«Женское воспитание губит»

18 марта по подозрению в убийстве полиция задержала 20-летнего красноярца и его 16-летнюю подругу. По версии следствия, парочка заманила знакомую таксистку в глухое место на правобережье, убила, а тело выбросила в овраг. Неделей раньше жертвой аналогичного преступления стал еще один таксист, согласившийся подвезти на своей Volvo XC60 знакомых юношей. В итоге трое молодых людей забили парня битой, после чего сожгли, а машину продали. Вместе с психотерапевтом Николаем Рычковым корреспондент НГС.НОВОСТИ погрузился в психику несовершеннолетних убийц.

Справка: Рычков Николай Николаевич родился 5 мая 1969 года. В 1994 году окончил Красноярскую медицинскую академию (ныне КрасГМУ) по специальности «медицинская психология», в 1995-м — интернатуру при вузе по специальности «психиатрия». Старший преподаватель кафедры уголовно-правовых дисциплин СибУП, старший преподаватель кафедры психического здоровья СФУ. Директор центра современной психотерапии «Интегро».

Николай Николаевич, что вы чувствуете, когда сталкиваетесь с историями о кровавых преступлениях, совершенных подростками? Верны ли, на ваш взгляд, утверждения о том, что «нация деградирует» и «раньше такого не было»?

Подростки всегда были яркими в своих действиях, в том числе и противозаконных. Связано это с тем, что по силе, развитию организма — это почти взрослые люди, а психически — дети. Кора их мозга еще не созрела. Подросток воспринимает мир в радикальных, «черно-белых» тонах, и не рассматривает жизнь как большую ценность. Нет у них понимания того, что жизнь, и своя, и чужая не стоит мешка денег и трех дней в Лас-Вегасе. «Сегодня мы срываем куш, а завтра хоть трава не расти».

Совершать жестокие вещи и думать, что все сойдет с рук, — проявление инфантилизма?

Безусловно. Причины этого инфантилизма — в чрезмерной роли женщин в воспитании детей. Мальчиков воспитывают матери, воспитатели садов, учителя. В тех же садах воспитатели стремятся насадить порядок. Это хорошо для девочек. Благодаря этому наши девушки становятся самыми вымуштрованными в мире — мечта для иностранцев. А вот для мальчиков это оборачивается проблемами.

Функция мальчиков — защитить семью и выследить мамонта. Женское воспитание эти функции в корне губит: не поощряется отстаивание своего мнения, своей правоты. При таком воспитании мальчику трудно чувствовать себя на коне, вступать в нормальные отношения с девушками, чтобы удовлетвориться. Жизнь превращается в постоянную компенсацию детских травм. Агрессивное поведение — лишь механизм этой компенсации.

Что можно сказать о семьях малолетних преступников?

Проблемы детей — всегда проблемы родителей. Когда говорят: «Как так, у таких замечательных родителей такие дети!» — ответ один: ну, значит, такие родители! Не обязательно родители будущих преступников — какие-то асоциальные типажи с годами тюрьмы за плечами. Часто это действительно вполне благополучные люди.

Все основные ценности закладываются матерью в первые три-четыре года жизни. Из-за работы, из-за разъездов по мегаполису, из-за каких-то своих проблем взрослые проводят массу времени в отрыве от детей. В итоге у ребенка нет понимания границ дозволенного, того, что хорошо, что плохо. Если мама и папа проскочили мимо ребенка в первые годы его жизни, то никакой институт, никакая школа уже не в состоянии поправить то, что наросло.

Достаточно даже того, что родители говорят одно, но демонстрируют совершенно другое. Можно сколько угодно говорить: «Будь защитником слабых, люби людей». Но если мальчик видит, как мама с папой в районе кухни обсуждают, какие люди сволочи… Родители сразу утрачивают авторитет, ребенок перестает чувствовать себя, не понимает, что ему надо от жизни. Нарастающий дискомфорт снимается через алкоголь и агрессию.

Почему никто из компании убийц таксистов не сказал: «Стоп, я в этом не участвую»?

Лидером подростковых групп всегда становятся самые агрессивные парни. Поэтому объединяются подростки не под эгидой идей добра, не чтобы бабушек через дорогу переводить. Раньше просто стремились нашкодить, сейчас ставки, как мы видим, повысились: «наказать», отметелить и так далее. И такие негативные ценности разделяют все члены группы.

Некоторые подростки могут и не участвовать в том же избиении, а просто наблюдать, как это делает их лидер, его сподручные. Избивать они не готовы, но уйти — означает бросить вызов коллективу, а это может быть опасно. По сути, все происходит по принципу стаи. Лидер зажигает всех какой-то эмоцией, она множится на число участников. Подростки начинают действовать как социальные животные.

Насколько подростки-убийцы являются психически здоровыми? Сколько среди малолетних убийц лиц с расстройствами психики?

По моим наблюдениям, 90 % детей сегодняшних имеют родовую травму. Впоследствии это сказывается и на поведении ребенка, и на его восприятии мира. Заботливые родители пытаются это преодолеть с помощью специалистов. Ну а те, кто вырос с такой травмой за печкой с полупьяными родителями, взрослеют, и для них асоциальный образ жизни становится единственно возможным.

Ужесточение наказания заставит подростков отказаться от совершения преступления?

У ребенка не сформированы даже представления о жизни. А рассуждения о законах, юридических вещах скорее приведут к бунтарским желаниям эти законы нарушить, обойти.

А смертная казнь?

Уже давно доказано, что нигде смертная казнь не снижала преступность. Если начать грезить, что казнь приведет всех в светлое будущее, то тогда нужно закрыть все границы, обставиться пушками, а еще лучше нанести ядерный удар. Это логическое завершение идеи, что на страхе можно построить общество доверия.

Как взрослый человек может определить в своем окружении или в окружении своего ребенка такого подростка, который может куда-нибудь заманить и убить?

Трудный вопрос. У убийц нет отличительных признаков. Как нет и наций, которые были бы больше склонны к совершению преступлений. Если говорить о детях, то фильтрация друзей ребенка явно не поможет. Главное — оградить его от пустой траты времени, максимально загрузить участием в секциях, клубах и так далее.

Антон Понарин

Фото Ольги Ярцевой