«Господи, за что им так, вся жизнь была впереди…» В Красной Сопке похоронили отравившихся детей — репортаж из поселка

В понедельник, 30 сентября, в Красной Сопке похоронили четырех детей, умерших от загадочного отравления. Проститься с ними пришли сотни жителей. NGS24.RU рассказывает, как прошел этот день в поселке.

На здании сельского ДК холодным ветром треплет флаг. Под ним — то ли пытаясь хоть как-то прикрыться от непогоды, то ли инстинктивно страшась момента, когда вот-вот привезут четыре детских гробах — к стенам здания по периметру прижимаются жители поселка. На входной двери объявление об отмене всех «увеселительных мероприятий». Улица перед клубом за 10 минут заполняется машинами; подъезжают скорая, полицейские. Люди с цветами продолжают подходить к месту прощания. Тихо переговариваются, зажав мягкие игрушки в руках.

— Я сама тут всего две недели живу, сама их не знаю, но прочитала, что дети… хочу родителям помочь, лично в руки им деньги отдать, не доверяю я всяким фондам, — волнуясь, говорит пожилая женщина с двумя букетами пластмассовых цветов. Ей никто не отвечает.

За неделю до похорон в поселке начали собирать деньги в помощь семье. Местные власти заявили, что район возьмет организацию похорон и всю необходимую поддержку семьи на себя. В это время выжившие родители только-только начали приходить в себя в реанимации красноярской БСМП.

Известие о том, что в больнице поселка Красная Сопка погибают двое детей — шестилетняя девочка и ее тринадцатилетний брат — приходит из Назаровского района 21 сентября. Тогда же остальных членов семьи — еще двоих малолетних детей, их отца и мать, которая находится на девятом месяце беременности, — бортом санавиации доставляют в Красноярск. Но спасти детей не успевают. В воскресенье, 22 сентября, умирает 11-летняя девочка, а в ночь на понедельник погибает последний ребенок в семье — ее 12-летняя сестра. Родители приходят в сознание, здоровью плода ничего не угрожает, говорят врачи.

На тот момент основная версия гибели — семья отравилась пельменями, купленными в местном магазине. Следственный комитет сразу же заводит дело по статье 238, часть 3 (производство хранение, либо сбыт товаров и продукции, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей, повлекшие по неосторожности смерть двух лиц). Полуфабрикаты из той партии в магазине изымают, допрашивают продавщицу и владельца торговой точки. Местные в версию с отравлениями продуктами не верят…

Погибших детей на катафалках привозят из дома. Площадка перед зданием теперь полностью заполнена людьми. Подходят школьники — всех, кто хотел попрощаться отпустили с уроков. Рыдает девочка подросток, вместе с матерью заставляет себя подойти ближе. Возле четырех гробов в окружении родственников стоят отец и беременная мать…

— Не представляю как им… тут вообще все люди еще отойти не могут, всем тяжело. Они прекрасная семья были, работящие очень. Дети у них всегда сытые, чисто одетые всегда, — говорит соседка семьи Татьяна, она собирается уходить, «потому что нервы не выдерживают». — А вы видели, что про них в интернете пишут, какие гадости? Что он кредиты набрал, и что не родной отец, и что условия у них дома хуже некуда, такую чушь говорят.

— Где тут условия, какие? Вы помогите создать условия многодетной семье, чтобы нормально было, — включается в разговор местная жительница Алёна. — Она (мать погибших детей) почти до декретного пахала [на работе], на самом последнем сроке. Муж ее — с одной работой не получилось, он сразу ушел на другую, никогда не сидел дома.

Во время расследования Следственный комитет публикует фотографии из квартиры семьи, в комнате виден беспорядок, оборванные обои. Из-за этого в сети появляются негативные комментарии о том, что семья неблагополучная.

К тому же основной версией расследования становится отравление дихлофосом. По данным следователей, отец погибших детей сообщил, они обработали квартиру инсектицидом, после чего семья ушла и вернулась назад через два часа. По словам матери, помещение после химии не проветривали. Правоохранители проверяют производителя бытовой химии, новосибирскую фирму «Сибиар», берут у них часть продукции на экспертизу.

В самой компании заявляют, что «в их в аэрозоле достаточно концентрации активных компонентов для борьбы с насекомыми, но причинить серьезный вред человеку при правильном использовании они не могут», кроме того ссылаются на то, что их продукцию часто подделывают. То есть каким именно баллоном с отравой пользовались в семье, надо еще проверять.

В Следкоме заявляют, что вещества из средства от насекомых нашли в рвотных массах в доме семьи; биоматериалы погибших детей они отправляют в Российский центр судмедэкспертизы Минздрава России. Точную причину смерти назовут не раньше, чем через месяц. Кроме детей, в семье умер котенок — следователи обнаружили на его шерсти те же химикаты, что и в анализах погибших детей. Однако точно неизвестно, от чего именно умерло животное, и связана ли его смерть с гибелью четырех детей.

От сельского дома культуры до поселкового кладбища всего пара километров. Идут пешком за катафалками. Мимо школы — на ней приспущен флаг — у дороги в ожидании процессии стоят школьники. Они присоединяются.

По обочине, не вливаясь в похоронный поток, у своих машин ожидают люди. Они на кладбище не идут, прощаются так.

— Я не смог пойти на похороны, нет, я этого не выдержу. Как родители еще не рехнулись от такого горя, — едва не плача, говорит житель Красной Сопки Александр. — Никто не знает, что произошло. Я не верю в версию с дихолофосом, врачи, которые их принимали говорят, что дыхание у детей чистое было — так бы они задыхались, это ж конец всему. Со скорой приезжали врачи и то были в шоке. Такого не может быть сразу. Шесть человек. С одного семейства. Это жуть.

На краю поселкового кладбища одна могила на четверых. Работают ритуальщики, их специально привезли из Назарова — за 50 километров отсюда.

— Район всё сделал, полностью участвовали, пострадавшие пока ни в чем не нуждаются, все вопросы решаются на месте. Собранных денег, как говорят родственники, хватит даже на памятник хороший и оградку, — сообщает глава Красносопкинского сельсовета, Олег Пономарев.

Идет мелкий дождь, люди молча кладут последние игрушки. Кричат вороны. Где-то на соседней улице шумит дорожная техника — это в авральном режиме асфальтируют кусок дороги перед поселковой больницей — куда сначала девять дней назад привезли детей в бессознательном состоянии.

Говорят, ремонт неожиданно начали делать в эти выходные, а сегодня уже закончат.

Родственники ставят у креста портреты детей, рядом четыре пластмассовых стакана. С лимонадом.