«Каждый человек видел свою посмертную фотографию»: необычные могилы Бадалыка и разгадка таинственного памятника без имен

Иногда бродить по «городу мертвых» еще интереснее, чем по городу живых. Каких только надгробий не насмотришься. Одних усопших знаешь из криминальных сводок, другие — известные спортсмены. А вот некоторые надгробия — загадка. Нет ни имени, ни дат. Корреспондент NGS24.RU Ирина Харитон прогулялась по Бадалыку с кладбищенским блогером Русланом Фармановым, узнала от него истории о некоторых усопших и разгадала тайну могилы, где на камне изображены красноярцы в купальниках, и совсем нет никаких данных о том, кто под ним упокоен.

Наша встреча с Русланом Фармановым состоялась в живописном месте – у церкви в старой части Бадалыка. Далее тянулась красивейшая аллея из деревьев, нежно припорошенных снегом. Лишь если приглядеться, то под ними можно увидеть десятки черных, серых и белых надгробий.

Руслан поспешил показать нам «быковских». Те, кто был с ним заодно, и те, кто против. Все они находятся, так скажем, в первых рядах Бадалыка. Вот, например, знаменитые своей смертью коммерсанты Кирилл Войтенко и Александр Наумов. Их расстреляли из автомата по заказу Быкова 24 июля 1994 года прямо на Предмостной площади, по версии следствия, выполняли заказ Бакуров и Чучков. Палили прямо по машине, в которой ехали бизнесмены. Сейчас над могилой Войтенко возвышается его золотая голова.

Далее из рядов памятников со строгими официальными лицами выделяется мужчина в дзюдоги. Как нам пояснил Руслан, именно таких спортсменов часто вовлекали в банды. Считалось, что дружить с мастерами дзюдо престижно.

Разношерстных крестов-камней, массивных оградок, столов и скамеек здесь вы не увидите. Хотя никакой особой архитектурной нормы для захоронения тут нет, всех «присутствующих» предавали земле по стандартам, приближенным к европейским. Хотя от фото на камне, конечно, в угоду зарубежной моде никто не отказывался. К примеру, вот это. Обычный портрет в полный рост удивляет наличием люка на заднем плане. Предположительно, это был один из немногих удачных снимков покойного, сделанный в помещении с коммуникациями. А, так как фотошоп появился относительно недавно, избавиться от этого элемента до высечения картинки на камне не могли. А вот наоборот, добавить что-то на могильный — это с удовольствием.

— В советское время любили наносить на памятники высокопарные слова. Например «незабвенному мужу» или «незабвенной жене», «трагически погиб от рук злодея». Тут тоже такое есть: «убит злодеем», «погиб от руки злодея». А сейчас такого нет. Раньше как-то старались более подробно описать причину смерти. Еще было модно в советское время оставлять трогательные эпитафии, посвященных жене, мужу, маме, рассказывать, что это были за люди, кем работали, — объясняет Руслан.

Здесь часто можно встретить совсем простые, но выполненные в едином стиле целые ряды могил. На них вы найдете фото мужчин или молодых парней примерно одного возраста, умерших в один день. Нам попался такой «комплекс» из совсем юных ребят. Они участвовали в перестрелке.

Почти никто из здесь лежащих не ушел из жизни своей смертью. Лишь Сергей Блинов оказался «везунчиком». Он умер от цирроза. Был главой ОПГ, работал на «КрАЗе», играл в футбол и стал президентом клуба «Металлург». Его травили крысиным ядом, он был городским и краевым депутатом. От своей смерти бегал давно – в 2000 году в ФРГ делал пересадку печени. Это дало ему целых 17 лет жизни.

Все эти истории Руслан собрал в своем блоге, посвященном кладбищам. Он ведет его второй год, а аудитория превысила более сотни тысяч подписчиков.

— Зачем о таком снимать?

— Я всегда этим интересовался. Приходил, гулял, чтобы о жизни подумать, поразмышлять, перезагрузиться. Вот они все лежат, у них у всех были какие-то проблемы. То есть живем мы неправильно, так я скажу. Не на то мы время тратим, — рассуждает Руслан.

— Что мы неправильно делаем в жизни? На что ее не надо тратить?

— На проблемы всякие, споры-ссоры. Нужно созерцать и познавать мир, самореализовываться духовно и физически, и не тратить время на ерунду.

— А у вас это получается?

— Не получается (смеется). Я в Москву еще летал когда-то, от нечего делать пошел прогуляться по кладбищу. Там нашел могилу сына миллиардера. Сына оружейного барона Москвы. И там просто такой склеп огромный! Там музыка играет, какой-то молебен, постоянно слышно «Господи, помилуй!». И с тех пор я стал про это рассказывать, и пошло-поехало. У людей появился большой отклик, большой запрос от аудитории. Раньше я мог раз в два месяца на кладбище ходить, а потом стал здесь появляться каждую неделю. Не потому что хотелось самому, а потому что люди просили контента.

Блог для Руслана — хобби, которое денег ему не приносит. Ну почти. Лишь иногда компании размещают на его странице рекламу. Как правило, связанную с ритуальными услугами. Основной доход Руслан получает от бизнеса, как он сам сказал, в сфере «купи-продай». И он позволяет ему много времени проводить свободно… на свежем воздухе.

— На самом деле, на Бадалыке можно часами ходить, просто часами! Тут есть и Троекуровское кладбище, но оно не такое большое, я там где-то пять с половиной часов гулял. И то я оттуда ушел, потому что павербанк сел. А здесь можно гулять гораздо дольше, это же самое большое кладбище! — делится блогер.

Чуть дальше от криминальных элементов лежат и другие люди. Совсем молодой парень, чье изображение на могиле показано трижды. Здесь стоит его статуя, надгробная плита с фото, и между ними изваяние в виде компьютера. Лицо парня изображено на мониторе. Он работал в IT-сфере, его жизнь оборвал нечастный случай. Именно захоронения молодых у Руслана вызывают самые противоречивые эмоции.

— Многих привлекает кладбищенская тематика, но при этом ее большинство опасается. А вы как к этому относитесь?

— Бывает от могил исходит такая дикая энергетика, что становится даже дурновато.

— Вас это не отталкивает?

— Не отталкивает. Хотя бывает очень плохо, потом назад как пьяный идешь, от этой энергетики тебя качает. Кто-то в это верит, кто-то не верит, но я это на себе реально ощущаю.

Руслан Фарманов признается, что за все время прогулок по кладбищам стал меньше удивляться человеческим задумкам, реализованным в камне. Но что действительно его сильно поразило, так это могила со стеклянным памятником, где изображена пара на пляже. Они стоят в воде и выглядят очень счастливыми. Даже не вяжется с общим печально-торжественным образом прочих погостов. А ниже — два стихотворения, одно их песни Александра Малинина, другое — из книги про Чингизхана. И ни имен, ни даты. Даже не ясно, кто именно тут захоронен. Оба? Кто-то один? Могила рассчитана на двоих, но памятник стоит лишь у одного изголовья.

NGS24.RU удалось выяснить некоторые подробности. Как рассказал нам руководитель ритуального агентства Алик Арзаев, до осени там был совсем иной памятник — обычное надгробие с классическим фото женщины. Но позже умер и ее муж. Его кремировали и подхоронили рядом, как он всегда и хотел при жизни. А памятник заменили на общий. Его заказала дочь пары.

— Она захотела увидеть своих родителей в расцвете своих лет. Это шестидесятые годы. Фотография была… ну, какие фотографии делали в шестидесятые годы? Она очень плохого качества, но дочери очень нравилась эта фотография, где они стоят молодые, отдыхают в поездке на море. Фото выглядит современно, потому что мы работали над этим макетом, то есть обрабатывали исходник где-то полтора месяца. Мы и море даже меняли, работали над прорисовкой этих портретов. Надо было не просто хорошо прорисовать, как делает это искусственный интеллект, надо же сделать так, чтобы она [дочь] узнавала их. К сожалению, искусственный интеллект не всегда справляется с этими задачами, делает красивенько, но не похоже, — рассказал руководитель ритуальных услуг.

Также он добавил, что цитата Чингизхана тут не случайна — умерший мужчина увлекался историей. Безымянными супруги не останутся — весной рядом установят мраморную книгу, где распишут всю информацию о паре.

Мы нашли дочь упокоившейся пары Ирину и узнали у нее, почему она решила разместить на памятнике такое необычное для кладбищенской обстановки фото:

— Да, это родители мои. Они очень любили друг друга. Мама в юности продавцом работала на правом берегу. Он зашел, увидел ее и они прожили вместе 40 лет. Эта любовь была с первого взгляда, одна и на всю жизнь у двоих. Безграничная любовь. Мама ушла раньше почти на восемь лет, чем папа. До последнего вздоха он оставался ей верен, у него не было больше никогда ни одной женщины. Мы говорили ему: «Если ты захочешь связать свою жизнь еще с кем-то, да, пожалуйста, мы не будем возражать», на что он ответил: «Я 40 лет прожил с королевой, неужели вы думаете, что мне еще кто-то нужен. Я честь имею и останусь верен до конца».

Они — это, наверное, эталон семейных отношений, потому что мама никогда не позволяла себе за все годы не проводить папу на работу или не встретить его с работы. Она была красивая, бежала в парикмахерскую перед его приходом. Он практически не давал ей нигде работать, потому что безгранично ее любил, безгранично ревновал. Мама не давала себе права поправиться ни на один килограмм. Мама была 164 сантиметра ростом, за пределы 64 килограмм она не выходила, она всегда была для него красавицей, его глаза смотрели только на нее одну. Это такая семья, я вот единственный ребенок. Это с большой буквы семья, где мама занимается воспитанием ребенка, а папа обеспечивает. Когда начались тяжелые времена, он работал на двух, на трех работах. Работал не покладая рук и ног. Он так и говорил: «Танечка, никогда в жизни не думай ни о каких работах. Сиди дома, воспитывай Ирочку и будет все хорошо». Мамы не стало, и папа часто ездил [на кладбище], он постоянно плакал. Он включал песню Малинина «А на том берегу незабудки цветут…», восемь лет практически он рыдал как ребенок, он ходил по кладбищу и смотрел, есть ли новые погребения, мужчины такого возраста. Если видел кого-то, говорил: «Таня, смотри, тут какой-то новенький пришел, ты там смотри, чтобы он к тебе не приставал. Жди меня». Он такой вот с чувством юмора был, хотя на душе у него была вот такая тяжелейшая боль, тяжелейшая рана. Поэтому вот и эти слова, когда мы делали композицию.

Папино желание было, чтобы его кремировали после смерти, и прах его был упокоен там, где лежит мама, то есть прямо в этой же могиле. Мы все сделали, все соблюли. Кремация проходила в Новосибирске. У папы было два желания, когда его не станет, он говорил мне об этом заранее, обязательно его кремировать: «Я не хочу, чтобы у меня было захоронение» и написать ему вот эти слова. Это Кисаи писал он Чингисхану. Отец знал историю, не только Красноярска, Руси, он много читал, очень уважал Чингисхана как великого полководца. И он сказал: «Его слова отражают частично мою жизнь, поэтому ты мне напиши, ребенок, вот эти слова». Поэтому мы решили, что вот это должно быть все соблюдено.

Проект (захоронение — Прим. ред.), он еще не закончен, там будет лежать белая книга, книга жизни. Она есть уже, но немного больше, чем мы ожидали, Алик ее уменьшит и она впишется в эту композицию, будет очень красиво. Она была эта книга жизни, но там была только одна страница, мамина. Теперь там две страницы будет: даты жизни папы и даты жизни мамы. Вот. Я думаю, многим понравится такой проект.

Почему выбрана такая фотография? Я захотела такую фотографию, все просто, именно в этот момент они встретились, у меня жил дед на Черном море, в Симферополе. Мы часто там бывали, отдыхали. Это родители до моего рождения, но они тоже, там в Крыму отдыхают, это Черное море. Они там счастливы, нет никаких еще болезней, которые позже пришли, нет никаких сложностей жизненных, страданий тяжелых, одиночества одного из родителей. Поэтому, я посмотрела и решила, что хочу именно эту фотографию, мы обсуждали с Аликом, он сказал, что это будет необычно, ну, наверное, просто потому что они там стоят в купальниках. Ну и что? Это же момент такой, это их дом сейчас, почему они должны там быть одеты в какие-то траурные костюмы возрастные? Душа она вечно молодая, и люди с возрастом это понимают, что душа не имеет возраста. Я верю в то, что они сейчас на небесах вот в этом возрасте, они счастливы, любят друг друга, они вместе. Я думаю, что им все нравится и они довольны, что именно вот так я выбрала для них. И на кладбище, среди вечных слез, пусть будет вот эта яркая композиция каким-то акцентом теплоты. Ну почему кладбище должно быть мрачным, ну кто это вообще выдумал? Переход в иной мир — это больно для нас, для живых. Когда будет закончен этот проект, он будет еще ярче, еще красивее. Спасибо Алику, именно он сказал: «Я за». Очень удачно, что это фото в стекле, а не на мраморе, потому что фото на мраморе отражает скорбь, а здесь оно отражает счастье в их жизни, — рассказала о могиле родителей красноярка Ирина.

Часто Руслан сталкивается с критикой в свой адрес. Близкие погибших, да и просто возмущенные люди нередко устраивают конфликты в сети, просят удалить видео. Но, как говорит блогер, дальше угроз никто не заходил.

— Если ты не хочешь, чтобы могилу публиковали, чтобы она привлекала внимание, значит ты оформишь ее скромно, — рассуждает Руслан, — и кстати, что самое страшное — каждый человек уже видел свою фотографию посмертную, каждый из нас. Где-нибудь селфанешься, сфоткаешься, и не факт, что скоро эта фотография не окажется на твоей могиле, — говорит Руслан.

— Вас это пугает?

— Да, неприятно маленько.

— Как вы вообще к смерти относитесь? Вас это пугает, или относитесь к ней как к части жизни?

— Честно? Да, пугает. Охота постоянно жить, жить вечно.

— Вы сами утрату переживали?

— Нет. Просто мне эта тема интересна.

— А какая смерть по, вашему, самая лучшая?

— Я даже не представлял. Лучше умереть во сне.

— Какое надгробие вы бы себе придумали?

— Что-нибудь богатое, пафосное, я люблю это. Чтобы также ходили, фоткали. Многие из моей аудитории говорят: «Ой, да лучше кремация!», «Да мне вообще по фигу как похоронят!». Мне вот не пофиг. Я хочу максимально пафосно.

«Максимально пафосно» мы рассмотрели в секторе армянских захоронений. Они сильно выделяются на фоне других. Чем они примечательны? Почти все усопшие изображены на надгробиях в полный рост, почти везде указано или изображено, чем человек занимался при жизни.

Но одно из самых дорогих захоронений принадлежит Борису Громову, который был директором Братского алюминиевого завода. Он умер на 64-м году жизни от тяжелой болезни летом 2010 года. Рядом на шикарном мемориале с крестом изображена его жена. Она еще жива, ее дата смерти здесь не выбита. Видимо, женщина уже не представляет себя без этого человека. Ни в жизни, ни после нее.

Неподалеку — бывший замгубернатора Красноярского края Анатолий Тубольцев. Умер в 2008 году от тяжелой болезни. На его погосте, на постаменте рядом с могилой, расположили маленькую церковь. Внутри нее — лампадки и иконки.

Еще чуть дальше — писатель Михаил Успенский. Родился в Барнауле, жил в разных городах Сибири, но больше всего — в Красноярске. Тут же он печатался в газетах и писал свои произведения. Память о нем увековечили в виде большой гранитной книги. На одной странице — фото, на другой — слова литературных деятелей. И все — про него. Умер писатель во сне, страдал от сердечной недостаточности.

А вот и памятник биатлонистке Юлии Ростовцевой, чемпионке России и обладательницы кубка Европы. Она легко побеждала оппонентов в спорте, но лейкемию одолеть не смогла.

Одна из самых трагичных историй — о смерти молодой модели Сони. Ее жизни оборвалась в Турции, во время отдыха с родителями. Девушке стало плохо после ужина. Ее пришлось везти в больницу, врачи долго не могли понять, в чем причина, и отправляли ее в разные медцентры, пока она не скончалась. Точная причина ее гибели так и не определена, а ее тело доставили в Красноярск без нескольких органов. К делу подключилось следствие, но Турция не пошла навстречу, чтобы разобраться в ситуации.

Заканчивая череду несчастно умерших женщин хочется показать последнее надгробие. Тут покоится Марина Безфамильная, известная в городе бизнес-леди. Смерть пришла, откуда не ждали — от укола обезболивающего препарата после массажа.

А вот сразу несколько молодых людей. Их похоронили рядом, умерли они почти все в один день. Дети попали в жуткую аварию с автобусом. Мальчики были спортсменами, играли в регби.

Только один раз Руслан бывал на кладбище ночью. Его позвала одна из читательниц, но такой променад оставил после себя нехорошие впечатления:

— Подписчица зазывала прогуляться на кладбище ночью. Это было ужасно! Жутковато. Не потому, что это кладбище в принципе, а потому что покой мертвых нарушаешь. Кто-то в это верит, кто-то нет, но все равно это энергетически плохо. После ночной прогулки хорошо себя не чувствуешь.

— А после дневной?

— Не всегда. Все зависит от энергетики. Иногда чувствуешь себя плохо, а бывает хорошо. На некоторых кладбищах вообще нет энергетики. На московских кладбищах вообще ничего не чувствуешь. Там много людей, они уже как проходной двор.

— Как ваши близкие относятся к вашему увлечению? Все-таки вокруг кладбищенской тематики собрано много страхов, суеверий.

— Они в шоке. Но смирились. Но никто не осуждал и не говорил прекратить этим заниматься.

Но несколько важных примет Руслан старается соблюдать. Среди них — обход кладбищенских перекрестков — иначе можно подхватить чужую порчу, очищать ноги после прогулки по территории кладбища, ничего не забирать отсюда с собой, и если что-то уронил — не подбирать. Также не советуют ругаться и, кстати, прогуливаться по погостам ночью.

И пока как по кладбищам, так и по жизни, Руслан двигается один. Говорит, что «одному проще».

— Не понимаю тех, кто жалуется: «Вот, никого нет, что делать…». А я думаю, так радуйтесь!

— Кому-то плохо в отношениях, кому-то — без них. Вам, получается, лучше без них?

— Все зависит от характера человека, который с тобой рядом. Не важно, как он выглядит, главное, чтобы по темпераменту совпали. Вот если все по темпераменту хорошо, значит и ругаться вам будет незачем. Ну и важно, чтобы по политическим взглядам совпадали. Я сейчас смотрю на некоторые пары, у них из-за политических разногласий все идет к разводу. Сейчас я целенаправленно никого не ищу, встречу — ну значит встречу.

— Так вы же участвовали в шоу «Давай поженимся»…

— Ну сами понимаете, это просто пиар.

— То есть не надеялись там встретить кого-то?

— Да нет конечно! Просто хотел попиариться. Тем более если зовут, то почему не съездить?

— А вас позвали туда?

— Конечно, по блогу меня нашли и связались.

— Но вы говорили, что только два года занимаетесь похоронным блогом, а программа вышла раньше.

— У меня был еще один профиль, так сказать политический. Все, что можно было высказывать, я туда писал.

— То есть они просто поизучали контент, посмотрели число подписчиков и выбрали вас?

— Ну видимо да, подошел им по каким-то параметрам для их сценария, манера поведения устроила. Оплатили поездку туда-обратно, гостиницу «Ярославка». Как все происходило: заселяешься, далее идет целый день съемок, и затем улетаешь. Сутки прошли бешено! Еще на «Мужское Женское» звали, я тогда уже схитрил, сказал: «Вы мне билет обратный возьмите попозже, я бы в Москве еще погулял».

— О съемках в шоу «Мужское / Женское» даже не слышали, расскажите, что там было.

— Там экологические вопросы обсуждались. И меня как красноярца позвали. Надели микрофон, загримировали. Героев передачи было много, я с ними стою, ля-ля-ля. А кто-то ведь слышит, что именно я в микрофон говорю, видимо поняли, какие у меня взгляды на нашу угольную ситуацию, и мне в конце просто сказали: «На вас эфирного времени не хватило, извините». Зато я все ОРТ походил-посмотрел. Посмотрел локации «Вечернего Урганта», «Поля чудес», в радиорубку зашел, «Жить здорово» видел, много с кем познакомился, Собчак видел, вот как тебя сейчас, Гордона. А после выпуска «Давай поженимся» меня еще раз пригласили, только уже в качестве главного героя. Аудитории зашел мой образ. Я говорю: «Ну все, отлично!». Но потом начался ковид, война…