Семья два года пытается найти виновных во внезапной смерти их восьмилетнего сына

В 2017 году семья Гришановых потеряла своего 8-летнего сына Григория. С тех пор Сергей и Анастасия уверены, что в смерти их единственного и любимого сына виновата не роковая случайность, а самая настоящая врачебная ошибка. Вот уже два года родители пытаются это доказать, сталкиваясь с равнодушием, затягиванием экспертиз и запутыванием следов.

Со слов отца Гриши Сергея Гришанова, все началось с того, что в семь месяцев мальчику поставили адсорбированную коклюшно-дифтерийно-столбнячную вакцину (АКДС), а через пять дней провели операцию, удалив под наркозом паховую грыжу. После операции у семимесячного малыша резко поменялось поведение: он стал гиперактивным, перестал спать ночами и есть ту еду, которую ел раньше. При осмотре в поликлинике по месту жительства терапевт и невролог указывали на то, что отклонений в здоровье нет, обещали, что после 3 лет гиперактивность пройдет.

Когда Григорию исполнилось три, на медкомиссии к детскому саду у мальчика выявили задержку речевого развития, психическое отклонение и сказали родителям, чтобы они обратились к психиатру.

— Мы всячески пытались помочь ребенку обращались к специалистам: психологу, дефектологу, посещали развивающие центры, занимались с ребенком дома по специальным рекомендованным программам. Все свое свободное время мы отдавали своему сыну, старались больше быть с ним на свежем воздухе: гуляли по лесу, ездили на рыбалку, на дачу, — рассказывают родители.

Вместе с этим Анастасия и Сергей обратились за консультацией к неврологу, которая после МРТ поставила малышу диагноз «синдром Ландау-Клеффнера».

После этого Гришу направили к детскому неврологу в Красноярский краевой центр охраны материнства и детства, но выздоровления не наступало, самочувствие ребенка ухудшалось, а после того, как врач назначил Григорию гормональный препарат, он стал вялый и набрал лишний вес. Из-за отсутствия положительной динамики нам рекомендовали обратиться к профессору Наталье Шнайдер.

Последняя принимала семью платно в университетской клинике — она работала в Неврологическом центре эпилептологии, нейрогенетики и исследования мозга. Она также подтвердила синдром Ландау-Клеффнера, определила у ребенка нарушение ритма сна и также отметила, что у Гриши помимо этого обнаружилась врожденная аномалия развития мозга — синдром Арнольда-Киари нулевого типа. Григорий наблюдался у нее в период с 8 декабря 2015 года по 3 октября 2016 года. Следующую консультацию ему назначили на май 2017-го, но, к сожалению, мальчик до нее не дожил.

Фатальным днем для семьи стало 30 марта 2017 года — Грише внезапно стало плохо, появилась рвота, диарея, вялость. Родители думали, что мальчик отравился, скорая увезла его в детскую больницу № 1, а оттуда врачи перевели в инфекционное отделение, решив, что ребенок подхватил инфекцию. Больше месяца мальчик находился там, пока врачи не выявили, что малыш поступил в больницу из-за фонового состояния синдрома Арнольда-Киари, но почему-то продолжали лечение в детской инфекционной больнице. 6 мая Гриши не стало. Отец Сергей Гришанов рассказывает, что единственное, что могло послужить причиной смерти, — это диагноз, который не был принят врачами во внимание: синдром Арнольда-Киари. Но ему поставили «нулевой тип», который в России вообще не диагностируют.

— Мы не хотели осознавать смерть ребенка, в мыслях было только то, что сейчас он откроет дверь и забежит к нам в комнату радостный, будет обнимать нас и целовать. Дома остались все его вещи — одежда, игрушки, велосипед. Мы готовились к тому, что он пойдет в школу в этом году, и это нас очень радовало. Но после всего случившегося нам, если честно, жить не хотелось, — вспоминает отец Гриши Сергей.

Непосредственной причиной смерти мальчика, по данным экспертов, был отек мозга, сопровождавшийся сердечно-сосудистой и дыхательное недостаточностью. Родителям указали на позднее обращение — якобы смертельно опасные симптомы начали проявляться за 4 дня до госпитализации, но этому противоречат показания свидетелей, которые говорят, что ребенок вел себя как обычно, нормально играл с другими детьми и не жаловался на плохое самочувствие.

Родители считают, что после исключения врачами инфекционного заболевания ребенок должен был быть переведен и обследован в больнице, специализирующейся в области лечения заболевания головного мозга, но его почти месяц лечили в инфекционке, даже не сделав МРТ и не узнав, прогрессирует ли болезнь.

Еще одним странным обстоятельством, которое убедило родителей в том, что произошедшее — не случайность, стал ответ от Федерального центра нейрохирургии Тюмени на запрос суда о том, что за заочной консультацией по вопросу лечения Гриши к ним никто не обращался. Хотя на самом деле имеется заключение экспертизы о том, что университетская клиника направляла в Тюмень целых два запроса с разницей в две недели. Не менее удивляет их и то, что профессором Шнайдер ранее был получен ответ на запрос из центра нейрохирургии им. Бурденко в Москве, в котором указывается «обратите внимания на правильность в постановке вашего диагноза». Ответ на запрос был скрыт от родителей. Неслучайно и то, что последняя судмедэкспертиза проводилась в Санкт-Петербурге, куда переехала на постоянное место жительство Наталья Шнайдер, наблюдавшая Григория в университетской клинике.

Экспертиза, проведенная частным экспертом Толмачевым в Санкт-Петербурге, указывает на инфекцию, из-за которой организм ребенка потерял водно-щелочной баланс, а патологоанатомы дают свое заключение, которое полостью совпадают с выписками, представленными Натальей Шнайдер. Сейчас органами следствия собираются документы для проведения повторной медицинской экспертизы. Родители надеются, что она достоверно установит причину смерти ребенка.

Как рассказали NGS24.RU в краевом минздраве, проверка проходила по линии фонда соцстрахования, но, поскольку делом занимается СК, все документы приобщены к материалам уголовного дела и изъяты.

Сейчас дело находится в Железнодорожном отделе Следственного комитета по Красноярскому краю. В ведомстве рассказывают мало: дело возбуждено по факту смерти ребенка. В КрасГМУ, которому подведомственна университетская клиника, ситуацию также никак не комментируют, поскольку это является разглашением врачебной тайны. Помочь не смогли и с объяснением диагнозов, по той же причине.

Дозвониться до Натальи Шнайдер, которая сейчас работает в Санкт-Петербурге в исследовательском центре педиатрии и неврологии им. Бехтерева, не удалось. Она также не ответила на письмо от корреспондента NGS24.RU.

Кто виноват в этой ситуации, решит экспертиза и следствие.