальные дома на «Красрабе» и полуразрушенную тюрьму на окраине правобережья. Востоковеды возлагают на памятник надежды на примирение и искупление, а историки напоминают: часть японцев считают своих родственников незаконно репрессированными и требуют заплатить за каждый день их плена 50 долларов США. Подробности — в материале НГС.НОВОСТИ.

Родственники японских военнопленных прибыли с визитом в Красноярск две недели назад. В понедельник, 19 августа, на встрече с мэром города Эдхамом Акбулатовым представители общества попросили установить памятную плиту на Торгашинском кладбище в поселке Водники (правый берег Красноярска. — А.П.).

Как отметила в своей просьбе 82-летняя руководительница общества г-жа Мицу Мурата, «японские солдаты были захоронены в четырех местах города, и в ходе визитов мы посещаем эти места». Интерес к могилам соотечественникам в Красноярске у нее возник, когда она узнала, что здесь в 1947 году погиб ее родной брат.

По оценкам красноярского историка Максима Спиридонова, после окончания Второй мировой войны в Красноярске оказалось почти 15 тыс. пленников из Страны восходящего солнца. Они оказались здесь после того, как 2 сентября 45-го, после месячной войны, Япония признала свое поражение, и в руках Советской армии оказалось около 640 тыс. человек пленных.

По словам историка, в ходе Великой Отечественной войны погибло 165 тыс. жителей края, и тогдашнее руководство региона, нуждаясь в рабочих руках, в письмах в МВД СССР уверяло, что может принять и использовать спецконтингент «пленных». В итоге просьба первых лиц края была удовлетворена и первые пленные прибыли в Красноярск осенью 45-го.

На ближайшие три года местом жительства пленных японцев стали 4 красноярских лагеря, выяснил автор, изучив работы г-на Спиридонова и данные сайта красноярского исторического общества «Мемориал». Спустя 50 лет оценить удобства лагерной жизни японцев может любой красноярец — часть одного из тех лагерей сохранилась в городе до наших дней. Она расположена на периферии правого берега в районе ул. Глинки на территории склада производственной компании «Окно».

«Когда-то на территории самого склада были бараки военнопленных. Сейчас сохранилась только тюрьма. Она до сих пор производит гнетущее впечатление», — рассказывает директор компании «Окно» Юрий Богомаз. Здание, по его словам, частично расположено под землей и поражает своей теснотой.

В узеньких каменных камерах по бокам стоят такие же узкие двухъярусные кровати из обычных досок, а прямо в стены вмонтированы небольшие печки.

Не менее спартанским был и рацион японских пленников. По данным Максима Спиридонова, в день японцам полагалось по 300 г хлеба и риса, 100 г рыбы, 50 г мяса, чай, каша. Подкрепившись в 7 часов утра таким пайком, вчерашние солдаты Японии начинали свой 10-часововой рабочий день. До 30 % красноярских пленников страдало дистрофией и туберкулезом.

Увидеть в те дни японцев можно было в самых разнообразных частях Красноярска. На правом берегу Красноярска они возводили цеха военного завода «Красмаш», разгружали поезда на станции «Злобино», собирали паровозы на заводе «Сибмаш», пекли хлеб на хлебозаводе, и даже работали дворниками. «Они никогда не брали лишнего материала, только ровно на деталь и все экономили. Спустя некоторое время они были расконвоированы и свободно передвигались по заводу», — приводит историк слова одного из современников. Оставили свой след японцы и в архитектуре — около 3 тыс. пленных привлекались к строительству знаменитых «сталинок» на проспекте «Красноярский рабочий» и ул. Волжской.

Японский пленный Киутис Нобу, вернувшийся в 1948 году домой после 3-летнего плена, опубликовал свои воспоминания, снабдив их юмористическими рисунками. В них показано, как он смущался раздеться на медосмотре перед женщиной-врачом, учился у русских девушек косить траву и как маленький русский мальчик, пробегая в школу на коньках, здоровался с ним: «Здрасьте, Япон».

Красноярский предприниматель Юрий Богомаз, своими глазами видевший японскую тюрьму на правом берегу, утверждает, «что тогда, наверное, это было разумно, ведь они все-таки были военнопленными». Оценить вклад японцев в экономику города г-н Богомаз не решился: «Двухэтажные дома, построенные японцами на ул. Глинки, строились по типовым советским проектам, и никакого японского качества там нет».

Низкой посчитал пользу от работы японских военнопленных и завкафедрой всеобщей истории СФУ Владимир Дацышен:

«Производительность труда японцев была в два раза ниже, чем у советских заключенных ГУЛАГа. Физически они были слабее, так как традиционно вообще не ели мяса, оно пришло в японскую кухню после войны».

При этом г-на Дацышен отметил, что для части японцев тема плена — далеко не часть истории. Ряд японских историков настаивают, что их предки были незаконно репрессированы после войны, и требуют признать их жертвами режима. «Они предлагают компенсировать России каждый день плена японского солдата 50 долларами США. Искренне уверены, что их предки голодали, и не могут понять, что так в СССР жили все заключенные, здесь не было дискриминации», — рассказывает специалист.

Болезненное отношение к теме плена признает и красноярская японистка Анастасия Правкина. «Как-то в разговоре со знакомыми из Японии я задела эту тему, они сразу ее перевели. Когда захотят, они очень хорошо умеют скрывать свои эмоции», — рассказывает г-жа Правкина. Обустройство могил японских солдат в Красноярске должно стать хорошим признаком примирения между двумя странами.

По данным пресс-службы городской администрации, сейчас вопросом размещения памятника на кладбище в Торгашино занимается департамент городского хозяйства города. Памятник предполагается установить за счет средств самих японцев.

Антон Понарин

Фото thinkstockphotos.соm (1), japanblog.su (2)