«Иногда чутьем понимаешь: случилась беда»

Как часто пропавших людей находят погибшими, как добровольцы выходят на убийц быстрее полиции и почему родственники ищут тех, кто уже умер в больнице, — рассказала руководитель волонтеров Красноярска

Справка: Василишина Оксана — родилась в 1971 году в селе Ирбейское. В 2012 году организовала и возглавила Красноярскую региональную общественную организацию «Поиск пропавших детей — Красноярск». Замужем, двое детей.

Как вы решили заниматься поиском пропавших людей?

9 лет назад я приехала в Красноярск из Ирбейского района, в это время в городе пропала 5-летняя Полина Малькова. Позже ее нашли убитой и изнасилованной. С того момента я стала следить за такими случаями. В 2012 году в городе пропал 8-летний Ильяз Давлетмуратов. Я откликнулась на призыв помочь в прочесывании местности: клеила ориентировки, обходила пустырь за «Ареной.Север».

Ильяза нашли убитым. Было доказано, что с ним расправился другой ребенок. У вас не возникло желания забыть обо всем, как о страшном сне?

Нельзя жить под колпаком и считать, что меня это не касается, это ваши проблемы. Тогда я общалась с московскими волонтерами и знала: практически ежедневно дети пропадают по всей России. И случай с Ильязом не единичный. На тот момент в разных городах страны действовало 34 группы волонтеров. Мы решили создать такую же группу в Красноярске.

Как часто в Красноярске пропадают люди?

Сообщения о пропавших в нашей группе размещаются у нас каждый день. Бывает, пропадают 2-3 человека за день. В среднем за месяц — 30 человек.

Есть ощущение, что такие случаи происходят все чаще и чаще…

Раньше не было таких организаций, как наша. Полиция такие дела не озвучивала. И поэтому кажется, что идет какой-то вал. На самом деле увеличения нет, просто мы стали чаще освещать это в соцсетях.

Бывает такое: с первого же момента после исчезновения человека понятно — с ним случилась беда?

Иногда только поступает информация об исчезновении, и уже на внутреннем чутье понимаешь: что-то случилось. Был случай, когда парень утром понедельника не вышел на работу. Друзья подумали: загулял. Но нам звонит его брат из Краснодара и говорит: «Такого не может быть, мы созваниваемся каждый день, он всегда выходит на связь». В полиции тогда тоже подумали, что человек загулял, но мы написали заявление, подняли на уши полицию. Выяснилось, что человека убили из-за денег: похитили карту, а самого вывезли за город. Не вмешайся в дело волонтеры, преступник мог успеть скрыться с деньгами, близкие не смогли бы проститься с убитым.

Судя по сообщениям в группе волонтеров, в городе регулярно ищут детей. Часто подростки сами убегают из дома?

В 90 % случаев это дети-«бегунки». Какой-то определенной причины ухода из дома нет. У некоторых — непонимание в семье, у кого-то жажда путешествий.

Есть мнение, что в основном бегут из дома дети из неблагополучных семей…

Как вы думаете, когда родители волнуются из-за оценок ребенка — это неблагополучная семья? Как раз из неблагополучных семей дети практически не бегут. Они и так предоставлены сами себе: могут уйти на 3 дня из дома, и никто не заметит.

Далеко ли они могут уйти?

Два месяца назад девочка из Бородино автостопом доехала до Перми. Направлялась она в Москву, где у нее была виртуальная подруга. Именно она — девушка 20 лет — связалась с нами, и девочку удалось найти.

Но в основном детей находят у друзей, родственников. Родителям нужно следить за контактами детей в соцсетях, иметь доступ к компьютеру ребенка. В большинстве случаев ребенка удается найти, посмотрев его переписку.

Есть много сообщений о поисках пожилых людей, потерявших память. Почему они пропадают? За ними не следят близкие?

Часто такие люди живут одни — могут пойти в магазин и не вспомнить, где живут. В семьях круглосуточное наблюдение за ними тоже не установишь. Когда таких пенсионеров возвращаешь в семью, сразу видно: люди рады, что их близкий жив.

Иногда их находят мертвыми?

В среднем из десяти пропавших пенсионеров трех находят мертвыми. В Ужуре был случай, когда бабушка вышла из больницы, упала и замерзла на территории учреждения. Недавно был случай, когда человек вышел из БСМП, ему стало плохо и он умер неподалеку от больницы.

Как реагирует полиция на обращения по поиску детей и пенсионеров?

По детям заявления принимаются мгновенно и нет никаких разговоров «побегает и придет». По пожилым заявления тоже принимаются, но масштабных действий не проводится. Ориентировки передаются патрулям, чтобы те могли опознать. Мы не встречали, чтобы кто-то создавал опергруппы для их поиска.

Часто ли в исчезновении людей обнаруживается криминальный след?

Большое количество криминала происходит в отношении девушек. Замешанными оказываются их друзья, знакомые. Среди мужчин больше несчастных случаев, например, аварии, утопления, случаи самоубийства.

То есть человек попал в ЧП, погиб, а родственники его ищут?

Буквально недавно у нас появилась информация, что в Сосновоборске пропал парень. Мы выкладываем информацию в Сеть, нам пишут: произошла авария, был сбит молодой человек, по описанию один в один тот, кого ищут. Мы звоним родственникам парня, они говорят: «Ездили в морг, видели человека, это не наш». В итоге мы выехали ночью на трассу, нашли рубашку парня, показали его родственникам. Оказалось, что работники морга предоставили отцу парня не тело, а просто фото. На животе погибшего лежала табличка, мужчина принял ее за татуировку и не опознал.

Бывают такие сбои в системе. Я даже не знаю, как их объяснить. Искали как-то дедушку, родные обзванивали больницы, а он был найден, без сознания доставлен в больницу и умер через 9 дней.

Что чувствуете, когда сталкиваетесь с таким бюрократизмом?

Руководство учреждений иногда говорит: «Мы лечим людей, а не ищем их». Полиции, чтобы получить данные, нужно сделать запрос. А нам может позвонить медсестра и сказать, что к ним поступил никем не опознанный человек — и мы можем сверить, наш он или не наш.

Были случаи, когда подозреваемые в убийстве девушек активно участвуют в поисках, чтобы отвести от себя подозрения?

Как правило, в бега они не ударяются. Видимо, надеются, что не найдут. В случае с исчезновением Аси мы пришли на ипподром, где работал ее парень. Стали разговаривать, и он прокололся в показаниях. Сказал, что они вечером не собирались встречаться на ипподроме. Мы удивились: «Как так, девушка из дома вышла с мешком сухарей?!». Он сразу замялся, глаза забегали, взгляд был такой, что сейчас кинется. Мы ушли и передали информацию полиции.

Страшно не было? Вы общаетесь с человеком, может быть — убийцей…

Есть конечно. У убийцы Аси, когда он разговаривал с нами, в сапоге торчал нож. Потом думаешь: «Могло произойти все, что угодно». Но во время поисков об этом не думаешь.

Есть способ уберечь девушек от опасных парней? Тех, кто потом окажется убийцей?

Девушки — это девушки. Им свойственно быть излишне доверчивыми. У людей есть убеждение: «Со мной этого не случится». И какие бы леденящие истории ни происходили, есть убеждение в головах, что «у меня таких друзей нет».

Что делать тем, у кого пропал близкий?

Нужно сразу писать заявление, если человек не выходит на связь, если понимание, что человек никогда нигде не задерживается, всегда старается быть на связи. Никаких 3 дней ждать нельзя. Если в полиции кто-то отказывается принимать заявление, можно попросить от полицейских письменный отказ в приеме заявления. Проблема сразу пропадает.

Как ведут поиски волонтеры?

Мы отправляем родственникам вопросы о друзьях пропавшего, его знакомых, месте работе, спрашиваем, есть ли проблемы с наркотиками, алкоголем. Спрашиваем не для того, чтобы в Сеть выложить, а чтобы знать, в каком направлении вести поиски.

Изучаем его страницу в соцсетях, там хорошо видно, чем человек живет и увлекается. В некоторых случаях ведем поиски в районе исчезновения человека, в других — размещаем информацию в Сети.

Сколько человек выходит на поиски?

У нас есть своя оперативная группа, костяк человек 30, которые выезжают почти на все поиски. В поисках участвуют люди самого разного возраста. Иногда кажется, что [в соцсети] в группе висит только ориентировка и никаких работ не ведется. Но часто мы не выносим в Сеть действия по поиску, особенно в явно криминальных случаях, чтобы не навредить следствию, не разгласить оперативные данные.

Были случаи, когда именно волонтеры находили пропавших?

Очень часто. Иногда чуть ли не на преступников выходили. Недавно на правом берегу пропала девушка. Мы нашли ее вещи в коллекторе: сапоги, нижнее белье, сумочку. Сообщили в полицию. В итоге был арестован ее сожитель, который убил ее дома, а тело вывез. Если бы мы не нашли вещи, тело бы не обнаружили. Оно лежало в овраге, где его уже обглодали животные.

Нет ощущения, что вы выполняете работу полиции?

Как сказал один оперативник: «Оксана, я ревную тебя к своей работе». (Смеется.) Полиция работает по своей схеме поиска. Им нужно сделать осмотр места происшествия, опросить свидетелей, собрать данные. Это нужная работа, но мы от этого освобождены и готовы на месте приступать к поискам. Многим оперативникам не нравится освещение поисков в сети. Чаще всего это помогает в поисках, но тогда их начинают донимать журналисты, вышестоящее начальство.

Органы никогда не просили вас не вмешиваться?

К нам поступает много информации. Не всегда она достоверна, но мы, волонтеры, не имеем право сами решать, важная она или нет. Мы всё передаем полиции. Некоторые оперативники от этого раздражаются. Им приходится проверять данные, а на это не всегда есть время. Это мы только поисками занимаемся, у полиции же таких дел много.

В убойном отделе, который расследует громкие преступления, наоборот говорят: «Ребята, передавайте любые сведения».

Как вы завоевали доверие полиции?

Постоянством. Для нас это не игра «Зарница»: сегодня интересно, завтра не занимаемся. Когда на «Взлетке» убили продавщицу секс-шопа, мы в проливные дожди расклеили 10 тыс. листовок. Под каждую машину в районе мы положили объявление с просьбой поделиться данными с видеорегистратора. Именно по записи видеорегистратора и была установлена личность убийцы.

Потом были случаи, когда мы ночами продолжаем поиски человека, а он уже найден. Стали просить оперативников: «Ребята, у нас есть основная работа, семьи. Неужели так тяжело позвонить и сказать: "Найден"? От того, что вы с нами не делитесь информацией, мы же искать людей не перестанем». Так с нами стали делиться информацией. В полиции стали понимать, что предоставленная оперативная информация в Сеть не уйдет.

Дорого обходится расклейка листовок? На какие средства работает организация волонтеров?

У нас есть договоренности с частными типографиями, маленькими партиями ориентировки распечатывают и сами волонтеры. На поиски выезжаем на личном транспорте, иногда, когда нужно выезжать на дальние расстояния, объявляем сборы на бензин. Организация живет на посильную помощь от простых граждан: кто-то помогает оплатить наш телефон, купить фонарики, аптечки, канцелярию…

Красноярцы сразу стали активно участвовать в поисках?

Долгое время не понимали, зачем нужны волонтеры, если есть полиция, МЧС. А потом сами увидели, что помощь волонтеров действенная.

Людей одинаково волнует и пропажа детей, и взрослых?

К сожалению, по мужчинам откликов меньше. Но дело в полноте предоставленной информации. Стоит дописать, например, что пропавший, например, таксист — и число сообщений о пропаже, репостов в соцсетях растет.

Вам приходилось сообщать родственникам о смерти пропавшего?

Да. Иногда приходится говорить об этом по телефону. Спрашиваем, где находится человек, есть ли близкие дома. Люди сразу чувствуют, что что-то произошло. Был случай, когда с нами связалась женщина и сообщила о пропаже сына. А у нас уже была информация, что в этот же день в это же время с моста сбросился молодой человек. Мы не знали, как сказать об этом женщине, которая живет одна, рядом с ней никого нет. Потом она узнала о смерти сына из соцсетей: кто-то написал о суициде.

За 4 года поиска пропавших вам со многим пришлось столкнуться. Изменилось отношение к семье? Стали более осторожными?

Конечно. Если ребенка нет дома, я начинаю его искать, обзванивать его друзей. Для ребенка это, конечно, не очень приятно. Хоть он и говорит: «Я не хожу там, где ходят злые дядьки», но я понимаю. Есть те, кто принимает всякие соли и которые будут убивать и даже не понимать, что они делают.

Недавно вы вышли замуж. Ваш избранник тоже волонтер? Как супруг и ваши близкие относятся к вашей деятельности?

Как относится, если через 3 дня после свадьбы я ушла на ночное дежурство по Писареву? (Смеется.) Мой муж не волонтер, но поддерживает мою деятельность. Старшая дочь занимается созданием всех ориентировок. Я работаю в магазине «Радиодетали». Руководство помогает финансово нашей организации, у меня и график 2 дня работы, 2 отдыха. Если нужно, я могу отпроситься, и начальство вместо меня встанет за прилавок.

Есть те, кто отказался от волонтерства?

Есть такая вещь, как выгорание — когда человек всем этим занимается, а потом ему становится все равно. Можно посоветовать не принимать все близко к сердцу, но это невозможно. Для полиции это работа, они не будут слушать мать, которая рассказывает, как кошка дома ждет ее пропавшего ребенка. Мы будем. Люди в беде должны чувствовать, что они не одиноки, с ними рядом кто-то есть.

Антон Понарин

Фото автора