«Мы попали на волну хайпа»: как красноярец обеспечил лонгбордами всю Россию

В небольшом цехе в Академгородке работает Сергей Бастрыкин — основатель компании по производству лонгбордов. Первый бизнес-план он составил еще будучи школьником, а затем с другом сделал первые «длинные доски» для езды по городу. Сейчас в городе есть полноценное сообщество любителей лонгбординга, которое появилось не без участия предпринимателя.

— Сергей, почему решил заняться производством лонгбордов?

— Еще со школы я хотел зарабатывать в индустрии скейтбординга. То есть работать на заводе инженером, как хотелось моим родителям, я не хотел. Так вот в школе я уже составил свой первый бизнес-план производства скейтбордов. Правда, есть один нюанс: китайцев ни мне, ни кому-либо еще в России в производстве скейтбордов никак не обойти. Пока мы тут делаем один скейтборд, они производят тысячу. Был вариант сделать производство скейтбордов в Китае и продавать у нас, но мы захотели заниматься импортозамещением. Несколько лет назад об этом много говорили. В итоге мы с моим другом заняли немного денег и открыли цех на Каменке.

— Подожди, а если со скейтбордами нас обошел Китай, то как в этом случае дело обстоит с лонгбордами?

— О лонгбордах начали говорить значительно позже, чем о скейтбординге. Это же касается и производства. Есть один репутационный момент: скетбординг в основном в последнее время стал вызывать негативные ассоциации — это агрессия, панк-рок и всё такое, очень травмоопасный вид спорта.

И в один момент маркетологи придумали противопоставление. Да, все знают о скейтбордах, а мы придумаем лонгборд и будем продвигать это отдельно. Нарисовали картинку — классно и весело катиться с мороженым по набережной. Начали работать с другой аудиторией. С 2012 года в течение нескольких лет был нереальный хайп, все девочки хотели выложить фото в Instagram с лонгбордом. Разница в аудитории существенная. Если скейтеры — это в основном школьники, то лонгборды покупают люди уже на свои заработанные деньги — возрастом 24–34 года. Один из сценариев — зимой человек катается на сноуборде, а летом ему нужно чем-то его заменять. Или еще один вариант — приходит отец ребенка и говорит, что ему нужен лонгборд для дочери, но чтобы и его выдержал. Такое семейное развлечение.

— Вернемся к началу твоей работы, как ты научился производству лонгбордов?

— Есть очень много роликов о том, как сделать лонгборд своими руками, условно, в гараже. Это обычная технология гнутоклееных изделий из шпона. Если мы придем в театр, у всех стульев будут спинки, сделанные по примерно такой же технологии. Есть много нюансов технологичных, которые мы где-то подсмотрели, где-то придумали сами. Учились на своих ошибках. Помню, что первый лонгборд, который у нас вывалился с пресса, сломался через 15 минут. Потом научились делать качественно, чтобы устраивало и нас, и потребителей.

— Были в первое время сложности со спросом?

— Спрос был практически сразу. Мы попали в эту волну хайпа, и клиенты пошли практически сразу же. Одно время у нас коллектив был порядка 10 человек, каждый занимался чем-то своим. Со временем мы прошли через оптимизацию, и теперь у нас фактически два человека. Я занимаюсь всецело вопросами производства, еще один человек отвечает за продажи и коммуникацию с клиентами.

— Какой у вас объем производства в месяц?

— Можно сделать 4 партии по 15 штук. Если нужно, я могу сделать и 100, и 200 лонгбордов, но такой необходимости нет. Сейчас я хочу больше делать какие-то новые модели для себя, для команды райдеров, которая у нас есть.

— Сколько стоит лонгборд?

— Доска стоит в среднем от 4,5 до 7,5 тысяч рублей. Это одна доска, а если говорить в сборе, то от 10 до 14,5 тысяч. Это если говорить про наше производство. Если мы возьмем сегмент импортных лонгбордов, то за 15 тысяч вы купите только доску. Чтобы вам уехать, то нужно порядка 25 тысяч. У нас получается в два раза дешевле. Мы зависим от курса доллара. Многие материалы импортные, ацетон вроде не импортный, но за последнее время и он подорожал в два раза. Хотя и здесь есть интересный факт — курс доллара влияет на конечную цену нашей продукции, но не влияет на спрос. В кризисный 2016 год, когда всё подорожало из-за скачка курсов валют, у нас были самые хорошие продажи.

— Отойдем от бизнеса. Вы ведь буквально сами создали в Красноярске сообщество любителей лонгбордов?

— Да, в первые годы работы мы регулярно проводили бесплатные мастер-классы на Татышеве. Я на автобусе туда возил несколько комплектов лонгбордов. Народу было не много, но ребята были заинтересованы. Потом нам стало неудобно из-за логистики туда ездить. Сейчас, думаю, мы вернёмся к этой практике.

Могу сказать, что 70 процентов из всех лонгбордов в Красноярске — это наши лонгборды. Мы создали определенное комьюнити в городе и за его пределами. У нас была вообще задача захватить русский рынок. Мы делаем русские доски для русских людей. Не нужно вам это всё буржуйское, покупайте отечественное (Смеется.).

Для популяризации лонгбордов мы сняли несколько документально-художественных видео. Есть чисто спортивные ролики, есть фановые, которые будет интересно посмотреть человеку, который даже не знает, что такое лонгборд. Первое видео мы сняли в Белокурихе. 4 раза за лето мы гоняли туда и сняли видео про даунхилл. Второй фильм мы сняли на Алтае, поехали по Чуйскому тракту. Райдеры, правда, пожаловались, что у нас там «катки мало, природы много». Еще один фильм мы сняли в Хакасии, в одном небольшом городке. Там очень суровое место само по себе, накаленная и даже страшная атмосфера. Мы решили снять на этом фоне «лонгборд-хоррор». Еще один фильм у нас находится на стадии разработки идеи.

— Скажи, насколько Красноярск хорош по инфраструктуре для катания на лонгборде?

— Вообще грех жаловаться. Вы приехали на Татышев, у вас 15 километров асфальтированных дорог без машин. Безопасно, ровно. Устали от Татышева, поехали на набережную. Если хотите катать даунхилл, у нас есть два биатлонных стрельбища. Прекрасная возможность потренироваться, биатлонистам за это спасибо. Лыжероллерная трасса — это как скейтпарк для даунхилла. Можно безопасно научиться кататься с гор. В плане безбарьерной среды — я периодически по 50 километров проезжаю по городу. Да, есть участки, где проще пройти пешком, но в целом у нас можно ездить на работу, из района в район спокойно. Летом я стараюсь вообще не пользоваться общественным транспортом.

— Какие планы на будущее?

— Мы сейчас развиваем направление под названием LDP. Это уже такая крайняя стадия, когда ты уже совсем старый, это расшифровывается как long distance pushing — перемещения на большие расстояния. В прошлом году мы по Красноярскому краю проехали 110 километров за полтора дня. Это у нас была такая проба пера, сейчас мы собираемся на Алтай — проехать 600 километров. И так дальше думаем по нарастающей двигаться. Есть один товарищ из Америки, он как в прошлом году выехал, и пока не останавливается — проехал тысячи километров.

— Вы на этом фоне хотите задуматься над усовершенствованием конструкции лонгборда?

— Да нет, мы будем задумываться над «усовершенствованием» своего здоровья, потому что это потребует хороших физических сил.