«В больницу не стал брать ни крест, ни часы. Покойнику они ни к чему»: рассказ о лечении в БСМП от военного в отставке

Красноярск накрыло второй волной ковида. Люди неделями не могут дождаться ковидную бригаду для забора анализов, болеют целыми семьями, а иногда вынуждены прибегать к помощи правоохранителей, чтобы повлиять на ситуацию. На днях в Facebook о своем лечении в красноярской БСМП рассказал Владислав Лазарев — красноярский писатель, имеющий в прошлом много военных чинов и опыт работы в правоохранительных органах. По его словам, ситуация по борьбе с коронавирусом сейчас напоминает войну, на которой все равны. Приводим его мнение без купюр.

За пару дней мне прислали пару роликов, мол, как плохо лечат в БСМП. «Всё пропало».

14.10.2020 в 08:00 я узнал, что у меня ковид, двустороннее воспаление легких, поражение по 25% с каждой стороны, температура 39,5–40 градусов. Удалось сбивать на час до 37,5, потом снова скачок вверх.

Общее состояние — свернуться в позу эмбриона и тихо помереть. В больницу не стал брать ни крест, ни часы. Покойнику они ни к чему.

Вызвал скорую, доставили в БСМП. Инфекционное отделение, приемное отделение. Со мной проделывают какие-то манипуляции, тупо сижу. Уже апатия.

Подходит санитар:

— Мужик, дойдешь?

— Нет сил. Не смогу. Извини.

Кресло-каталка. Длинный подземный лабиринт. Не знал даже. Толково. Когда он довез, я реально понял, что сам бы не дошел.

Переделанное эндокринное отделение под ковид-госпиталь.

Это трехэтажное здание за «Медюнион».

Первый этаж, коридор, койка — первая от входа, напротив туалетов, электрический свет никогда не выключается. Отделение для тяжелых. До «войны» было 50 коек, сейчас — 86.

Санитар прикатил меня:

— Больше других мест нет. Сгружайтесь.

Я же приехал умирать, поэтому какая разница — в коридоре или палате? Сам в спортивном костюме, куртка сверху. Куртку сбросил, в костюме под одеяло с головой. Холодно. Колотит. Зубы стучат друг о друга. Сознание затуманено.

Пришла доктор. Осмотр. Надо раздеваться. Холодно! Дрожь сильнее. Дайте же уже сдохнуть! Оставьте меня!

Нет, дядя, мы тебя будем лечить. Три капельницы подряд и пара уколов в вену.

И с меня ливанул пот. Просто за пять минут стал мокрым, как мышь. Мне стало жарко, сознание стало возвращаться. Костюм убрал — шорты, футболка.

Потом доктор пояснила, показала, что нужно лежать на животе. Не просто. А сворачиваешь одеяло и подкладываешь под пах так, чтобы живот висел в воздухе. Грудь тоже была в воздухе, лежишь на сосках, простынь под подбородок. Так надо по 16 часов лежать.

С каждым днем становилось лучше. Сколько в меня всего влили!!! По паре капельниц за раз, уколы. По 2–3 раза в день. Впервые в жизни ставили уколы в живот. Врачам, медсестрам тяжело.

В этом отделении я лежал восемь дней. Несколько врачей сменилось — заболели. Для них были выделены две палаты. Прибывшие коллеги лечили их и нас.

Когда лежишь в коридоре, есть несколько преимуществ. Нет спёртого воздуха. Он всегда свеж. Дверь часто открывается. Ты в курсе всех новостей. Открой уши. Никто не храпит тебе в ухо, как в палате. До туалета два шага, до ванной тоже. Есть примета больничная: «Куда тебя положили, там и лежи. Не проси, сам не перекладывайся».

Вот я и лежал. Читал электронную книгу, делал наброски, наблюдал за людьми, удивлялся мужеству медперсонала.

Некоторые пациенты строили из себя хрен знает кого. То еда им не по нраву. Кормили по калориям, нормально. Посуда одноразовая. То кому-то в коридоре было некомфортно. Я — имярек такой-то! Мне должны выделить отдельную палату. Тело прёт, как хомяка от грамма героина. Раз послушал, два. Достал. Медсестры поясняют, что как только освободится место в палате — переведут. Тихо объяснил ему, что он приехал лечиться, а не в пятизвездочный отель. Будет умничать — я его усыплю, как собаку, а спишут на ковид. Я очень обаятельный, люди мне верят. Я не обманываю людей.

А с 16.10.2020 началось…

Народ стал поступать в гигантском количестве. Просто очень много. Если койка освобождалась в палате, то уже без всяких подвижек, из приемного отделения привозили.

Всех, кто оклемался более-менее, стали переводить: на Вильского, в госпиталь ветеранов, на Кутузова, в ГБ-4, в Емельяновскую ЦРБ, на Рокоссовского. Койки также освобождались из-за того, что кого-то переводили в реанимацию. Человеку плохо, поверхностное дыхание, все кровати в палатах оборудованы кислородом. Прибыла реанимационная бригада с баллоном кислорода. Кто-то возвращался, у кого-то забирали вещи. Просто потом переводили в другое отделение.

Из нашего отделения, пока лежал в коридоре, мимо меня провезли несколько пластиковых мешков с телами. Я видел трупы, но боевые. А эти очень стимулируют к жизни. Активно начинаешь надувать шарики, делать дыхательную гимнастику по Стрельниковой, ходить по коридору — 70 шагов в одну сторону.

Если кто-то вам рассказывает сказки, что вот, пошел в туалет, упал, лежит уже два месяца на полу, сам встать не может и никто к нему не подходит — не верьте. Тело врет.

Первое. Взаимовыручка среди больных. Все понимают, что он поможет соседу сейчас, а завтра он тебе спасет жизнь. Это как на войне. Обход врача утром и вечером дежурного, днем обходит всех заведующий отделением. Трижды обход врачей. Тебе плохо — врач придет. Три медсестры круглые сутки крутятся вокруг больных, три нянечки ухаживают за тяжелобольными. Подмывают, меняют памперсы, протирают, где пролежни, кормят с ложечки. Поэтому не верьте — ни роликам, ни сплетням. Ложь это всё.

В первый же день мне врач сказала, что ковид не любит бодрый дух и смех. Уныние, отчаяние — вот его среда. Я искал позитив во всём. Даже в том, что на улице серо, а я жив и смотрю на это.

А больных всё больше и больше. И медперсонал чаще заболевает. Из смены в три медсестры двое сваливаются. Остается один медбрат Евгений. Один на 86 больных, большинство тяжелобольных. Я посмотрел — мне уже более-менее. Говорю, мол, давай помогу. Хоть стойки с капельницами буду разносить по палатам. Там фамилии написаны. Отказался. А потом к нему на помощь пришли врачи. И заведующая отделением Елена Анатольевна ставила уколы, капельницы.

Земной поклон им.

Потом меня перевели в новое отделение — «Пульмонология-2». Лечение продолжили, сделали КТ легких, два мазка, состояние нормальное. Ну, думаю, две недели с момента поступления — и домой. Ибо сам устал от больницы.

Клеветники в роликах вещали, что не долеченных больных выставляли на улицу.

Врут, мерзавцы. Пороть их надо. Всё у меня шло нормально, но немотивированный скачок температуры — 38,5, в ночь.

И всё. Забудь про выписку. Мы тебя будем лечить!

Смена антибиотиков, смена других лекарств. И только после этого меня выписывают. 19 дней. Как будто прошло полгода. Сейчас реабилитация.

Вернемся к роликам. Не верьте. Где-где, а в БСМП умеют лечить, умеют ставить на ноги. Мужик в коридоре лежал, 60% поражения. Вылечили.

Если пустоголовые, что вещают, мол, ковида нет, у меня есть на странице, то поясню.

Это враг, который проникает в организм, как подходит к крепости, и начинает искать слабые места.

Давление 200 на 150 — на! Выстоял? Пульс 100! Выжил? Температура 40! Снова цел?

А вот тебе всё вместе! И температура, и пульс, и давление, и кашель тоже, а также такая головная боль, что хочется держаться за виски, выть и кататься по полу. Мысли о смерти возникают всё чаще. И депрессию сверху, как вишенку на торт. Воспаление легких — это обязательная программа.

Врагу не пожелаю пройти через эту болячку. Пристрелить, сбросить с крыши многоэтажки — это гуманнее.

Резюмирую. В БСМП лечат, помогают, лекарства есть. Если тебе плохо — помогут. Никого не бросают, не перешагивают через нуждающегося.

Это как на войне. Нет мест — укладывают, где могут, но спасают своих раненых бойцов.

Всему персоналу БСМП — спасибо! Вы делаете невозможное, сам видел.

Всем здоровья и жизни!