«Я дурачок в Красноярске жить?»: экс-владелец империи «Алпи» честно рассказал свою историю

После публикации фоторепортажа о посёлке «Подгорный» в редакцию НГС.НОВОСТИ обратился собственник имения, о котором мы упоминали, — миллиардер Алексей Подсохин. Он согласился, что временно был «опальным» бизнесменом, но заявил, что ни от кого сегодня не скрывается. Мы решили пообщаться с ним о том, кому он впал в немилость. А заодно спросить о правдивости мифов, ходящих вокруг него: об истории названия сети «Алпи», причастности в ней экс-мэра Пимашкова, обвинениях в наркомании, первом миллионе и нашумевшей «Сибирской Венеции» с концертами и строящимися домами.

— Алексей Леонидович, в большом материале про «Подгорный», где у вас дом, вы согласились с тем, что «опальный», но поспорили с тем, что в бегах. Кто вас в опалу вогнал?

— Этот полуумный губернатор, певец, написал на меня в Следственный комитет письмо, чтобы меня замочили...

— Навряд ли он именно так написал…

— Так и написал: просим разобраться... Не устраивало, что закрыл фабрики. Фабрики мои, что хочу, то делаю. Хочу — буду строить Венецию, хочу — Бостон буду. Вот есть у вас дом или дача, кто вас может заставить там выращивать картошку? Вы хотите помидоры, а вам запрещают: «В крае нет картошки!». Доплачивать никто не хочет — мне ж невыгодно. Говорят: иди и возьми кредит. Надо — берите. В своё время у меня было 20 миллиардов кредитов. Поэтому меня ненавидят власти все.

— Давайте обо всем по порядку...

— Я занимаюсь бизнесом 30 лет. По «Алпи» — из первых уст. Одна из крупнейших компаний в России, у меня работало 25 тысяч человек. Мы прошли от Абакана до Омска, открыли 130 филиалов. Кризис 2008 года — и меняется председатель правления Сбербанка. Вместо Казьмина приходит Греф. Нам просто не пролонгируют кредит, а говорят: «Вы очень обалденное здание построили (Кемерово, Лапландия, 100 тысяч метров). Отдавайте по отступным недвижимость, или мы тебя посадим в тюрьму. Мы же Сбербанк, государственная компания». Прилетел сюда самолёт людей. Мы отдали по отступным. У нас где-то 30–40 % здания осталось, и остальное было бессмысленно. Поэтому проект перестал жить. Но в молве живёт, все комплексы до сих пор называют «Алпи». Товары вспоминают: кондиционеры «Винс», телевизоры. Это я всё сам производил в Китае. Всем сказал, что это американский бренд. Я шил одежду. Только отдел закупа был 300 человек.

Были такие люди, которых я крайне не уважаю. Наш бывший мэр. Я пришёл и сказал, что наша компания одна из крупнейших в России, надо было поручиться перед банком. На что он мне сказал: «Это все фигня. Магазины не ты, так другой откроет». И они не дали поручительство, как раз похоронили «Красэйр» и потом «Алпи». Нам равных не было. Просто за нас никто не вступился, и рейдерски отобрали недвижимость.

Вы сидите на бывшей птицефабрике. У меня их было семь. Почему я закрыл, я что, дурак? Я последние два года порядка полутора миллиардов вкопал, и дотаций не было. Я им всем говорил, говорил Кузнецову: я работаю последние три месяца, если дотаций из бюджета не будет, я закроюсь. В бюджете Красноярского края ежегодно на сельское хозяйство распределяют 7 миллиардов. Лёше Подсохину ни копейки никто не давал. Цеха я закрыл все в 2014 году.

На меня сотни уголовных дел заводится, сотни! А что с меня взять? Я не вор. Хотят все укусить. За то, что я делаю, что хочу: строил гипермаркеты, захотел — фильмы снимал. Делаю всё самозабвенно и успешно. Все были на уровне федерации. «Алпи» супер был проект. Что я своровал? Да б давно мог жить в Майями или Таиланде. Но я почему-то встаю и хожу в субботу-воскресенье на работу. Мне интересно созидать, удивлять.

— Раскройте уже тайну, что значит название компании? Кто-то говорит, что это «Алексей + Пимашков», «Алла Пимашкова»...

— Алексей Леонидович Подсохин. Просто «АЛП» некрасиво было, появилась в конце буква «и». Это была ситуация анекдотичная: товарищ в Москве советовал, чтобы слово ни с чем не ассоциировалось — не «перекресток», не «ромашка», не «батон». Нас было четыре партнёра, начали аббревиатуру подбирать — получилось лёгкое, запоминающееся.

— Откуда тогда всплыли слухи про Пимашкова?

— Думаю, мы быстро развивались, и решили, что Пимашков стоит за этим. И он был на открытии на Молокова. Но за мной никогда никакой чиновник не стоял. Я наоборот всем говорил, что это немецкая сеть, наши люди любят западное.

— С нынешним губернатором у вас отношения лучше? Вы можете просто взять и позвонить Уссу?

— Я знаком с Уссом ещё со времен, как начинал бизнес на фабрике. Нормальные, ровные отношения. Он ничего плохого не говорил. Но поймите, вопрос в другом — мне ничего от государства не надо.

— В списках издания «Финанс» вы были единственным красноярцем-миллиардером. Кто из красноярцев сейчас богаче вас?

— На сегодняшний момент существование активов в нашей стране — игра. Есть у меня активы там, там и там. Сколько они стоят, одному Богу известно. Есть у нас семь фабрик. Раньше мне казалось, они стоили 500 миллионов долларов, а сейчас — ноль. На содержание уходит энная сумма, а до этого они приносили убытки. Сегодня оценить состояние можно только, если компания торгуется акциями.

— Помните, как заработали первый миллион?

— Конечно, всё помню. Могу рассказать про первую сделку свою. Я учился во втором классе, родственники жили в Таллине, они мне прислали жвачку в коробочке. Я продавал её в школе: кубик за 5 рублей, полкубика за 3, а жёваную по рублю. Последняя была со вкусом и без и расходилась на «ура». Это был 1975 год.

Кстати, вы упомянули в статье моего отца. Расскажу вам одну историю. Мой отец был великий человек, кристально честный. Он был директором завода, а я тогда уже бизнесменом. На заводе выдавали машины — «шестёрки», «пятёрки». Выделяли на завод по 9 штук, и можно было купить за 6–7 тысяч. А на рынке она стоила 40 тысяч. Я к нему обратился, он меня так обругал: «Ты что, я токарю Иванову не отдам машину, а отдам своему сыну? Как на меня посмотрят?». В итоге я купил развалюху за 14 тысяч, которая не ехала.

— Вы говорили, что развиваете бизнес в США. Что это? Вы готовы туда уехать?

— Нет, я работаю на две страны. Там то, что я умею хорошо делать: покупаю жилую недвижимость и перепродаю, строю её по всем штатам. Я начал этим заниматься год назад.

— Почему вы в «Подгорном» предпочитаете жить, а не в Красноярске?

— Я что, дурак что ли? У нас тут чётко всё рассчитано: школа, дороги.

— Как вообще вам пришла в голову идея строить на птицефабрике город?

— Меня поражает вопрос о строительстве на птицефабрике. Эта территория в 400 га, которая находится в экологически чистом месте, где нет никаких производств, людских могильников, скотомогильников, производства тяжёлых металлов. Да, когда-то тут выращивали птицу.

— А как же помёт?

— Вы любите яблоки, помидоры, покупаете за деньги? Помёт — органика, через год-два перегорает. Вы заехали, и никакого запаха. У вас может только заболеть голова от свежего воздуха, потому что вы живете в городе-говняшке. У вас нехватка кислорода, алюминиевый завод увеличивает мощности. Существует органика и неорганика. Есть район «Взлётка», стоит на бывшем нефтехранилище. Просто люди некомпетентные и необразованные задают такие вопросы. Фабрика 4 года не работает — вопроса нет.

— Есть нормы, СанПиНы, которые говорят о рекультивации. Вас обязывали это делать?

— Действительно, есть. Я не только рекультивировал, вы сидите в здании, где уровень земли на 3 метра ниже.

— Поправьте меня: несколько лет назад Россельхознадзор говорил, что вас штрафуют за загрязнение сельхозземли куриным помётом. Нет?

— Это господин Шорохов, который уничтожал наше предприятие, натравливал подчинённых, выдумывали этот бред. Это 2013–2014 год. Подсохин на 100 миллионов почву испортил. Пусть покажет — где? Смешно. Это примерно так же, как кто-то говорил, что я главный выращиватель наркотиков в мире.

— Это один из мифов, который ходит про вас...

— Все говорят, что я наркоман. Но у меня, видите, перебита перегородка, хрящ нарос, и вполне естественно нос не дышит. Выхожу — и раз (показывает, как втягивает носом). Они: «О, кокса понюхал!». Какой кокс, я виски пью!

— Давайте вернёмся к «Сибирской Венеции». Как родилась идея?

— На протяжении двух лет компания получала убытки в связи с производством птицы. Нужно думать: или бросить, или перевести активы в работающие. Я люблю Россию, свой край, но я не понимаю, почему людей держат за деградантов. Почему нищебродские многоэтажки, где невозможно выйти, считаются элитным жильем. Жить на «Взлётке», потому что там можно сходить в «Планету»? Поэтому я решил сделать то, что считаю правильным [построить «Сибирскую Венецию»]. Тот город, который считаю правильным.

Как мне сказали в Филадельфии, когда я рассказал о перепрофилировании убыточного производства в администрации: «Алексей, ты что, мы бы тебя сделали почётным гражданином Пенсильвании. Ты обманываешь нас, что на тебя пытаются завести уголовное дело». Они не верят, что такое возможно. Слышали про Детройт — город-призрак, где умерла машиностроительная промышленность? Там тебя будут носить на руках, за полдоллара отдадут, освободят от всех налогов.

— Почему «Венеция»?

— Как вы заметили, есть стиль, который я люблю. Это классика — через 100, 200, 300 лет. Каналы — чем-то надо отличаться. Идея шла от меня.

— Вы громко заявили на весь Красноярск, что всё проектировали итальянцы. Это был миф, как с «иностранными» кондиционерами?

— Конечно. Это мой товарищ Женя Патрушев. Я его назвал Джон Пателли.

— Как он к этому отнёсся?

— Нормально, мы с ним уже дружим 20 лет. Хотят люди итальянскую архитектуру, пусть будет итальянская.

— В самом начале, когда только появились первые каналы в «Сибирской Венеции», вы начали предлагать долевое.

— Вы что, смеётесь? Ни копейки не взял. Меня бы уже посадили. Здесь вся прокуратура, всё ФСБ искали вкладчиков. Как эта... «Златоулочка»? Привлекла 300 миллионов от дольщиков. У них вообще ничего не было, было поле. Я всё строю на свои средства.

— Почему прокуратура говорит, что нельзя строить дома?

— Потому что земля была раньше землёй сельхозназначения. В нормальном государстве её за неделю можно было бы перевести. Заметьте, земля ваша, не государственная. Собственник решил: «ОК, я не хочу здесь птицу, хочу строить город». Каждый вымогает взятку, процедура длится годами. С горем пополам мы сделали это через 2,5 года. Ещё за 8 месяцев мы получили разрешение на строительство одноэтажных домов, скоро выдадут на руки.

Генплан посёлка утверждали в 2014–2015 году. По факту мы начали строить первый дом не в том месте, а где у нас была зелёная лужайка. Получилось, что вопрос с разрешениями затянулся на 6 месяцев. Какая разница прокуратуре, где на земле Подсохина будет одноэтажный домик?

— Опишите город, который вы видите…

— Я уже построил улицу. Есть спа-салон, отель, работает банк. Делаем на зиму каток, устанавливаем ёлку. Всё делается для того, чтобы поднять капитализацию данного города. Предполагается, что в собственных домах будут жить 25 тысяч человек. Мы хотим построить 10 детсадов, школу.

— Если говорить о благоустройстве, наверняка у любого человека возникнет вопрос: что будет со строениями птицефабрики? Снесут?

— Покажет экспертиза. Какие-то будут задействованы под нежилое. Остальные снесут.

— Из чего вы строите дома?

— Из суперматериала, бетонных балок.

— На «Флампе» и в вашей группе во «ВКонтакте» много абсолютно противоположных отзывов. Что вы можете ответить людям, которые называют вас современным Остапом Бендером, а «Сибирскую Венецию» — профанацией и бутафорией?

— Что такое бутафория? Ходит трактор, убирает снег. Здесь вечером всё в огнях, красиво. Света, где там ролик… (просит сотрудницу включить на экране проморолик «Венеции»).

— Насколько я понимаю, концерты являются приложением к «Городу развлечений». Удавалось ли на них заработать и на какую звезду больше приходил народ?

— Буду откровенен — заработать невозможно. В ноль уже хорошо. Это просто для людей концерт и комфорт. Да и не было цели заработать, была цель пропиарить город. Очень востребовано было. Но в последние два года не проводили концерты: нам Толоконский и прокуратура запретили. Как я плохо сделал, что привез семь артистов и собрал 50 тысяч человек аж на землях сельхозназначения... Вражище какой — на сельхозземлях Ани Лорак и Дима Билан спели.

— До строительства «Венеции» вы продюсировали фильм «Slove. Прямо в сердце» с братьями Чадовыми. Зачем?

— У меня такой этап произошёл в жизни: умер папа (я его очень сильно любил), тут «Алпи». Надоело всё: рутина, люди, наезды чиновников. Решил развеяться, взял семью, и поехали в Москву. Думаю, чем заняться? Может, фильм снять? Вот и снял, причём быстрее всех в России: с момента покупки сценария до выхода в кинотеатрах прошло 8 месяцев. Почему Чадовы? Познакомились как-то, понравились.

— Согласно «Кинопоиску», вы потратили на него 2 миллиона долларов. Заработали 2,8. Это так?

— Почти так. Я до сих пор зарабатываю. Это же интеллектуальная собственность, но надо юристов нанимать. Эти торренты-морранты… У меня нет проектов, где я не зарабатываю. Иначе они мне становятся неинтересны.

— Ещё кино снять хотите?

— Почему я не стал заниматься этим бизнесом: не проблема снять, проблема, как ты будешь его продвигать. Если это Эрнста, НТВ, они рекламируют бесплатно. Реклама стоит дороже фильма. Если я буду хозяином 1-го или 2-го канала, то в свободное время буду снимать фильмы.