«Через 10–20 лет Диксона не станет»: разговор с московским путешественником об экспедиции в Арктику на внедорожниках

В минувшие выходные в прямом эфире «Инстаграма» мы разговаривали с блогером, путешественником и исследователем Сергеем Сайманом. С марта он с командой на внедорожниках по льду полтора месяца пробирался в столицу Арктики — Диксон и обратно. Что движет людьми, которые проводят по 8 месяцев в году в разъездах, почему пришлось ехать на спущенных колесах все это время и чем живет почти заброшенный поселок на севере Красноярского края — в материале далее.

— Сергей, расскажите, пожалуйста, почему выбрали для весеннего путешествия именно Арктику и ее столицу, поселок Диксон?

— Диксон был выбран не случайно. Во-первых, это труднодоступный пункт. А с каждым разом мои экспедиции все сложнее и интереснее. Во-вторых, в этом 2020 году вся наша страна празднует 75-летие окончания Великой Отечественной войны. Для меня это значимая дата, потому что мои прадеды погибли в боях с немецкими захватчиками. Я случайно узнал, что Диксон тоже примечателен тем, что там был бой на воде с немецким крейсером «Адмирал Шеер». Получилось, что мы решили эту экспедицию приурочить к этому событию. Не было цели найти какой-то повод, само собой получилось.

— Расскажите о своем маршруте…

— Мы заходили со стороны Нового Уренгоя — это Ямал, дальше по Тундре, по зимникам, как придется. Как попало выскочили мы в Дудинку. Ну как выскочили? Выползли на лопатах, на тросах, пересекли первый раз Енисей. Тоже такое нервное занятие. Потому что в этом году аномально теплая зима и на Енисее очень тонкий лед. Если обычно он достигает 2 метров, то в этом — 70 сантиметров всего. Соответственно, такого активного сообщения по льду нету, поэтому были сложности. Нормально прошли, без потерь. В Дудинке немного позанимались машинами, а дальше пошли строго на север. По компасу практически, потому что дорог там нету. Был небольшой технологический зимник до Байкаловска. А дальше мы съехали по пологому берегу на лед и практически до Диксона шли по льду Енисея.

— В блоге вы рассказывали, что одна из машин сошла с дистанции. Что случилось?

— Да, у нас изначально выехало три автомобиля, внедорожника, но у третьего практически сразу в первый день начались проблемы с топливной системой. Поэтому ребята решили вернуться. Если бы что-то случилось дальше, то мы бы не смогли их эвакуировать. Дальше бывало, что периодически у нас замерзала топливная система, солярка перемерзала, машины глохли и не очень хорошо себя вели. Ребята, я считаю, приняли верное решение и не стали подвергать технику такому риску и нас головной боли.

— Какое у вас сложилось первое впечатление о Диксоне? Что он сейчас собой представляет?

— До Диксона мы добрались и вернулись самостоятельно, что, в принципе, большая редкость. Не так просто это сделать без технических и человеческих потерь. Добрались мы туда, по-моему, числа 10 марта. Диксон, наверное, как и многие другие северные поселки, в таком уставшем состоянии, затхлом. Хоть местные жители так и не считают. Там сейчас, со слов местных жителей, живет порядка 300 человек. Официально вроде 500 с небольшим, учитывая ближайшие окрестности метеостанции.

— Чем занимаются местные жители?

— Как и многие другие поселки, Диксон обслуживает сам себя. Эти люди работают, чтобы жить там. У них есть своя котельная, свой гараж, небольшие коммунальные службы. Есть там пограничная застава, но пограничников там немного. В основном это муниципальные образования, сельский совет, администрация, библиотека, школа, садик какой-то есть.

Так хорошо сложилось, что в Диксоне оказались мои зрители, подписчики. Люди, которые нас знают и следят. Был Игорь, он нас встретил, провел по старому заброшенному поселку, по действующему. Рассказал очень много интересного. Он сам местный, родился там, потом уезжал, но вернулся. Нашли ещё несколько человек. У нас получится отличный фильм про поселок. Мы хорошо попали в ясную погоду: было солнечно и тихо.

Вообще, народ на Севере очень дружелюбный. Суровые условия существования обязывают людей помогать друг другу. Нет корысти. Путникам везде рады. Нам предоставили гараж, накормили, разрешили помыться, предоставили помещение. Хотелось бы там больше побыть, мы планировали сутки-двое постоять, но из-за меняющейся погоды с утра приехали и в ночь выехали обратно. По сути, у нас только неделя из полуторамесячного путешествия была с хорошей погодой, все остальное время были очень серьёзные неудобства.

— Вы выпустили уже три фильма об экспедиции. Говорите, что их должно быть около десяти, плюс больший материал именно про Диксон. Давайте чуть-чуть проанонсируем. Что вас больше всего поразило за 1,5 месяца?

— Во-первых, жесткие погодные условия, с которыми я столкнулся впервые. Будет очень много людей, интервью с жителями Севера, с разных деревень. Весь фильм — вокруг людей, будет рассказано про быт людей на Севере — это основной посыл. Не будет встречи с медведем, мы не погибали, не тонули. Страшных вещей, как любят люди жесть-жесть, — такого не будет. Это хорошая, добрая, интересная история про Север.

— Вы удивлялись на кадрах представителю местного народа, который в метель спал на дороге, завернувшись в шкуру. А что еще запомнилось?

— Наверное, арктическая метеостанция «Сопочная Карга». Интересно то, что люди там по 2–3 года работают на вахте. Живут в ограниченном пространстве, занимают небольшой домик, занимаются своей работой. Это не так, что мы съездили на Север на неделю и набрались впечатлений. Для них это обыденность. Очень интересно Диксон было посмотреть. Одно дело смотреть по фотографиям, другое — увидеть самому то место, где 25 лет назад кипела жизнь. Диксон был одним из самых прогрессивных населенных пунктов, там был весь цвет науки, практически все — с двумя высшими образованиями. Соответственно, там очень высокий интеллектуальный творческий уровень жизни. А сегодня заброшенный умирающий край. Думаю, если кардинальных изменений не будет, то через 10-20 лет Диксона не станет.

— Местные жители возлагают надежду на государство, ждут помощи?

— Да ничего не ждут. Поездив по разным местам и посмотрев, я лично ничего не жду. Каждый волен выбирать свою судьбу и выбирать место, где живет. Я жил в Челябинске, Екатеринбурге, мне не понравилось, собрался уехал, живу в Москве. Здесь не понравится — через год-два уеду дальше. Здесь государство ни при чем. Каждый сам выбирает, в том числе и на Севере. Сейчас там никого насильно не держат. Чтобы вы понимали, заработков на Севере тоже нет. Они были еще до средины 2000-х. Да, туда ездили ребята, в том числе мой отец. Тогда хорошо платили. Сейчас средняя зарплата чуть-чуть повыше в центральной полосе России. Но стоимость жизни там значительно выше: продукты дороже, доставка выше. Тем не менее люди живут, им нравится. Все добровольно, остались поклонники и фанаты Севера.

— В чем причина такой любви? Это патриотизм, малая родина?

— Насчет патриотизма не знаю. Для многих это малая родина, многие там родились, есть ностальгия у людей по родным местам. Во-первых, страх у многих: взять и переехать не каждый способен. Во-вторых, фактор финансов. Нет такого, что год поработал — купил машину/квартиру в Москве. И даже если продать свое жилье (оно стоит копейки — 200–500 тысяч), не купить квартиру. Этих денег хватит только на билет и перевозку своего имущества. А сейчас в связи с пандемией, думаю, цены на авиабилеты будут еще расти.

— Вернемся к экспедиции. Для такого путешествия нужно подготовить автомобиль. Как это сделать?

— Есть уже наработанный опыт технических решений. Подготовка машины длится уже в течение 3–4 лет, это не разовая акция, а планомерный процесс, доработка, улучшение одного, второго. Тем не менее мой автомобиль практически не изменил своих заводских характеристик. И в течение недели его можно привести полностью в стандартный вид, поставить рядом во дворе и не отличить от любого другого. В первую очередь, это вещи, повышающие комфорт водителя и его выживаемость. Система отопления дополнительная, обогрев двигателя и салона. Принудительные блокировки колес для повышения проходимости, увеличенные колеса. Электролебедка, которой мы пользовались просто ежедневно, — она, наверное, в жизни столько не работала у меня. Дополнительный большой запас топлива, чтобы можно было преодолевать большие расстояния, второй бак и канистры на крыше. Чтобы вы понимали, так в 3,5 раза увеличен запас относительно штатного.

— На видео из экспедиции вы рассказывали, что приходилось передвигаться на спущенных колесах. Зачем?

— Это жизненная необходимость, вынужденная мера в северных условиях. Снег — сам по себе сыпучий грунт, это нужно, чтобы увеличить площадь соприкосновения шины с поверхностью. Шины спускаются по максимуму. До последнего дня, пока мы не вернулись на асфальт, колеса были все время спущены и мы двигались медленным образом. Это большой риск, но вынужденный: можно порвать колеса или образуются грыжа, порезы, сколы. На стандартных накачанных колесах по снегу ехать невозможно. Брали с собой камеры и ремкомплекты.

— Вряд ли по пути во льдах были гостиницы. Как могут 3–4 человека в салоне авто разместиться, чтобы поесть, поспать и при этом не убить друг друга?

— Это самое сложное, наверное, в экспедициях. Не столько преодоление трудностей и непогоды, а сколько уживаться в одном тесном пространстве без конфликтов продолжительное время. Из 1,5 месяцев экспедиции почти месяц мы жили в машине. Первая гостиница была у нас в Дудинке, вторая — на обратном пути. Фактически в гостинице мы пробыли 4–5 дней. Можно существовать: у меня в автомобиле оборудован спальный модуль, площадка для жилья, где можно лечь горизонтально. Два человека там, один на переднем в полусидячем виде спит. Самое неудобное, мои оператор и фотограф — парни под два метра ростом и под 100 кг весом. Я был самым маленьким.

— Что с собой нужно брать в такие экстремальные поездки? Можете рассказать про снаряжение?

— Про снаряжение очень много всего. Я неоднократно на сайте публиковал список. Что-то дополняется, что-то убирается ввиду получения нового опыта. Самое главное — это теплые вещи, принцип многослойности, как и в альпинизме. Чтобы тебя не продувало, тело держало тепло. Это важно: когда ты копаешь снег, весь мокрый, тебя продувает и можно моментально простыть. Несколько комплектов хорошей обуви, потому что она имеет свойство намокать. Плюс спальники, горелка специальная, чтобы не сжечь все нафиг — машина выгорит за 5 минут. Много нюансов. Машина грузится под завязку: снаряжённый авто на тонну тяжелее.

— Куда еще в этом году собираетесь отправиться? Это будет автопутешествие?

— В этом году я на Кольский полуостров поеду, но это больше прогулочная поездка. Летние экспедиции довольно простые. Если говорим про зиму, то в январе — апреле у меня есть два направления: через Чукотку на Камчатку, дальше Красноярский край — Таймыр и несколько точек с выходом в Якутию.

— Я читала, что вы приглашаете с собой людей в экспедиции. Когда-то это были неподготовленные люди? Сидели на диване, посмотрели ролик в интернете и решили: «Еду с Сергеем».

— Да практически всегда. Это не основное мое занятие, но я между делом беру людей на определенных условиях. Это новички. Потому что опытным людям гиды не нужны: они сами собираются, прорабатывают маршрут, у них есть опыт, знания, технически подготовленный автомобиль. Со мной или с другими ребятами, кто оказывает подобные услуги, едут именно люди, которые имеют маленький опыт или не имеют вообще. В большинстве случаев это просто приятное времяпрепровождение в отпуске.

— На кадрах из поездки в Арктику есть девушки. Вам не страшно их брать с собой?

— Да, девушки ездят на условиях туристов. Опять же, мы говорим не про Север, а летне-весенние поездки — Азия, Монголия, Кавказ. Туристические маршруты и технически несложные, в хорошую погоду. А на кадрах — женщины, которых мы встретили в пути.

— В какую сумму обходится такая поездка? Это накладно?

— Если не считать стоимость подготовки автомобиля, то самая затратная часть, это, конечно, топливо. Питание и проживание — в меньше степени. Я могу сказать примерно: поездка одного автомобиля на Диксон обойдется в районе 500–600 тысяч рублей. Опять же, зависит от уровня подготовки технической. Если брать новый автомобиль и начинать его готовить, то сумма будет значительно больше — еще столько же.

— Вы говорили, что 8 месяцев в году проводите в поездках по миру. Это желание новых впечатлений? Что вами движет?

— Здесь надо понимать, что 8 месяцев — это не жесткий график. Где-то больше, где-то меньше. 2018 год я, наверное, даже больше времени провел в разъездах. Возвращался с одного путешествие и тут же уезжал в другое. В 2019 году было поменьше. Сейчас вся эта кризисная ситуация опять меняет мир, как будет дальше — никто не знает. Путешествия — это мой образ жизни, в какой-то момент это было хобби. Как люди встают, собираются на работу. Я начинаю заниматься подготовкой, монтируем с монтажёром, озвучиваем. Это такой емкий процесс одного целого. Не скажу, что от чего-то бегу. Хотя несколько лет назад, когда я был постоянно в дороге, что-то пытался найти, к чему-то бежал. Но сейчас чувствую, что этого нет. Живу, как мне нравится: захотел — поехал. Опять же, в контексте докризисной ситуации.

— Кстати, про самоизоляцию. Насколько тяжело дома находиться?

— Для меня сложности самоизоляции нету. У меня был опыт длительного нахождения дома. Вообще, моя деятельность связана с интернетом и с дистанционной работой. У меня в жизни ровным счетом ничего не поменялось. Кроме того, что с семьей хожу меньше гулять на улицу и лишний раз не выхожу. Сижу за ноутбуком, общаюсь, переписываюсь с партнерами, с подписчиками. Плюс каждый день выезжаю по Москве — у меня есть пропуск, какие-то дела. Я не ощутил особой тягости. Единственный минус — не работает бизнес, партнеры. Серьезный удар по доходам.

— Вы упомянули про семью и родных, как они относятся к вашим длительным путешествиям? Или они с вами?

— По-разному, если говорим про летний период, то, конечно, со мной. Мы все лето куда-то вместе ездим. Если школьный сезон с сентября по май, то большую часть находятся дома и ждут меня.