«Посещают мысли не о переезде, а о побеге»: режиссер — про смог в Красноярске и забалтывание самой наболевшей проблемы

В Красноярске в третий раз за зиму объявили режим неблагоприятных метеоусловий. Несмотря на все позитивные новости, будь то самая длинная лестница или новый парк, вонючий воздух был и остается постоянной составляющей нашей жизни. А с ним и смертельно опасные хронические заболевания. Автор поста убежден, что все самые громкие успехи властей и ученых бесполезны, если не могут обеспечить людям безопасные условия жизни. Публикуем эмоциональный пост режиссера Василия Буйлова без изменений:

Пишу всё это потому, что у меня распухло горло от того, чем я дышу, и я не могу спать, тяжело дышать и очень больно глотать. Чувство беспомощности и жуткой обиды. Просто газовая камера. Посещают серьезные мысли о переезде, даже не о переезде, а скорее о побеге. Всё это благоустройство города, все эти инвестиции — ноль, если нет реального плана улучшения экологической безопасности. Я намеренно пишу — безопасности, а не обстановки. Любое хвастовство новыми (самыми длинными) лестницами, мостами, улицами — ничто, если в воздухе яд. Позорное молчание, забалтывание проблемы, тихое такое, подлое делание вида, что так и должно быть, «география такая», «так всегда было» авось пронесет, завтра поднимется ветер — всё это не изменит ситуацию.

У меня вопрос: а есть какой-то план? Это ведь само не рассосется! Россия ракеты в космос запускает уже больше полувека. Росатом, Роснано — это всё зачем нам, если оно не помогает нам обеспечить элементарные условия жизни? Это всё очень стремно выглядит, как будто нас уже нет и мы по инерции доживаем. Из Красноярска уехали тысячи активных людей именно из-за экологической обстановки, и вот мне обидно, потому что город потрясающий, сильный, умный, красивый от природы, и мы могли бы здесь много чего сделать с этими уехавшим людьми. А вот от многих из тех, кто остался, я слышу: не надо трогать эту тему, какой смысл возмущаться, что ты можешь изменить? Не нравится — уезжай. Не надо ничего делать, ты всё равно ничего не изменишь. И кажется это всё очень несправедливым... На первый взгляд.

Но, с другой стороны, у нас в городе есть приют для хаски. Вот эти некогда редкие и экзотические милахи, которых человек выдернул из дикой природы и сделал модным аксессуаром раба селфимании, теперь надоели и стали не нужны. И теперь для них есть целый приют. Мне не нравится весь этот «зоофилический» тренд любви к животным, потому что любви в этом никакой нет, есть потеха и прихоть. Нелепа вся эта болтовня, что собака «друг человека». Серьезно? Можно купить или продать друга? У этого друга есть выбор? Собака, как и любые другие звери, которых приручил человек, всегда была его рабом, она служила ему. И если раньше она была занята делом (пастьбой, охраной, охотой), то сегодня это декоративная живая игрушка для поднятия самооценки забитого жизнью, слабого, бесправного горожанина.

Почему меня это так задевает и как это связано с «черным небом»? Дело в том, что хаски очень близки к диким волкам, человек не успел еще изуродовать их в угоду своим потребностям (вроде коротконогих такс или дрожащих фуйтерьерчиков всяких), и от них веет свободой и природной красотой, которую человек утратил в основном.

Общаясь с таким зверем, человек словно воет на луну о своем утраченном сердце хищника. Хаски труднее поддаются дрессировке и не очень подходят на роль раба, поэтому, я предполагаю, они оказываются на улице, а затем и в приюте. Вот так же, я думаю, происходит с великолепной природой и таежным воздухом Красноярска, который нам достался. Мы просто не в состоянии это сохранить глобально. Всё прекрасное, что попадает к нам в руки, пересекая границу города, превращается в пепел, и мы именно заслуживаем этим пеплом дышать.

У нас есть много ученых в городе — где же их любовь к городу и передовые решения научные, как бороться с этой катастрофой? У нас есть много государственных «мужей», из уст которых льются ежедневно оды любви к родной земле и в руках которых есть реальная власть, чтобы мы ВСЕ объединились и начали что-то менять. У нас есть режиссеры-документалисты, которые за всё это время не сняли ни одного фильма об этом явлении.

Про журналистов я вообще молчу. Можно было бы понять, если бы у нас тут был бешеный экономический рост, как в Китае, и нужно было потерпеть несколько лет. Если бы мы были отсталой страной третьего мира с бесславной историей. Но мы дышим этим, потому что нам лень, потому что нам влом шевелиться, потому что нам кажется, что кто-то что-то должен нам по факту нашего существования.

Только всестороннее постоянное интеллектуальное обсуждение этой проблемы может привести к реальным действиям. И чем больше людей вовлечено в этот интеллектуальный процесс, тем быстрее у нас появится план, как всё изменить. Но если мы ничего не будем делать, наша природа окажется в приюте, и неизвестно, кому она достанется.