«Его включали в списки влиятельных людей, а он оставался тем же Михал Михалычем»: воспоминание о Жванецком

Накануне стало известно о смерти Михаила Жванецкого — писателя, автора монологов, над которыми смеются больше 50 лет. После этого известия соцсети мгновенно заполнились воспоминаниями о выступлениях сатирика и встречах с ним. Алсу Фатыхова 10 лет назад была культурным обозревателем в изданиях Набережных Челнов и Казани, на своей странице в Facebook она поделилась воспоминаниями о Михаиле Жванецком и о том, почему он стал важной фигурой не только на сцене, но и в стране. С разрешения автора публикуем колонку.

Мои 5 минут с Жванецким. Почти интервью. 2010 г.

Он стал такой же неотъемлемой частью нашей культуры и жизни, как «Броненосец «Потемкин»» или творчество Высоцкого. Он в нашем времени и, собственно, он и есть часть его. Он — Михаил Жванецкий. Человек, который при жизни стал классиком, разошелся на цитаты, а его потрепанный портфель представляет для России не меньшую ценность, чем ядерный чемоданчик президента.

«Если меня в темном месте прислонить к теплой стенке…», «А что скажет начальник транспортного цеха?», «Вот такие раки! Но вчера по 5 рублей, а сегодня мелкие — но по 3!», «В греческом зале, в греческом зале…», «Отойди, мышь белая!» — это все он, Михаил Жванецкий.

С его голоса говорили Райкин, Ильченко и Карцев. А он утвердил в нашей жизни непередаваемый оптимизм одесских коммуналок, в которых перемешалась, сплавилась и отразилась, как в зеркале, вся наша многонациональная страна. Он громко говорил о таких вещах, о которых другие шептали, говорил так, как другие мечтали, но не умели или не решались даже пошутить.

Он не похож ни на одного современного сатирика или юмориста. В его миниатюрах нет даже намека на пошлость, нет юмора ради юмора. Все краски юга, вся сочность жизни, весь отпущенный нам темперамент и жизнелюбие вместились в его короткие миниатюры.

Жванецкий везде и для всех. Он собирает как стадионы, так и камерные студии, он — постоянный наш «дежурный по стране». И что-то смены пока не предвидится.

Его включают в списки самых влиятельных людей страны, а он остается все тем же Михал Михалычем — полноватым, лысоватым, с потрепанным пузатым портфелем, из которого достаются листы, исписанные крупным почерком, и… мы вдруг начинаем понимать о себе что-то такое, чего, возможно, не решались понять. И отчего хочется стать лучше, добрее, человечней. «Тоньше. Гибше. Мягше» — если кто забыл.

Он всегда открытие. Он всегда разный. Неожиданный. Противоречивый. Он меняется вместе со страной. Всегда полезно суметь посмотреть на себя со стороны, но не пристальным недобрым взором, а с любовью и теплом к себе же. И никто не скажет искреннее, честнее и добрее, чем он.

Его юмор можно было бы назвать английским, если бы он сам не говорил про него, что он одесский. «Не можешь любить — сиди дружи!» «Может быть, вы не знаете, но в Одессе быстро поднятое не считается упавшим». «Как же надо ненавидеть эту страну, чтобы бросить квартиру после такого ремонта?» «Чего больше всего хочется, когда влезешь наверх? Плюнуть вниз». «Я всегда говорю искренне. Но только часто противоречу сам себе. Что тоже искренне».

И фирменное: «Спасибо за внимание. Прошу к столу! Вскипело!».

Это можно повторять. Но главное — это можно и хочется слушать.

К сожалению, Михаил Михайлович не смог выкроить время для большого интервью и согласился дать ответы только на несколько вопросов. Получился такой вот блиц-опрос:

— Считаете ли вы себя счастливым человеком?

— Чем дальше, тем больше.

— Про вас можно сказать, что у вас всё есть. А есть ли мечта?

— Если всё есть, зачем мечтать.

— Почему вы не пошли в политику?

— Я из нее не выхожу.

— Влияют ли на ваше творчество женщины?

— Мужчины его только оценивают.

Алсу Фатыхова

P. S. После выхода материала при оценке (была балльная система в нашей редакции, по которой материал потом оценивают в рублях) моя коллега сказала: «А кто тебе дал право объявлять Жванецкого явлением? Вот для меня он не явление в искусстве». Милая тезка, пусть. Значит, тебе сегодня не больно. А по мне — мы лишились чего-то важного. Как прошел концерт? Михал Михалыч ждал опоздавших зрителей 20 минут. Пока ждал, читал отзывы и шутил по поводу оценки Мацуева: это точно про ваш город говорил? А потом на сцене погас свет и выключился микрофон. Жванецкий развел руками и предложил всем вместе отправиться в буфет. Зрители же предложили сатирику сыграть на органе.