НедвижимостьЗнакомстваПогодаФорумыТелепрограммаАфишаВидеоГороскопОбъявленияКурсы валютТуризм
NGS24
Погода

Сейчас-3°C

Сейчас в Красноярске
Погода-3°

пасмурно, без осадков

ощущается как -5

1 м/c,

зап.

 746мм 65%
Подробнее
1 Пробки
USD 84,55
EUR 91,20
У аэропорта новый директор
Куда ездят лечиться россияне
Куда поедут срочники из Красноярска
Русское имя попало в топ популярных
Как бизнесвумен «Красэйр» отбивала
Стас Михайлов гулял в дорогущем аутфите
Что с погодой на апрель?
Гид по шинам — как найти идеал
Самокатчик сбил девушку и сбежал
«Ученый на связи»: ответы психолога
Город «Кричат "бич" и кидают камни» (фоторепортаж)

«Кричат "бич" и кидают камни» (фоторепортаж)

Один день с бомжами Красноярска, которые зарабатывают за полчаса 200 рублей, ездят в отпуск и жалуются на жадность верующих

35 660
48 комментариев
«Нападают в основном малолетки. В начале лета схватили несколько, пинали. Потом один держал мои руки, а второй бил по ним битой», — рассказывает Олег, которого авторы отвлекли в полдень от умывания в фонтане на «Родине». Рядом с ним лежат томик «Мертвых душ» и сборник Томаса Манна — их Олег прихватил почитать из публичного книжного шкафа у остановки. «Маманя у меня проводник. Была. Сильный человек! В 94-м в квартиру влезли грабители. Она одного кортиком отцовским. Второго к стенке ставит, а он ее убил… Дядька квартиру продал, к себе в Москву забрал, деньги давал, паркет укладывать взял, а я запил. Ну он меня и того… выгнал. 12 лет на улице». Местные жители знают Олега по окликам «Ну дай на боярышник». | ngs24.ru«Нападают в основном малолетки. В начале лета схватили несколько, пинали. Потом один держал мои руки, а второй бил по ним битой», — рассказывает Олег, которого авторы отвлекли в полдень от умывания в фонтане на «Родине». Рядом с ним лежат томик «Мертвых душ» и сборник Томаса Манна — их Олег прихватил почитать из публичного книжного шкафа у остановки. «Маманя у меня проводник. Была. Сильный человек! В 94-м в квартиру влезли грабители. Она одного кортиком отцовским. Второго к стенке ставит, а он ее убил… Дядька квартиру продал, к себе в Москву забрал, деньги давал, паркет укладывать взял, а я запил. Ну он меня и того… выгнал. 12 лет на улице». Местные жители знают Олега по окликам «Ну дай на боярышник». | ngs24.ru
«Нападают в основном малолетки. В начале лета схватили несколько, пинали. Потом один держал мои руки, а второй бил по ним битой», — рассказывает Олег, которого авторы отвлекли в полдень от умывания в фонтане на «Родине». Рядом с ним лежат томик «Мертвых душ» и сборник Томаса Манна — их Олег прихватил почитать из публичного книжного шкафа у остановки. «Маманя у меня проводник. Была. Сильный человек! В 94-м в квартиру влезли грабители. Она одного кортиком отцовским. Второго к стенке ставит, а он ее убил… Дядька квартиру продал, к себе в Москву забрал, деньги давал, паркет укладывать взял, а я запил. Ну он меня и того… выгнал. 12 лет на улице». Местные жители знают Олега по окликам «Ну дай на боярышник».

Обычные слесари на ул. Павлова впятером забили бездомного красноярца, решив в подпитии, что именно от бомжей все их трудности на работе: шум и грязь, выломанные двери. Двумя месяцами ранее в руки полиции попал 23-летний парень, заподозренный в серийных убийствах бомжей в «Зеленой Роще». Его признание в том, что женщину он забил молотком, а двух мужчин искромсал ножом, чтобы очистить «район от маргиналов», вынудило следователей отправить парня на психиатрическую экспертизу. Корреспонденты НГС.НОВОСТИ отправились на улицы города и послушали рассказы бродяг об их жизни.

Центром общественной жизни красноярских бомжей выступают пункты приема стеклотары: можно получить наличность по курсу 1 пивная бутылка — 90 коп., узнать новости о жизни товарищей или просто выпить с приемщиком. На Устиновича тару принимают наголо бритые мужчина и женщина в спортивных костюмах. «Подтягиваются часам к 8–9 утра, сдают что с ночи собрали. Бутылок 20–30. Выпьют и спать. Потом к вечеру по второму кругу идут сдавать. Кто из них не пьет? Полегче спросите что-нибудь», — говорит мужчина и советует идти в приют «Исток» на Тельмана.Центром общественной жизни красноярских бомжей выступают пункты приема стеклотары: можно получить наличность по курсу 1 пивная бутылка — 90 коп., узнать новости о жизни товарищей или просто выпить с приемщиком. На Устиновича тару принимают наголо бритые мужчина и женщина в спортивных костюмах. «Подтягиваются часам к 8–9 утра, сдают что с ночи собрали. Бутылок 20–30. Выпьют и спать. Потом к вечеру по второму кругу идут сдавать. Кто из них не пьет? Полегче спросите что-нибудь», — говорит мужчина и советует идти в приют «Исток» на Тельмана.
Центром общественной жизни красноярских бомжей выступают пункты приема стеклотары: можно получить наличность по курсу 1 пивная бутылка — 90 коп., узнать новости о жизни товарищей или просто выпить с приемщиком. На Устиновича тару принимают наголо бритые мужчина и женщина в спортивных костюмах. «Подтягиваются часам к 8–9 утра, сдают что с ночи собрали. Бутылок 20–30. Выпьют и спать. Потом к вечеру по второму кругу идут сдавать. Кто из них не пьет? Полегче спросите что-нибудь», — говорит мужчина и советует идти в приют «Исток» на Тельмана.
Спрашиваем дорогу к приюту у прохожей Марины. Выясняется, что позапрошлой зимой она спасалась там от зимних морозов. Продала квартиру, а сделка по покупке новой сорвалась, родственники выгнали, все отвернулись. В итоге 4 месяца без крова закончились пневмонией. «Умерла, если бы не больница. Сейчас живу в гостинке, работаю, все хорошо. Что вам про меня рассказывать-то?» — говорит она, отводя за спину сумку с большим баллоном пива.Спрашиваем дорогу к приюту у прохожей Марины. Выясняется, что позапрошлой зимой она спасалась там от зимних морозов. Продала квартиру, а сделка по покупке новой сорвалась, родственники выгнали, все отвернулись. В итоге 4 месяца без крова закончились пневмонией. «Умерла, если бы не больница. Сейчас живу в гостинке, работаю, все хорошо. Что вам про меня рассказывать-то?» — говорит она, отводя за спину сумку с большим баллоном пива.
Спрашиваем дорогу к приюту у прохожей Марины. Выясняется, что позапрошлой зимой она спасалась там от зимних морозов. Продала квартиру, а сделка по покупке новой сорвалась, родственники выгнали, все отвернулись. В итоге 4 месяца без крова закончились пневмонией. «Умерла, если бы не больница. Сейчас живу в гостинке, работаю, все хорошо. Что вам про меня рассказывать-то?» — говорит она, отводя за спину сумку с большим баллоном пива.
Центр дневного пребывания бездомных занимает подвал обычного кирпичного жилого дома по Тельмана. Местные такому соседству не рады, вспоминая времена, когда тут был магазин и «качалка». «Ну зараза же ходит, что просто. На лавках детских сидят, наркоту варят. Мне, чтобы у себя воду перекрыть, к ним туда лезть приходится. Устал письма в управляющую компанию писать. Во-во, смотрите, какой идет. Ну что это вообще?» — горячится один из жильцов.Центр дневного пребывания бездомных занимает подвал обычного кирпичного жилого дома по Тельмана. Местные такому соседству не рады, вспоминая времена, когда тут был магазин и «качалка». «Ну зараза же ходит, что просто. На лавках детских сидят, наркоту варят. Мне, чтобы у себя воду перекрыть, к ним туда лезть приходится. Устал письма в управляющую компанию писать. Во-во, смотрите, какой идет. Ну что это вообще?» — горячится один из жильцов.
Центр дневного пребывания бездомных занимает подвал обычного кирпичного жилого дома по Тельмана. Местные такому соседству не рады, вспоминая времена, когда тут был магазин и «качалка». «Ну зараза же ходит, что просто. На лавках детских сидят, наркоту варят. Мне, чтобы у себя воду перекрыть, к ним туда лезть приходится. Устал письма в управляющую компанию писать. Во-во, смотрите, какой идет. Ну что это вообще?» — горячится один из жильцов.
Внутри страхи относительно заразы не кажутся такими уж надуманными. На крошечной, абсолютно невентилируемой площади копошится около 30 человек, от спертого воздуха легкие буквально сворачиваются. С потолка из труб капает вода, в углу тарахтит стиральная машина, полуголые мужчины ждут очереди в душ, а на паре конфорок варится похлебка. Ночевать здесь нельзя, и в 10 вечера все удаляются. На все это с экрана телевизора с улыбкой смотрит Иисус Христос, но религиозный фильм публику интересует не сильно. Администратором здесь числится худой вертлявый парень Максим. Он уверяет, что центр открыли на свои деньги «простые верующие», и боится фотокамеры и вопросов про свою веру. В месяц на центр тратится 500 тыс. руб. и все строго учитывается. Из большой бухгалтерской книги в руках Максима следует, что 70 % гостей побывало в тюрьмах, половина не имеет никаких документов, около трети падки на алкоголь, а 8 % «принимает Христа, не пьет и не курит». Их вывозят «в сельские общины, где они живут и работают».Внутри страхи относительно заразы не кажутся такими уж надуманными. На крошечной, абсолютно невентилируемой площади копошится около 30 человек, от спертого воздуха легкие буквально сворачиваются. С потолка из труб капает вода, в углу тарахтит стиральная машина, полуголые мужчины ждут очереди в душ, а на паре конфорок варится похлебка. Ночевать здесь нельзя, и в 10 вечера все удаляются. На все это с экрана телевизора с улыбкой смотрит Иисус Христос, но религиозный фильм публику интересует не сильно. Администратором здесь числится худой вертлявый парень Максим. Он уверяет, что центр открыли на свои деньги «простые верующие», и боится фотокамеры и вопросов про свою веру. В месяц на центр тратится 500 тыс. руб. и все строго учитывается. Из большой бухгалтерской книги в руках Максима следует, что 70 % гостей побывало в тюрьмах, половина не имеет никаких документов, около трети падки на алкоголь, а 8 % «принимает Христа, не пьет и не курит». Их вывозят «в сельские общины, где они живут и работают».
Внутри страхи относительно заразы не кажутся такими уж надуманными. На крошечной, абсолютно невентилируемой площади копошится около 30 человек, от спертого воздуха легкие буквально сворачиваются. С потолка из труб капает вода, в углу тарахтит стиральная машина, полуголые мужчины ждут очереди в душ, а на паре конфорок варится похлебка. Ночевать здесь нельзя, и в 10 вечера все удаляются. На все это с экрана телевизора с улыбкой смотрит Иисус Христос, но религиозный фильм публику интересует не сильно. Администратором здесь числится худой вертлявый парень Максим. Он уверяет, что центр открыли на свои деньги «простые верующие», и боится фотокамеры и вопросов про свою веру. В месяц на центр тратится 500 тыс. руб. и все строго учитывается. Из большой бухгалтерской книги в руках Максима следует, что 70 % гостей побывало в тюрьмах, половина не имеет никаких документов, около трети падки на алкоголь, а 8 % «принимает Христа, не пьет и не курит». Их вывозят «в сельские общины, где они живут и работают».
Бездомные, как тени, скользят у остановок и мусорных баков и постепенно становятся частью городского пейзажа. С первых же минут разговора выясняется, что за плечами у каждого своя история о несправедливостях жизни и большой скелет в шкафу. Вячеслав в поисках бутылок из-под пива нарезает круги по дворам, где в начале лета рощинский «охотник на бомжей» забил молотком женщину. Сейчас мужчина с печальными глазами не боится опасностей — «потому что служит Богу и поет гимны», а в прошлом сам отсидел пару раз по статье «убийство». Как и большинство бродяг, о былых проблемах с законом Вячеслав говорит как о чем-то обыденном.Бездомные, как тени, скользят у остановок и мусорных баков и постепенно становятся частью городского пейзажа. С первых же минут разговора выясняется, что за плечами у каждого своя история о несправедливостях жизни и большой скелет в шкафу. Вячеслав в поисках бутылок из-под пива нарезает круги по дворам, где в начале лета рощинский «охотник на бомжей» забил молотком женщину. Сейчас мужчина с печальными глазами не боится опасностей — «потому что служит Богу и поет гимны», а в прошлом сам отсидел пару раз по статье «убийство». Как и большинство бродяг, о былых проблемах с законом Вячеслав говорит как о чем-то обыденном.
Бездомные, как тени, скользят у остановок и мусорных баков и постепенно становятся частью городского пейзажа. С первых же минут разговора выясняется, что за плечами у каждого своя история о несправедливостях жизни и большой скелет в шкафу. Вячеслав в поисках бутылок из-под пива нарезает круги по дворам, где в начале лета рощинский «охотник на бомжей» забил молотком женщину. Сейчас мужчина с печальными глазами не боится опасностей — «потому что служит Богу и поет гимны», а в прошлом сам отсидел пару раз по статье «убийство». Как и большинство бродяг, о былых проблемах с законом Вячеслав говорит как о чем-то обыденном.
Перед ТЦ «Красноярье» разыгрывается странная сцена. Хозяин летнего кафе заставляет помятого вида женщину вывернуть сумку, внимательно рассматривает все содержимое, а потом выгоняет с площади. Попытка сесть на лавку заканчивается бранью — от женщины идет густой запах нечистот.Перед ТЦ «Красноярье» разыгрывается странная сцена. Хозяин летнего кафе заставляет помятого вида женщину вывернуть сумку, внимательно рассматривает все содержимое, а потом выгоняет с площади. Попытка сесть на лавку заканчивается бранью — от женщины идет густой запах нечистот.
Перед ТЦ «Красноярье» разыгрывается странная сцена. Хозяин летнего кафе заставляет помятого вида женщину вывернуть сумку, внимательно рассматривает все содержимое, а потом выгоняет с площади. Попытка сесть на лавку заканчивается бранью — от женщины идет густой запах нечистот.
Поблизости мелочь у пассажиров маршрутки стреляет бывший квартирный вор Игорь. Говорит мужчина заплетающимся языком, так что в то, что деньги собираются на пирожки, как-то не верится. «Пацаны постоянно орут "бич, бич, бич" и швыряют камни. Недавно знакомого в подвале забили. Но я там тоже живу, пока не трогают. Вчера крыса все время лезла, но крысы это не страшно, страшно, когда люди приходят». Квартиру на Красрабе во время отбывания срока с молотка пустила жена.Поблизости мелочь у пассажиров маршрутки стреляет бывший квартирный вор Игорь. Говорит мужчина заплетающимся языком, так что в то, что деньги собираются на пирожки, как-то не верится. «Пацаны постоянно орут "бич, бич, бич" и швыряют камни. Недавно знакомого в подвале забили. Но я там тоже живу, пока не трогают. Вчера крыса все время лезла, но крысы это не страшно, страшно, когда люди приходят». Квартиру на Красрабе во время отбывания срока с молотка пустила жена.
Поблизости мелочь у пассажиров маршрутки стреляет бывший квартирный вор Игорь. Говорит мужчина заплетающимся языком, так что в то, что деньги собираются на пирожки, как-то не верится. «Пацаны постоянно орут "бич, бич, бич" и швыряют камни. Недавно знакомого в подвале забили. Но я там тоже живу, пока не трогают. Вчера крыса все время лезла, но крысы это не страшно, страшно, когда люди приходят». Квартиру на Красрабе во время отбывания срока с молотка пустила жена.
Услуги ночлега бомжам в Красноярске оказывает масса приютов под эгидой всевозможных религиозных организаций. Единственная муниципальная ночлежка на 30 коек расположена в районе завода «Сибтяжмаш» на Щербакова, 53. Попасть сюда можно до 22:00, но в 7 утра приют нужно покинуть. Пенсионер Юрий Николаевич на правах дворника остается здесь и днем. Буквально вчера вечером он еле ушел от избивавшей его четверки парней. Мужчина признается, что в Тайшетском районе у него есть дом, а в Красноярск перебрался ради ухода за матерью: «Она парализованная у родственников лежит, а я не хочу у них обузой быть. Получаю пенсию, мне хватает — 10 тыс. Снимать угол не хочу. Мне надо шевелиться».Услуги ночлега бомжам в Красноярске оказывает масса приютов под эгидой всевозможных религиозных организаций. Единственная муниципальная ночлежка на 30 коек расположена в районе завода «Сибтяжмаш» на Щербакова, 53. Попасть сюда можно до 22:00, но в 7 утра приют нужно покинуть. Пенсионер Юрий Николаевич на правах дворника остается здесь и днем. Буквально вчера вечером он еле ушел от избивавшей его четверки парней. Мужчина признается, что в Тайшетском районе у него есть дом, а в Красноярск перебрался ради ухода за матерью: «Она парализованная у родственников лежит, а я не хочу у них обузой быть. Получаю пенсию, мне хватает — 10 тыс. Снимать угол не хочу. Мне надо шевелиться».
Услуги ночлега бомжам в Красноярске оказывает масса приютов под эгидой всевозможных религиозных организаций. Единственная муниципальная ночлежка на 30 коек расположена в районе завода «Сибтяжмаш» на Щербакова, 53. Попасть сюда можно до 22:00, но в 7 утра приют нужно покинуть. Пенсионер Юрий Николаевич на правах дворника остается здесь и днем. Буквально вчера вечером он еле ушел от избивавшей его четверки парней. Мужчина признается, что в Тайшетском районе у него есть дом, а в Красноярск перебрался ради ухода за матерью: «Она парализованная у родственников лежит, а я не хочу у них обузой быть. Получаю пенсию, мне хватает — 10 тыс. Снимать угол не хочу. Мне надо шевелиться».
Во время нашего визита в ночлежку туда же прибывает экипаж «скорой». «Посмотрите его, опять всю ночь на боли жаловался, повеситься обещал», — просит работница учреждения. Через 10 минут врачи уезжают, а больной начинает шамкать: «Вначале побили меня, мало ли в Красноярске веселых людей? Потом ногу подвернул. Пошел как-то в тысячекоечную. Сидел 4 часа на крыльце, просился, а мне палочку дали и отправили обратно: паспорта нет, полиса нет. Короче, умираю я, хоть вешайся». Его товарищи по несчастью говорят: самая большая удача здесь — пробиться на 8 месяцев в муниципальный приют «Родник» на Шевченко. Берут туда, правда, пенсионеров и инвалидов и требуют медицинских справок. Остальным в самом лучшем случае удается только на лето «устроиться работать на хозяина» в сельском хозяйстве или разнорабочим на стройки.Во время нашего визита в ночлежку туда же прибывает экипаж «скорой». «Посмотрите его, опять всю ночь на боли жаловался, повеситься обещал», — просит работница учреждения. Через 10 минут врачи уезжают, а больной начинает шамкать: «Вначале побили меня, мало ли в Красноярске веселых людей? Потом ногу подвернул. Пошел как-то в тысячекоечную. Сидел 4 часа на крыльце, просился, а мне палочку дали и отправили обратно: паспорта нет, полиса нет. Короче, умираю я, хоть вешайся». Его товарищи по несчастью говорят: самая большая удача здесь — пробиться на 8 месяцев в муниципальный приют «Родник» на Шевченко. Берут туда, правда, пенсионеров и инвалидов и требуют медицинских справок. Остальным в самом лучшем случае удается только на лето «устроиться работать на хозяина» в сельском хозяйстве или разнорабочим на стройки.
Во время нашего визита в ночлежку туда же прибывает экипаж «скорой». «Посмотрите его, опять всю ночь на боли жаловался, повеситься обещал», — просит работница учреждения. Через 10 минут врачи уезжают, а больной начинает шамкать: «Вначале побили меня, мало ли в Красноярске веселых людей? Потом ногу подвернул. Пошел как-то в тысячекоечную. Сидел 4 часа на крыльце, просился, а мне палочку дали и отправили обратно: паспорта нет, полиса нет. Короче, умираю я, хоть вешайся». Его товарищи по несчастью говорят: самая большая удача здесь — пробиться на 8 месяцев в муниципальный приют «Родник» на Шевченко. Берут туда, правда, пенсионеров и инвалидов и требуют медицинских справок. Остальным в самом лучшем случае удается только на лето «устроиться работать на хозяина» в сельском хозяйстве или разнорабочим на стройки.
За годы бродяжничества у многих бомжей вырабатывается иммунитет к невзгодам, которые давно сломали бы простого обывателя. 9 утра. В лучах солнца у храма на Щорса греется Сергей, густой шевелюрой смахивающий на индийского йога. Голени мужчины покрывают серые коросты, однако глаза довольно прищурены. Судя по всему, Сергей — большой плут: «Я живу в ночлежке на Щербакова, 53. Получаю пенсию, а вот сколько, никому не говорю — коммерческая тайна. Сесть у церкви сложно, много желающих, но мне на нее по барабану: я прошел Афган, Чечню и тюрьму за драку на кладбище». За время отсидки родственники продали квартиру, и мужчина слоняется уже 10 лет. Пара часов у церкви приносит мужчине 30 руб.: «Люди жадные. С храма попадьи приносят иногда, но в основном один хлеб», — жалуется Сергей и зовет знакомиться с лучшим другом.За годы бродяжничества у многих бомжей вырабатывается иммунитет к невзгодам, которые давно сломали бы простого обывателя. 9 утра. В лучах солнца у храма на Щорса греется Сергей, густой шевелюрой смахивающий на индийского йога. Голени мужчины покрывают серые коросты, однако глаза довольно прищурены. Судя по всему, Сергей — большой плут: «Я живу в ночлежке на Щербакова, 53. Получаю пенсию, а вот сколько, никому не говорю — коммерческая тайна. Сесть у церкви сложно, много желающих, но мне на нее по барабану: я прошел Афган, Чечню и тюрьму за драку на кладбище». За время отсидки родственники продали квартиру, и мужчина слоняется уже 10 лет. Пара часов у церкви приносит мужчине 30 руб.: «Люди жадные. С храма попадьи приносят иногда, но в основном один хлеб», — жалуется Сергей и зовет знакомиться с лучшим другом.
За годы бродяжничества у многих бомжей вырабатывается иммунитет к невзгодам, которые давно сломали бы простого обывателя. 9 утра. В лучах солнца у храма на Щорса греется Сергей, густой шевелюрой смахивающий на индийского йога. Голени мужчины покрывают серые коросты, однако глаза довольно прищурены. Судя по всему, Сергей — большой плут: «Я живу в ночлежке на Щербакова, 53. Получаю пенсию, а вот сколько, никому не говорю — коммерческая тайна. Сесть у церкви сложно, много желающих, но мне на нее по барабану: я прошел Афган, Чечню и тюрьму за драку на кладбище». За время отсидки родственники продали квартиру, и мужчина слоняется уже 10 лет. Пара часов у церкви приносит мужчине 30 руб.: «Люди жадные. С храма попадьи приносят иногда, но в основном один хлеб», — жалуется Сергей и зовет знакомиться с лучшим другом.
По дороге нетвердым шагом нас догоняют знакомые Сергея по ночлежке. Веселая дама ласково гладит бородача и тут замечает нас. «Это для теле-е-е-евидения? Да-а-а? Я тоже бомж. Мы ба-а-а-а-мжи. (Смеется.) Мне не-е-е-егде жить. Бывают бомжи аккуратные. Наверное, все дело в характере, а может, я еще не слишком упала». Сергей только посмеивается, а когда пара уходит, признается: близкой дружбы ни с кем, кроме Гены, не водит: «Тема такая. Мы вдвоем и у нас нормально все. Один если перепьет, второй поймет. Когда трое-четверо — не то. Сразу драки».По дороге нетвердым шагом нас догоняют знакомые Сергея по ночлежке. Веселая дама ласково гладит бородача и тут замечает нас. «Это для теле-е-е-евидения? Да-а-а? Я тоже бомж. Мы ба-а-а-а-мжи. (Смеется.) Мне не-е-е-егде жить. Бывают бомжи аккуратные. Наверное, все дело в характере, а может, я еще не слишком упала». Сергей только посмеивается, а когда пара уходит, признается: близкой дружбы ни с кем, кроме Гены, не водит: «Тема такая. Мы вдвоем и у нас нормально все. Один если перепьет, второй поймет. Когда трое-четверо — не то. Сразу драки».
По дороге нетвердым шагом нас догоняют знакомые Сергея по ночлежке. Веселая дама ласково гладит бородача и тут замечает нас. «Это для теле-е-е-евидения? Да-а-а? Я тоже бомж. Мы ба-а-а-а-мжи. (Смеется.) Мне не-е-е-егде жить. Бывают бомжи аккуратные. Наверное, все дело в характере, а может, я еще не слишком упала». Сергей только посмеивается, а когда пара уходит, признается: близкой дружбы ни с кем, кроме Гены, не водит: «Тема такая. Мы вдвоем и у нас нормально все. Один если перепьет, второй поймет. Когда трое-четверо — не то. Сразу драки».
«Гена, я тебя прошу! Будь ты человеком! Поговори с ними!» — со слезой в голосе просит Сергей и бросает другу свою самую большую ценность — окурок. После этого у Гены нет выбора. В свои 60 мужчина коротает дни под навесом входа в подвальное нежилое помещение. У изголовья бутылка с водой, в ногах — бутылка, служащая туалетом. Выбираться по нужде наверх мешают костыли — сломана коленная чашечка. Оказался здесь мужчина из-за конфликта с сыном, но отпрыска не винит. «Пускай теперь живет хорошо. Привел в дом какую-то. Не хочу там и жить. Ушел год назад», — бурчит мужчина. Летом он обитает «на траве», зимой перебирается в ночлежку на Толмачева. Там бомжу обещали выхлопотать инвалидность, но пока он верный напарник Сергея в попрошайничестве у церкви.«Гена, я тебя прошу! Будь ты человеком! Поговори с ними!» — со слезой в голосе просит Сергей и бросает другу свою самую большую ценность — окурок. После этого у Гены нет выбора. В свои 60 мужчина коротает дни под навесом входа в подвальное нежилое помещение. У изголовья бутылка с водой, в ногах — бутылка, служащая туалетом. Выбираться по нужде наверх мешают костыли — сломана коленная чашечка. Оказался здесь мужчина из-за конфликта с сыном, но отпрыска не винит. «Пускай теперь живет хорошо. Привел в дом какую-то. Не хочу там и жить. Ушел год назад», — бурчит мужчина. Летом он обитает «на траве», зимой перебирается в ночлежку на Толмачева. Там бомжу обещали выхлопотать инвалидность, но пока он верный напарник Сергея в попрошайничестве у церкви.
«Гена, я тебя прошу! Будь ты человеком! Поговори с ними!» — со слезой в голосе просит Сергей и бросает другу свою самую большую ценность — окурок. После этого у Гены нет выбора. В свои 60 мужчина коротает дни под навесом входа в подвальное нежилое помещение. У изголовья бутылка с водой, в ногах — бутылка, служащая туалетом. Выбираться по нужде наверх мешают костыли — сломана коленная чашечка. Оказался здесь мужчина из-за конфликта с сыном, но отпрыска не винит. «Пускай теперь живет хорошо. Привел в дом какую-то. Не хочу там и жить. Ушел год назад», — бурчит мужчина. Летом он обитает «на траве», зимой перебирается в ночлежку на Толмачева. Там бомжу обещали выхлопотать инвалидность, но пока он верный напарник Сергея в попрошайничестве у церкви.
Почти все наши новые знакомые не прочь пригубить алкоголь. Особо популярен спирт, купить который при желании можно, не отходя от пункта приема стеклотары, причем по «безналу». Здесь, на Тихом, 100-граммовый бутылек обходится в 25 руб. (или 30 пустых бутылок «Аяна» в валюте мира бездомных). В этом нам помог убедиться помятый приемщик стеклотары. Спрятав «сотку» в карман, он нервно пихает к нам в сумку флаконы и шепчет: «Тихо, менты уже достали, иногда приезжают».Почти все наши новые знакомые не прочь пригубить алкоголь. Особо популярен спирт, купить который при желании можно, не отходя от пункта приема стеклотары, причем по «безналу». Здесь, на Тихом, 100-граммовый бутылек обходится в 25 руб. (или 30 пустых бутылок «Аяна» в валюте мира бездомных). В этом нам помог убедиться помятый приемщик стеклотары. Спрятав «сотку» в карман, он нервно пихает к нам в сумку флаконы и шепчет: «Тихо, менты уже достали, иногда приезжают».
Почти все наши новые знакомые не прочь пригубить алкоголь. Особо популярен спирт, купить который при желании можно, не отходя от пункта приема стеклотары, причем по «безналу». Здесь, на Тихом, 100-граммовый бутылек обходится в 25 руб. (или 30 пустых бутылок «Аяна» в валюте мира бездомных). В этом нам помог убедиться помятый приемщик стеклотары. Спрятав «сотку» в карман, он нервно пихает к нам в сумку флаконы и шепчет: «Тихо, менты уже достали, иногда приезжают».
45-летний Евгений обустроил гнездышко в траве за детской площадкой в одном из дворов на «Нефтебазе». Отсидевший 6 раз за кражи и грабежи очень доволен инфраструктурой: в шаговой доступности «клондайка» («на помойке мясо есть, выкидывают в пакетах, а я выуживаю»), берег Енисея («костры развести, горячее поесть»), магазины («попрошайничаю там, за полчаса — 200 руб.»). Так Евгений живет уже 10 лет — во время очередной отсидки его отец продал квартиру и переехал. За 18 лет в тюрьмах Евгений истосковался по женскому обществу и на всю оставшуюся жизнь невзлюбил режим и всякие расписания: «Я на тюрьме ничего не боюсь, как к себе домой приезжаю. Но там запреты. А в ночлежке — рабство: приходить в 9 вечера, уходить в 6 утра. А тут проспался, встал. Есть рублей 200 — купил поесть, спирта, сигарет. Зимой уезжаю в Хакасию: у знакомых баранов пасу. Но там нету женщин, а тут подруги есть… ну как подруги… одновременные».45-летний Евгений обустроил гнездышко в траве за детской площадкой в одном из дворов на «Нефтебазе». Отсидевший 6 раз за кражи и грабежи очень доволен инфраструктурой: в шаговой доступности «клондайка» («на помойке мясо есть, выкидывают в пакетах, а я выуживаю»), берег Енисея («костры развести, горячее поесть»), магазины («попрошайничаю там, за полчаса — 200 руб.»). Так Евгений живет уже 10 лет — во время очередной отсидки его отец продал квартиру и переехал. За 18 лет в тюрьмах Евгений истосковался по женскому обществу и на всю оставшуюся жизнь невзлюбил режим и всякие расписания: «Я на тюрьме ничего не боюсь, как к себе домой приезжаю. Но там запреты. А в ночлежке — рабство: приходить в 9 вечера, уходить в 6 утра. А тут проспался, встал. Есть рублей 200 — купил поесть, спирта, сигарет. Зимой уезжаю в Хакасию: у знакомых баранов пасу. Но там нету женщин, а тут подруги есть… ну как подруги… одновременные».
45-летний Евгений обустроил гнездышко в траве за детской площадкой в одном из дворов на «Нефтебазе». Отсидевший 6 раз за кражи и грабежи очень доволен инфраструктурой: в шаговой доступности «клондайка» («на помойке мясо есть, выкидывают в пакетах, а я выуживаю»), берег Енисея («костры развести, горячее поесть»), магазины («попрошайничаю там, за полчаса — 200 руб.»). Так Евгений живет уже 10 лет — во время очередной отсидки его отец продал квартиру и переехал. За 18 лет в тюрьмах Евгений истосковался по женскому обществу и на всю оставшуюся жизнь невзлюбил режим и всякие расписания: «Я на тюрьме ничего не боюсь, как к себе домой приезжаю. Но там запреты. А в ночлежке — рабство: приходить в 9 вечера, уходить в 6 утра. А тут проспался, встал. Есть рублей 200 — купил поесть, спирта, сигарет. Зимой уезжаю в Хакасию: у знакомых баранов пасу. Но там нету женщин, а тут подруги есть… ну как подруги… одновременные».
О работе в команде бомж Евгений задумывается, когда находит старые холодильники или огромные куски лома. Одному их не утащить, но порой «работать бригадами» мешает причудливый нрав бродяг. На ближайшей к Евгению помойке авторы попытались познакомиться с мужчиной в красном со следами обеда в бороде. Однако тот закричал, не подослала ли нас какая-то Елена Петровна, и внезапно выхватил кран…О работе в команде бомж Евгений задумывается, когда находит старые холодильники или огромные куски лома. Одному их не утащить, но порой «работать бригадами» мешает причудливый нрав бродяг. На ближайшей к Евгению помойке авторы попытались познакомиться с мужчиной в красном со следами обеда в бороде. Однако тот закричал, не подослала ли нас какая-то Елена Петровна, и внезапно выхватил кран…
О работе в команде бомж Евгений задумывается, когда находит старые холодильники или огромные куски лома. Одному их не утащить, но порой «работать бригадами» мешает причудливый нрав бродяг. На ближайшей к Евгению помойке авторы попытались познакомиться с мужчиной в красном со следами обеда в бороде. Однако тот закричал, не подослала ли нас какая-то Елена Петровна, и внезапно выхватил кран…

Антон Понарин

Фото Артема Ленца

ПО ТЕМЕ
Антон ПонаринАнтон Понарин
Антон Понарин
Шеф-редактор
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
48
Гость
20 августа 2015, 10:49
Крутецкий репортаж! Даже не представляю, сколько времени (и нервов) было потрачено на эту работу. Тема бесспорно актуальна (особенно на фоне часов за десятки миллионов), в грустные истории бомжей верю. Но в то, что в нашей стране когда-нибудь будет работать программа помощи таким людям, не верю совсем. Это кажется в принципе невозможным.
Гость
20 августа 2015, 13:19
Хоть и говорят - от сумы, да от тюрьмы не зарекайся... но не дай Бог оказаться в такой ситуации...
Читать все комментарии
ТОП 5
Мнение
«Всё можно получить, если отбросить понты»: как живет многодетный инженер с зарплатой 80 тысяч
Влад
Мнение
Почем теперь беременные школьницы и что положено будущему отцу из 10-го «Б»
Денис Лебедев
Мнение
«Просто так встать из-за стола опасно». Как картежники обманывают бизнесменов на крупные суммы
Ольга Новгородова
HR-директор
Мнение
Придется продать квартиру. Рассказываем про подводные камни IT-ипотеки, которые убивают всю выгоду от низкой ставки
Екатерина Торопова
директор агентства недвижимости
Мнение
«Проектировщики будто боятся, что люди увидят траву и деревья»: что не так с планом развития Татышева
Мария Быстрова
Урбанист
Рекомендуем
Знакомства

Кристиана,44

НЕВСЁШКА,41

Павел,39

Начать знакомиться
Объявления

Адвокат. Уголовные дела по наркотикам

3 000 ₽

Упаковка для переезда. Коробки, пузырчатая пленка, скотч, мешки картон

39 ₽

Вшивная маркировка (нейлон), бирки, ярлыки, размерники

3 ₽

Добавить объявление