«Тулун как зона отчуждения»: как собирают помощь пострадавшим и как там живут люди

Сильнейшее наводнение произошло в Иркутской области в конце июня–в начале июля. Стихия унесла жизни 21 человека, сотни людей остались без крова. Наводнение началось 25 июня и затопило 103 населенных пункта, сильнее всех пострадал Тулун — он оставался подтопленным даже спустя две недели. Вчера в город приехали красноярцы с гуманитарной помощью.

Обо всём увиденном в городе на своей странице в Facebook поделилась председатель благотворительного фонда Татьяна Станкевич. Мы приводим её текст о том, как сейчас в Тулуне собирают помощь и как живут люди.

— Доехали до Тулуна, если честно, заезжая с сопровождением от центра сбора гуманитарной помощи в центр города, сначала даже растерялись — обычные жилые улицы, пятиэтажки, никаких видимых разрушений, а потом поехали в районы, попавшие в зону затопления... как теперь это развидеть не знаю. Александр, который сегодня за рулем, говорит: «Прямо зона отчуждения», люди ходят в растерянности: понимают, что надо что-то делать, разбирать завалы, расчищать участок, но....

Кто-то пытается снимать сайдинг с дома, пытаясь хоть что-то спасти, кому-то на участок принесло чужой гараж, кому-то теплицу, у кого-то заблокированы в завалах авто... вода поднималась на 14 м... Урожаю, конечно, пришел конец, да и все понимают, что оставшихся месяцев до зимы, чтобы восстановиться, не хватит.

На пункте сбора гуманитарной помощи есть база данных пострадавших (около 760 семей), количество членов семьи, в принципе записаны основные нужды, даже тех, кто не размещен в пункте временного проживания. Волонтеры работают слаженно и мобильно. Волонтеры набраны двумя организациями: МЧС и молодежной организацией «Молодая гвардия», тут же работают волонтеры-медики.

При нас продукты большого веса (мука, сахар, макароны и т. п.) сразу расфасовывали из больших мешков в пакеты по 1 килограмму, тут же выдают бесплатно хлеб. Как пояснила волонтер Базылева Дарья, они стараются по базе отслеживать периодичность и наименование помощи, выдаваемой одной и той же семье. В принципе, ребята работают четко, слаженно, но однако подписать акты передачи груза от меня никто не решился, только волонтеры-медики расписались за медикаменты.

С одной стороны, я понимаю, что люди валятся с ног, работая практически круглосуточно, с другой стороны, я как взрослый человек понимаю, что учета поступившей помощи нет. Есть только учет выдачи. Здесь никто не уполномочен на подпись, и никто не берет на себя эту ответственность.

С волонтерами Евгенией и Дарьей мы договорились, что созвонимся, и я получу адресные нужды пострадавших семей. Меня как раз интересуют семьи, которые не относятся ни к какой категории получателей социальной помощи (вернее, не только те, кто стоял на учете в соцзащите), а просто пострадавшие семьи. Для них мы привезем посылку в начале августа — уже с учетом осени и зимы.

На ваши вопросы помогает ли пострадавшим кто-то разбирать эти завалы могу ответить, что именно сегодня, 11 июля, с 16:00 до 17:00 часов мы не видели на разрушенных улицах ни техники, ни специалистов, никого, кроме самих пострадавших. Возможно, это только сегодня и только в это время. Хотя сами хозяева участков говорят, что этой помощи нет, с их слов, сейчас решается вопрос. В принципе — тут сравнять все с землей и переселить их куда-нибудь, или оставить здесь.