«Надо учить их встраиваться в жизнь без рук, без ног, без глаз»: пересказ жесткой речи краевого омбудсмена об участниках СВО

На этой неделе в Заксобрании с докладом за 2022 год выступил уполномоченный по правам человека Марк Денисов. Основную часть его Денисов посвятил проблемам, с которыми сталкиваются военные и их родственники. По его словам, число военных жалоб в крае за год выросло в 15 раз. Причины очевидны: в докладе за прошлый год появилась целая глава «о правах человека в условиях специальной военной операции». NGS24.RU послушал (довольно эмоциональное) выступление омбудсмена Денисова и пересказывает часть доклада, которая касается спецоперации.

Новая глава

По словам Марка Денисова, к 15 марта 2023 года к нему обратились около 200 участников спецоперации, их родных и близких. В текстовой версии доклада, которая опубликована чуть раньше, говорилось о 125 обращениях, связанных с военной тематикой. Это больше, чем было в 2021 году, почти на 1463% — тогда было лишь восемь обращений от военных.

Причина такого прироста понятна, пояснил Денисов, — спецоперация, начавшаяся 24 февраля 2022-го.

— Прошедший год стал для нашего народа годом серьезных испытаний, — сказал уполномоченный. — Раз в 100 лет племена западной оконечности Евразии объединяются, чтобы нас уничтожить. Это происходит век за веком, регулярно, как смена времен года.

Этой теме Денисов посвятил отдельную главу в своем докладе — «Права человека в условиях специальной военной операции». По его словам, 90% из всех обращений по спецоперации ему отправили родственники военнослужащих и, как правило, женщины.

— Сами солдаты как-то не стремились обращаться, — добавил Марк Денисов.

Большая часть вопросов (почти 70% от обращений) касалась объявленной в конце сентября частичной мобилизации.

— Мобилизация в нашей стране не проводилась более 80 лет, опыт утрачен, — объяснил он. — Это, безусловно, сказалось на том, что было много ошибок, неразберихи, особенно в начале мероприятия.

Часть обращений связана уже с прохождением военной службы (22,4%).

В 11 случаях уполномоченного просили помочь с возвращением красноярских военных из плена. Семь человек в результате удалось обменять. 15 обращений были о помощи в поисках пропавших без вести: найти удалось шестерых из них, двое были живы. Два обращения — о возвращении тел погибших солдат. Были также просьбы помочь с выплатой боевых, о материально-техническом оснащении бойцов и так далее, перечислил уполномоченный.

Много жалоб Денисов, с его слов, получает, когда посещает гарнизонный госпиталь в Красноярске.

— У многих [раненых] кроме формы 100 (первичная медицинская карточка. — Прим. ред.) никаких документов практически нет. Солдат оставил документы в блиндаже перед атакой, пошел в бой, очнулся уже в госпитале без документов, без сотового, без всего. Или погорело всё в подбитой технике. Просят восстановить банковские карты, об оформлении доверенностей на близких, на жен, чтобы не сидели без денег, — рассказал омбудсмен.

Марк Денисов заверил депутатов, что «хорошо знает фактаж, изнанку происходящих событий»:

— С позиции этого знания могу утверждать, что на втором году [спецоперации — хотя сам Денисов использовал другое слово] мы все еще продолжаем жить в режиме мирного времени.

По его мнению, это главная проблема, с которой аппарат уполномоченного столкнулся при защите прав военнослужащих:

— Половина страны воюет — на фронте, в три смены на оборонных предприятиях, провожает, хоронит, а полстраны пляшет и поет. Если мы при решении вопроса сталкиваемся с человеком из первой половины, то решается всё с полуслова, полувзгляда и полувздоха. А если из второй половины, то объяснить ничего невозможно.

Денисов уточнил, что говорит не только о чиновниках. Сейчас, по его словам, «грань проходит не по должностям, а по душам».

— Половина страны живет в мире, а половина — в [спецоперации — но Денисов вновь употребил другое слово]. И когда всё закончится, для кого-то это будет праздник со слезами на глазах, а для кого-то — повод попить пива как после футбольного матча, — сказал он.

В докладе Марк Денисов пишет, что сложности у военных возникают в том числе из-за «неоднородного состава» участников и того, как они попадают на спецоперацию.

— Поначалу решено было оставить это за краевым комиссариатом. В результате выпали целые категории фронтовиков: добровольцы, бойцы ЧВК, красноярцы, подписавшие контракт в других регионах, сотрудники других силовых структур, кроме армии и Росгвардии, и так далее, — перечислил он.

Край, как указано в докладе, сейчас учитывает только кадровых военных, контрактников и мобилизованных от Минобороны и Росгвардии. Другие категории, со слов Денисова, сталкиваются с проблемами, когда нужно получить компенсации и выплаты.

— Год Минсоцполитики кивало на военкома, а тот разводил руками, — рассказал Денисов. — В результате сложилась абсолютно безобразная ситуация: жители края отвоевали, пролили кровь, вылечились по госпиталям, пришли домой за выплатами. В ответ услышали: «Вас нет в наших списках, идите в те регионы, откуда уходили на фронт». А в тех регионах сказали: «Вы не наши жители, вам ничего не положено». Крайний мой такой заявитель получил выплаты только три недели назад.

Денисов уверен, что такие ситуации будут повторяться, поэтому он предложил создать единый краевой реестр участников СВО из Красноярского края (в текстовой версии доклада уточняется, что это должен быть закрытый список).

— Включить в него, кроме участников боевых действий, [нужно] также гражданских служащих, строителей, врачей, спасателей и других, кто выполняет задачу в прифронтовой зоне, а также ближайших родственников погибших, пропавших без вести военнослужащих и гражданских, — считает уполномоченный.

Дело, по его мнению, «не должно ограничиваться выплатами», и нужно «оставить монетарный подход в стороне». Он предлагает «поквартирный, подворный обход всех семей, чьи близкие воюют». Каждой семье, считает Денисов, надо сделать социальный паспорт «с указанием всех нужд и ответственных, кто в этом будет семье помогать».

Денисов настаивает, что край должен придумать целевую программу поддержки участников СВО. Он вспомнил, например, что в 1999–2004 годах в Красноярском крае действовала программа «Защитник Отечества», которая «во многом помогла решить проблемы участников второй чеченской».

Спецоперацию сейчас как раз сравнивают с военными кампаниями в Афганистане и Чечне, но это, по мнению Денисова, «неверно в корне». Масштабы уже не те, объясняет он.

— За 10 лет афганской войны через боевые действия прошли 4500 красноярцев. 181 из них погиб, сотни получили ранения, — сказал Марк Денисов. — Почти все вернулись с тяжелейшим посттравматическим синдромом, который потом аукнулся ростом числа суицидов, алкоголизацией, осложнением криминогенной обстановки. Всё это потом получило название «афганский синдром».

А далее Денисов сделал то, чего до него представители властей еще не делали, — назвал число красноярцев, отправившихся на спецоперацию «по разным каналам» (контрактники, кадровики, добровольцы, мобилизованные, ЧВК и остальные).

По данным омбудсмена, за первый год спецоперации с февраля 2022 года на фронт ушли «до 10 тысяч красноярцев».

— Безвозвратные санитарные потери уже превышают весь афганский период, — заявил Денисов, не уточнив число погибших и раненых жителей края. — Это только начало. [Спецоперация — но тут Денисов третий раз использовал запретное слово] будет долгой... Что мы сегодня сделали, чтобы завтра не наступило время «украинского синдрома»? Было бы правильно, чтобы каждый вернувшийся в край фронтовик мог пройти углубленную диспансеризацию, в ходе которой свое слово сказали бы не только врачи, но и социальные работники, служба занятости. Особое внимание нужно будет уделить работе клинических психологов.

Однако сейчас в крае для этого не хватает «ни кадров, ни материальных условий». Денисов сказал, что специализированное отделение в госпитале ветеранов войн — это «несколько врачей-энтузиастов, помещение на 20 коек с одним туалетом».

— Несколько лет назад мы отказались от строительства небольшого корпуса для госпиталя на Вильского. Сегодня очевидно, что это решение было ошибочным, — уверен омбудсмен. — Нам было не до госпиталя, мы тут мощно строили объекты универсиады. Хотели понравиться западному цивилизованному миру. А теперь не знаем, чем заполнить эти объекты.

Он приводит в пример комплекс «Радуга», построенный к универсиаде. Сейчас, говорит Денисов, это одно из немногих спортивных сооружений в Сибири, которое полностью оборудовано под нужды маломобильных.

— Возможно, стоит подумать над созданием там центра социально-спортивной адаптации для молодых военных инвалидов, — предложил он.

Марк Денисов припомнил, что в крае закрылась протезная мастерская, которая «худо-бедно покрывала первичные потребности и афганских, и чеченских ветеранов».

— Основной вид травмы на этой [спецоперации] — это минновзрывная, то есть утрата конечностей. Мы к этому как-то готовимся? Или мы будем гонять своих фронтовиков на примерку [протезов] в другие регионы? И не раз: культя усыхает, надо второй раз ехать, третий. Краю необходимо собственное современное протезное производство, — горячился уполномоченный.

Денисов считает, что краевые грантовые программы для некоммерческих организаций нужно «в кратчайшее время» переориентировать на поддержу семей участников СВО:

— И на [территории инициативной молодежи] «Бирюсе» надо собирать не инициативных грантоедов, а молодых ветеранов. Учить их, как встраиваться в эту жизнь без рук, без ног, без глаз.