«Официальная пропаганда Олимпиады — бездарна»

4 июня власти Перми закрыли выставку красноярского художника Василия Слонова «Welcome! Sochi 2014». Чиновники признали оскорбительными плакаты, на которых угрожающего размера Чебурашка готовится растоптать фигуристов, а первое место на пьедестале занимает бутылка водки. Побеседовав с Василием Слоновым, корреспондент НГС.НОВОCТИ выяснил, что на самом деле хотел сказать художник и почему ему «ничего нельзя предъявить».

Справка: Слонов Василий Петрович родился 17 сентября 1969 года в селе Шушенское Красноярского края. В 1991 году окончил Красноярское художественное училище имени В.И. Сурикова. Автор картин, инсталляций, перформансов. Женат, воспитывает двух детей.

Какую мысль вы хотели донести своими плакатами про Олимпиаду?

Работать над плакатами я начал четыре года назад. Уже тогда было понятно, что официальная пропаганда Олимпиады государством будет безвкусна и бездарна. Поработав на предвыборных кампаниях, в рекламном агентстве, я знал, как бренды выводятся на орбиту. Заниматься брендированием молока стало тесно, и я поставил перед собой задачу — найти фирменный стиль страны, облечь Олимпиаду в новые визуальные формы. Оказывается, этот стиль есть. Он создан западными стереотипами. Я попытался утрировать их и вытащить на поверхность.

Почему была такая реакция чиновников на выставку?

Меня такая реакция, честно говоря, сильно удивила. В этом есть поспешность выводов и нет рассудительности. Не нужно считать обидевшихся идиотами. А вообще, если говорить о чиновниках, обидчивость — признак нечистой совести.

Удар по имиджу почувствовали?

А что может повредить честному человеку? Я не двигаюсь в президенты и до этого инцидента был спорным художником, которого кто-то ненавидел, кто-то наоборот. Против меня ничего нет. За что меня можно притянуть? Разжигания национальной и религиозной розни нет, на личности я нигде не перехожу. Проект настолько гладкий, что ухватиться за него и предъявить мне претензии невозможно.

Многие восприняли плакаты как высмеивание инициатив чиновников. Согласны с таким мнением?

Ну, если бы все на плакатах было неправдой, то на что же тогда так обижаться? Любой чиновник мог бы просто сказать, что на самом деле всё не так. Когда художник проговаривает суть своего произведения, он сужает для зрителя поле интерпретации. Шанс оценить произведение по-новому дает только время. Например, завтра произойдет теракт, а у меня на картинке матрешка с гранатой. Возможно, кто-то после этого посчитает эти произведения пророческими.

Сегодня многие современные художники в своих работах прибегают к эпатажу. Современное искусство и эпатаж — близнецы?

Часто слышу такие обвинения. Как человек старой закалки воспринимаю эпатаж отрицательно, никогда им не занимался. Для меня это желание не быть, а только казаться. Но как художественная стратегия он имеет право на существование. Порой и сознание людей, выросших на картинах Шишкина, может воспринять все искусство ХХ века как сплошной эпатаж, ведь искусство всегда описывает мир новыми необычными образами.

Красноярский художник Олег Пономарев, рисовавший картины половым членом, эпатировал публику? Это эпатаж или творчество?

Художник не делит жизнь на быт и работу. У Олега тогда был романтический период, он познакомился с девушкой, и все это делалось на внутренней волне, эмоциях, в форме шутки: «ах, мое достоинство столько-то сантиметров, как же я удовлетворю им любимую, а не превратить ли его в кисть». Когда история выплыла, ему предложили написать так портрет госсекретаря США Кандолизы Райс, а он просто загулял. Сейчас, когда его лишили мастерской и фактически выдавили в Москву, он все произошедшее воспринимает болезненно. Я слышал, вроде портрет Пугачевой ему заказали.

Кто такой современный художник?

Современное искусство сейчас в такой ж…, и много спекуляций о том, кого считать современным, кого нет. Я определяю себе так: современность — то, что сейчас, кто художник, тот и современный. Художник сейчас не тот, кто умеет рисовать, это больше мыслитель. Он ценен тем, что способен думать перпендикулярно, нестандартно. Образование этого не гарантирует.

Весной неизвестные разрисовали разными красками мольберт на памятнике Василию Сурикову. Этот акт может стать объектом современного искусства?

Споры о том, что считать искусством, бесконечны. В Америке пришли к такой формуле: произведением искусства будет считаться то произведение, которое таким считает, кроме самого автора, хотя бы еще один человек. Считаете вы простую раскраску памятника искусством? Если да, значит это искусство.

Трудно быть художником в Красноярске, а не в Москве? Нет чувства обреченности?

В любой стране 80 % художников живет в столице. Там больше шансов продвинуться, насыщенная культурная жизнь. А ощущение обреченности, резонанса между желаемым и действительным свойственно всем. У нас даже в деревнях люди, не имея денег, мечтают одеваться как в сериалах. Художник не должен париться насчет того, что не стал Рембрандтом, Энди Уорхоллом. Смысла смотаться за рубеж не вижу. Хочу жить, где друзья, где приятно. Человек — он как овощ на грядке. Его судьба будет удобрена там, где он родился. Продвижением работ специально я не занимаюсь, отношусь к этому даже небрежно. Галеристы сами находят.

Может ли человек без специального образования создать объект искусства, который сразу же принесет известность?

При нынешнем культурном вакууме в Сибири это будет несложно. Любая неординарная талантливо сделанная вещь привлечет внимание. С финансовым успехом будет сложнее.

А что нужно для финансового успеха?

Если художник не хочет ничего испортить, он не должен ничего предпринимать специально. Руководители выставок сами на него выйдут, заинтересуются его работами. Они ищут новые имена, новые тренды. Та же галерея Марата Гельмана для выставок отсматривает до 2 тысяч работ. Есть среди них и чепуха. Предугадать тренды невозможно. Это как с барышней, которая хочет понравиться и стать любимой. Если с ней переспят, это же не значит, что ее любят.

Часто приходится слышать такое мнение: «Какое же это искусство, я тоже так нарисую». Что бы вы ответили на это?

А что говорить? Пусть возьмет и нарисует. Скорее всего, ничего не выйдет. Не будет внутренней идеи, концепции. А если и будет, то человек услышит такое же мнение: «А что тут такого, и я так смогу».

Каковы доходы современных художников? Можно ли на них жить?

Художники — люди неприхотливые, яхт им не нужно. Недавно один знакомый художник рассказывал, что с семьей год прожил от проданной картины. Это был международный проект, который спонсировали Сваровски. Порядок цен там был 13 тыс. евро за картину, семья жила на 40 тыс. руб. в месяц.

В Красноярске есть люди, готовые заплатить такие суммы?

На Западе банки вкладывают деньги в покупки коллекций картин. У нас никто целенаправленно коллекции картин не собирает. Единицы покупают то, что понравилось. В городе нет экспертов, которые могли объяснить ценность и стоимость картин. Многие боятся купить объект современного искусства из-за страха, что засмеют друзья. Я видел во многих квартирах картины Поздеева за диваном, их дарили, когда он еще не был классиком. Если бы в Красноярске были эксперты, человек мог бы на них сослаться, сказать: да вы не врубаетесь, на самом деле это так и так.

А вообще финансовый успех не всегда спутник признания.

Долгое время власти края работают над созданием бренда города. Взялись бы?

Ну, это модная тема. Чтобы победить, нужно рубить по всем фронтам. Должна быть официальная история города со своими символами и неофициальная. Я бы взялся за образы неофициального Красноярска. В Амстердаме, например, есть район красных фонарей, у нас свой с проститутками. Я поработал бы над брендом «Бетонка». Есть кое-какие наработки: знак с логотипом, сувениры, фирменная одежда работниц, сутенеров.

К олимпийским плакатам еще вернетесь?

Я строю свой олимпийский космос, и серия еще не закончена. В планах было посвятить плакат каждому виду спорта. Чтобы никто не обиделся, а то про олимпийцев есть, а про других нет.

Антон Понарин

Фото Ольги Ярцевой (1), mosmonitor.ru (2, 3)