Как в Овсянке открыли Астафьев-центр за 400 миллионов, на который «чуть не махнули рукой», — репортаж

В среду, 1 мая, в год, когда в России, кажется, снова начали цензурировать писателей, в красноярской Овсянке открылся Астафьев-центр или, если официально, Национальный центр Виктора Астафьева. В день столетия красноярского писателя корреспонденты NGS24.RU отправились на его родину, чтобы узнать, как живет село, посмотреть на новый комплекс и побеседовать с его родственниками.

Рано утром, за два часа до открытия Астафьев-центра, в селе Овсянка в 26 километрах от Красноярска необычайно много полицейских. Канализационные люки загерметизированы монтажной пеной, а за несколько дней в администрации предупредили, что в селе ограничат парковку и автомобильное движение.

Накануне вечером на главном магазине села появилось объявление, в котором местных жителей просили по возможности не выходить из дома и «закрыть все свои наземные постройки». Письмо было подписано администрацией Дивногорска, в городской округ которого входит Овсянка, но в мэрии от объявления сразу открестились и сказали, что рады будут всем. Судя по орфографии и пунктуации, если к письму и имели отношение какие-то чиновники, то явно не самые грамотные.

Живущая в Овсянке двоюродная сестра Астафьева Галина Краснобровкина говорит NGS24.RU, что это объявление не видела. Но вспомнила такой случай. Уже много лет назад во дворе сельской библиотеки снимали прямую линию с президентом, и тогда «старое управление нам не разрешало из дома выходить».

— А потом никто не пришел, они стучат в ворота, зовут: «Приходите, пожалуйста», — рассказала она.

Впрочем, 1 мая дополнительно звать в село никого не потребовалось. На всех входах в село поставили металлодетекторы. Полицейские просили выложить людей зажигалки, бутылки с водой, напитками и прочие подозрительные мелочи. Коллега корреспондента NGS24.RU видел, например, как красноярский режиссер-документалист Василий Буйлов доказывал полиции, что «в чехле у него лежат плоскогубцы, с которыми он везде ходит, чтобы провода подрезать».

Он же рассказал, как двое мужчин пытались пронести спиртное:

— С алкоголем нельзя, — остановила их полицейская.

— Да мы же домой несем, — убеждали мужчины.

Большая суматоха в маленькой Овсянке возникла по случаю открытия Астафьев-центра — нового элемента мемориального комплекса красноярского писателя в селе. В него уже входят, например, дом, в котором жил в последние годы Виктор Астафьев с женой, и музей повести «Последний поклон» (воссозданная усадьба его бабушки Екатерины Потылицыной).

Достроить новый центр хотели к юбилейной дате — 1 мая 2024 года со дня рождения Астафьева исполнилось 100 лет. На этот счет, правда, есть разные мнения. Губернатор Михаил Котюков не так давно сообщал, что в архиве ему показали документы с другой датой рождения писателя — 22 марта.

Двоюродная сестра Астафьева, Галина Краснобровкина, в беседе с NGS24.RU по поводу вновь открытой даты рождения писателя настроена в целом скептично, хотя и допускает, что могла быть путаница.

— А где [документы] были раньше? Это во-первых. А, во-вторых, я всегда бывала на дне рождения у Виктора Петровича — первого мая. Вот первое мая, и всё. Хотя ему-то что? Хоть 22 марта, хоть первое мая. Вот про себя расскажу. Родилась я 25 декабря 40-го года, а записали мне 10 января 41-го. Так что, знаете, всё может быть, — вспоминает Галина Николаевна.

Пересматривать дату рождения Астафьева, в общем, не стали.

Строить национальный центр в Овсянке начали весной 2023 года. Осенью тот же Михаил Котюков критиковал застройщика, что работы отстают от графика. На церемонии открытия губернатор сказал, что на каком-то этапе власти даже «были близки к тому, чтобы махнуть рукой», но всё-таки «не сдавались, как никогда не сдавался Виктор Петрович [Астафьев]», и в итоге к юбилею успели.

Трехэтажный центр (два этажа плюс цоколь) общей площадью 2500 квадратов высится над деревенскими домами и виднеется уже с платформы станции «Овсянка», которую по такому поводу обновили и благоустроили. Здание с деревянной обшивкой и панорамными хайтек-окнами, как и задумывалось, выглядит современным — чужеродным на нём, пожалуй, казалось лишь аляповатое двойное панно на стене с надписями «100 лет» и «День рождения рядового Астафьева» (под таким названием в Овсянке каждый год отмечают праздник писателя).

На первом этаже посетителей встречает, разумеется, царь-рыба, свисающая с потолка. Вся экспозиция в центре представляет собой лабиринт, в котором нельзя заблудиться и где детально перемежаются основные этапы жизни и творчества Астафьева. Детство в Овсянке, смерть матери и жизнь с бабушкой, затем с отцом, детдом, Игарка, война, Пермь и Чусовой, возвращение в Овсянку, становление как писателя: деревенская, военная и детская прозы.

Вот, например, над головой как будто летят книги Золя, Грибоедова, Гоголя, Тургенева, Жюля Верна и других авторов. Гид Михаил поясняет журналистам, что это отсылка к рассказу из цикла «Последний поклон», в котором Виктор Астафьев поведал, как беспризорничал с приятелем и единственной их отдушиной тогда были книги, которые он читал и товарищу.

— Книги взять было негде, поэтому однажды они пробрались в сельскую библиотеку и выбросили их в окно в сугроб, а потом подобрали. И вот у вас над головой те самые летящие книги, — описал замысел Михаил.

Все мультимедийные экспонаты можно потыкать на экране, посмотреть на видео и послушать в наушниках. За музейную составляющую отвечают личные вещи семьи Виктора Астафьева: рукопись повести «Пастух и пастушка», ковер, который сшил сам писатель и перевозил при каждом переезде, стол, за которым жена Мария Корякина перепечатывала его написанные ручкой произведения в машинописный текст.

Переехал в центр также кабинет из квартиры Астафьева в Академгородке, который выставлялся до этого в деловом центре MixMax. Гид обращает внимание, что писатель не любил излишеств и ценил скромность в быту. По словам Михаила, в кабинете Виктора Астафьева лишь несколько дорогих вещей из мебели, но это были подарки, которые прислали ему почитатели в последние годы его жизни.

— В целом мы видим, что роскошных предметов тут мы не видим, — тавтологично пояснил гид.

На строительство Астафьев-центра из бюджета края выделили 428 миллионов рублей. Первого мая на церемонию открытия в Овсянку приехали губернатор Михаил Котюков, спикер Заксобрания Алексей Додатко, советник президента РФ Владимир Толстой — праправнук Льва Толстого, а также примкнувший к ним сенатор Александр Усс (при жизни Астафьева посещали и куда более статусные гости — например, президент Борис Ельцин).

Поневоле задумываешься, а одобрил бы такой масштабный проект имени себя сам аскетичный Виктор Астафьев? Родственники писателя полагают, что комплекс ему бы, скорее, понравился.

— Давайте не будем говорить, как он сам бы к этому отнесся, — размышляет в беседе с NGS24.RU внучатая племянница Виктора Петровича Нина. — Кто его знает, как он отнесся бы? Он не любил помпезности, но, я думаю, был бы рад, что у нас появился еще один музей, который могут посещать люди.

Журналисты Первого канала на пресс-подходе спросили у прямой внучки писателя Полины, передает ли построенный комплекс «характер и видение» деда. Та ответила, что вопрос «очень странный»:

— Дед же был деревенский мужик, а комплекс построили современный. Внутреннее наполнение — это же история. Конечно, ее сохранили, постарались передать. Но, если сравнивать с Виктором Петровичем, то вот его домик (показывает на дом, где жил Астафьев) и вот центр. Новый центр — это же больше для людей, а не для Виктора Петровича. Виктора Петровича уже нет с нами. А сюда будут ездить люди, молодежь, которой надо понимать, о чём они читают. Их же не заставишь книги-то читать, к тому же очень серьезные книги [как у деда]. А в комплексе все-таки это можно передать, и, может быть, они захотят взять и прочитать.

На просьбу вспомнить, каким был ее дед, Полина Астафьева, улыбаясь, говорит, что это самый частый вопрос.

— Ну каким? Вот у вас есть дедушка, и у меня был мой — такой же дедушка, как у всех, обычный дедушка. Ну, по крайней мере, «великий писатель» у нас в квартире не звучало. Просто «дед» и «бабушка», — говорит она.

Полина вспоминает, что дед не пускал ее на Енисей, потому что его мать утонула в реке.

— Самое яркое восприятие было, просто когда ты с дедушкой общаешься. Вот он в магазин за молоком отправлял, например. Какие-то обычные моменты, которые ты проживаешь, — объясняет она. — Это мой дедушка, я его люблю.

А бабушка, по словам Полины, в детстве заставляла ее читать минимум по сорок страниц в день.

— Не скажу, что я была в восторге от половины произведений, которые так читала. Но если брать деда, то самое любимое из его — это «Кража», — говорит она.

Сейчас Полина работает в музее и руководит театром, где ставит спектакли по детским произведениям Астафьева.

Скромность — это, возможно, семейная черта Астафьевых. Во всяком случае, некоторых членов семьи. Например, внучатая племянница писателя Нина успела рассказать корреспондентам NGS24.RU, что сейчас осталась самой старшей в своей семье, ее отец работал водителем, а мама — бухгалтером на деревообрабатывающем заводе в Овсянке. И только подошедшая через несколько минут Галина Краснобровкина рассказала об их родстве с писателем.

— Ну зачем ты говоришь? — заскромничала Нина.

— Говорю как есть, — ответила Галина Николаевна.

Обе они работают в мемориальном комплексе — не в новом центре, а других его частях. По словам Нины, в Овсянке жило несколько поколений Астафьевых. Село основано в 1671 году и за это время, естественно, обросло ворохом легенд. Нина рассказывает одну — про гробовоза. Гробовозами в Енисейской губернии называли жителей Овсянки — по одной версии, потому что они хоронили умерших на кладбище на другом берегу Енисея. Тела возили туда в гробах на лодках, отсюда и прозвище. Как рассказывает внучатая племянница Астафьева, раньше возле Овсянки добывали золото. И кто-то пустил слух, что в одном из свежих гробов, которые повезут на другой берег, будет спрятано золото. Один из жителей по-пиратски напал на лодку и вскрыл гроб — правда, золота там не нашел.

Сейчас работы в самой Овсянке почти нет — практически все работают в Красноярске, говорит внучатая племянница писателя.

— Я когда была маленькой, думала, что Овсянка будет процветать, — рассказывает Нина. — За счет того, что у нас есть дерево и обрабатывающий завод. К сожалению, девяностые годы и двухтысячные это всё подкосили. Теперь у нас работы нет. Теперь мы спальный район Красноярска. Если пройтись по Овсянке, то каждый второй, третий дом — это будет дача, к сожалению. Хотя и к радости тоже, потому что возвращаются те, у кого еще остались тут дома бабушек, мам, пап. Появились ребятишки, которые бегают и ездят на велосипедах. Я раньше, например, шла на работу в десять утра — и даже следа собаки или кошки не видно было. Ну а теперь с утра начинается движение машин.

По словам Галины Краснобровкиной, благодаря имени Астафьева и музейному комплексу Овсянка за последние несколько лет преобразилась. Тут уложили асфальт, провели воду (колонки и канализацию), установили фонари с подземными проводами.

— К нам раньше много иностранных туристов приезжало, — вспоминает Галина Николаевна. — Сейчас в основном китайцы, но тогда — из многих стран. И вот как-то три англичанина смотрят на наш умывальник и спрашивают, как работает эта система? Я говорю: «Беру ведро, набираю воду в колодце, наливаю и мою руки». Они спрашивают: «А в туалете как?» — «Ну в принципе точно так же, только в обратном порядке».

По мнению Галины Краснобровкиной, строительство нового центра поможет Овсянке развиваться в дальнейшем:

— Такие места меняют людей, они чувствуют, что место становится культурное. И потом, они все с уважением относились к Виктору Петровичу, к нему иначе нельзя было, потому что человек был добрый, помогал всем, разговаривал, здоровался. Он вел себя как обычный деревенский житель, вообще простой человек был. И поэтому, когда он умер в 2001 году, все говорили, что нет нашего защитника теперь.