«Сколько мы сюда вложили!»: как живут и (не) ждут расселения в старой Николаевке, приговоренной под снос

Недавно в Красноярске приняли новую карту градостроительного зонирования, по которой вся старая Николаевка подлежит сносу и застройке. Два довольно больших фрагмента уже расторговали между девелоперами. На некоторых улицах идет оценка недвижимости: дома постепенно выкупают у собственников. Кое-кто уже получил деньги и съехал. Мы решили побывать в Николаевке, пока она еще на месте, чтобы посмотреть, кто тут живет, и узнать, как местные относятся к расселению.

Прогулку по району мы начинаем от Николаевского проспекта. Именно тут запущен процесс расселения. На днях рядом с проспектом сгорел дом по адресу Радищева, 34. Причина пожара еще неизвестна. В Сети сразу пошли разговоры, что дом сожгли специально ради застройки.

Познакомиться с хозяевами нам не удалось. В мэрии пояснили, что в этом доме шесть собственников. Из них один согласился с предложенной ему выкупной стоимостью, один отказался, четверо пока не высказались. Дальше вопрос по дому будет решаться в суде.

Ниже по Радищева в деревянном доме живет перенесшая инсульт пожилая женщина с сыном. С нами разговаривает их родственница Анна, которая пришла помочь родным.

— Я сама работаю риелтором, я вижу, что выкупную стоимость занижают. Эксперты при оценке опираются на объявления о продаже недвижимости в данном районе. Но я проверила объявления о продаже домов вокруг: они все фейковые, никто не отвечает на звонки. Их разместили, чтобы создать видимость продажи и занизить цену. На ту сумму, что нашим родным предложили, можно будет купить квартирку в 20 квадратов где-то в отдаленном районе. А у них тут огород, они с него кормятся. Даже в Емельяново или Березовке за эту сумму дом не купишь, — говорит Анна.

Идем дальше и встречаем Валерия. Он рассказывает, как купил дом 25 лет назад, много его ремонтировал, провел воду и свет, сделал туалет, ванную.

— Сколько мы сюда вложили! Центральная канализация, угольный котел, полуавтомат. Дом ухоженный, а дают всего 29 тысяч рублей за квадратный метр. Давали бы хоть 40–45 тысяч за «квадрат». Они говорят: «У вас износ такой…», а я бы жил и жил дальше, — сетует Валерий.

На другой улице 73-летний пенсионер настроен более благосклонно. Признает необходимость перемен, хотя по голосу слышно, что грустит по старой Николаевке. Он не только жил тут последние полвека, но и работал рядышком: 40 лет отпахал на «Краслесмаше», который выпускал лесозаготовительную технику и находился рядом с железной дорогой (завод закрылся в 2013 году).

— Мне предложили 5 миллионов, я согласился. Другим и меньше дают. Конечно, сносить нужно, здесь всё старое. Живут в основном пенсионеры, а им тяжело на земле. К некоторым зайдешь на участок — там бардак, потому что у человека нет сил ухаживать за участком. Хотя так-то жалко это всё, конечно. Дому 70 лет, его строил мой тесть, он работал на железной дороге, купил тут участок в 6 соток, когда вокруг еще лес был. Потом уже я что-то ремонтировал, доделывал. Мы держали кур, гусей, кроликов, но сейчас, конечно, закололи всех, потому что — куда их? Вот, месяц жду, когда деньги переведут. Буду брать квартиру в Октябрьском районе, где денег хватит. Уже года не те, чтоб на земле жить, — делится пенсионер.

На участок Татьяны Кирилловны оценщики приходили в сентябре, но результата она до сих пор не знает. Впрочем, женщина и не торопится: съезжать у нее нет никакого желания. Дом построил ее дед в 1924 году, в этом доме и родилась, и умерла ее мама, вся история семьи тут прошла. Как и предыдущий собеседник, Татьяна Кирилловна работала на «Краслесмаше». Сейчас живет с мужем и братом-инвалидом, над которым оформила опеку. Еще у женщины есть сын, он участвовал в спецоперации, был ранен в руку и сейчас лечится где-то вдали от Красноярска.

— Я даже боюсь думать, как я буду жить в городской квартире, я в ней никогда не жила, для меня это будет ужасно. У нас и так все удобства есть — ванна с душем и туалетом теплые, септик, бойлеры, да еще огород. А в другом месте купить дом с участком — денег не хватит, — переживает Татьяна Кирилловна.

Пока что из всей Николаевки расселяют ту часть, которая находится в границах улиц Сопочная, Революции, Чкалова и Николаевского проспекта. Территорию выиграла на торгах в 2020 году строительная компания «Готика». Она и выплачивает компенсации за изъятую недвижимость. Но сумму выплат определяет городская администрация, она приглашает оценщиков, она же участвует в судах, если собственники не согласны с оценкой. Застройщик в конечном итоге выступает «кошельком».

— Очень мало дают, мизер, — говорит одна из жительниц, — купить что-то нормальное невозможно. Вот улицу Фрунзе в основном расселили, там люди уже съехали, купили себе маленькие квартирки в старых пятиэтажках 60-х годов постройки. Я недовольна оценкой. Но судиться не буду, это бесполезно.

Мы подходим к очередному дому, у двери стоят женщина и мужчина. У него в руках папка с бумагами и ручка. Я обращаюсь к женщине, говорю, что делаю репортаж о Николаевке и расселении. Спрашиваю, живет ли она тут. Но вместо нее почему-то отвечает мужчина:

— Мы принимаем сейчас выкупленное помещение, человек доволен, всё, спасибо. Нам надо закончить, мы работаем, — пытается спровадить нас мужчина.

Мы с фотографом спрашиваем, как скоро они закончат. «Через два часа», — грубо бросает мужчина и скрывается за калиткой. Однако мы ждем всего пару минут и женщина выходит из калитки и собирается уезжать. Она рассказывает, что получила дом в наследство от бабушки, не живет в нем и полностью довольно оценкой и суммой.

Мы отходим всё дальше от Николаевского проспекта вглубь частного сектора. Оценщики сюда еще не добрались. Из дома по улице 1905 года выходит мужчина примерно пятидесяти лет в футболке с огромным двуглавым орлом и надписью «Россия», представляется Вадимом. Просит не снимать его, но про свой дом рассказывает охотно: купил 30 лет назад, потому что всегда жил на земле. Многоквартирные дома пренебрежительно называет скворечниками.

— У меня своя угольная котельная, теплый санузел, да всё как в «скворечниках», только еще плюс баня и топлю я как мне надо, сильнее или меньше. Я бы тут всегда жил, меня тут всё устраивает. Но если хотят расселить — всё равно расселят, куда денешься. Там наверху виднее, нас спрашивать всё равно не будут. Мы ни на что повлиять не сможем. Дадут денег — я куплю в пригороде готовый дом с участком, самому строиться уже здоровья нет, но и в «скворечнике» я жить не буду. Хотя реальную цену никто не даст. Те, кто судится, правильно делают. В принципе, расселять, может, и надо, но надо оценивать по-человечески, а не так, как обычно делают. Помните, как строили развязку к четвертому мосту? Сколько домов расселяли — столько было исков в судах, — вспоминает Вадим.

Как сообщили нам в мэрии, на территории в границах улиц Сопочной, Революции, Чкалова и проспекта Николаевский в общей сложности 208 земельных участков и строений подлежат изъятию, но пока идет только первый этап, процедура начата в отношении 109 участков.

— Из них по 46 подписаны соглашения и правообладатели готовы получить выкупную стоимость (часть собственников уже получили денежные средства), по 14-и дела переданы для урегулирования в суде, еще 48 дел планируется для передачи в суд, один правообладатель умер (изъятие станет возможно после принятия наследства), — пояснили в департаменте градостроительства.

Следующая часть Николаевки, предназначенная под застройку, находится ближе к Копылова. Это квадрат примерно в границах улиц Ленина, Пушкина, Бограда и Карла Либкнехта. Торги прошли в этом году, выиграла компания «СтройИнновация». Но процесс оценки тут еще не начинался, сперва предстоит утвердить планировку территории.

Однако местные уже знают, что их снесут. Слова звучат примерно те же — привыкли, всё устраивает, много сил вложено, уезжать не хочется.

— Мы тут поселились в 85-м году. На что денег хватило, то и купили. Тут ничего не было, за водой ходили на колонку. Всё провели сами, всё благоустроили. Если бы нам заплатили хорошие деньги, то мы были бы рады. А так, чего радоваться? Я уверена, что не дадут нормальную цену. Дом-то какого века? До революции еще построен. У нас на участке два дома под одним адресом. В одном купец жил, в другом его сын. А сейчас у нас тут семь квартир, семь семей. Конкретно у нашей семьи 52 квадратных метра. Вот дадут нам, например, миллион семьсот. Надо доплачивать, чтобы что-то купить. А чем доплачивать? — спрашивает жительница четной стороны улицы Бограда.

Нечетная сторона Бограда не попадает в территорию «СтройИнновации». Хозяйка деревянного одноэтажного дома прямо говорит, что рада этому:

— Нам очень удобно на земле. У нас и баня, и огород, и гараж есть. Нам не тяжело. Дому сто лет, но с ним всё прекрасно.

Хотя расторгованы только две территории, но в итоге под снос приговорена вся Николаевка. Все кварталы рано или поздно выставят на торги. Впрочем, никаких конкретных сроков нет, так что процесс может длиться десятилетиями.

Мы спускаемся ближе к железной дороге. 71-летняя Тамара Петровна смеется: в так называемой зоне расселения она живет с рождения. Это зона отвода ж/д путей, она по умолчанию подлежит сносу. Но по факту одно поколение жителей сменяется другим.

— Мы и не хотим жить в квартире. Вы не смотрите, что дома снаружи выглядят неважно, у нас внутри всё отремонтировано. Одиноким пожилым людям, конечно, тяжело, но если дети помогают, то отлично. Вот яблоня стоит, в хороший год дает 5–6 ведер яблок. Летом мы всё время на улице. К тому же есть такой момент: сама площадь дома небольшая — 55 «квадратов». А нас четыре человека. Что нам дадут за 55 квадратов? — рассуждает Тамара Петровна.

Напоследок мы проходим самый дальний от основных автомагистралей (и, наверное, от планов по застройке) участок Николаевки, где улица Гоголя спускается к путям. Тут мы знакомимся с Фаизой Равильевной, которая временно живет у бабушки-соседки, потому что в ее собственном доме сгорела крыша. Но даже у нее нет желания покидать Николаевку.

— Я в 2000-м году детям предложила продать квартиру и купить дом на земле. Сыну было 19, дочери 21. Они согласились, мы переехали. Мне очень нравится, что есть огород, хоть и маленький, но свой, огурцы-помидоры. Тяжело, конечно, воду с колонки возить. Зато зимой как хорошо, всё свое. К сожалению, у меня за стенкой жила неблагополучная женщина. У нее вся половина дома сгорела, а у меня крыша. Но мы собираемся чинить. Что же, и в городских квартирах бывают пожары, — разводит руками женщина.

На улице Социалистической нам встречается 18-летний Даниил. Он живет с родителями. Хотел поступить учиться, но не получилось, сейчас работает грузчиком в магазине и ждет повестку в армию.

— Я не хотел бы переезжать отсюда. Мне, пожалуй, тут лучше, — говорит Даниил. — Огородом занимаюсь, мне нравится, мы сажаем много картошки. Ну, если у власти есть планы на Николаевку и если дадут денег на квартиру, то можно и снести. Но вообще, я считаю, что лучше сохранять такие районы, это история.

Чтобы изучить карту градостроительного зонирования Красноярска, откройте эту страницу и пролистайте ее до конца. Скачайте файл «Приложения № 1–3 к Правилам.zip» и распакуйте его.