«К сожалению, ваш ребенок умер»: красноярка рассказала, как боролась за сына и как потеряла его в стоматологии

Два месяца назад Красноярск потрясла трагедия: 7-летний мальчик скончался в частной клинике при лечении зубов под наркозом. Сейчас его мать нашла в себе силы, чтобы рассказать все подробности того страшного дня. Больше всего она хочет добиться справедливости, а в уголовном деле до сих пор нет подозреваемого. Во время разговора женщину душили слезы, но она поведала нам всю историю бедного мальчика из детдома. Семья взяла сироту из психоневрологического интерната и выходила его, чтобы потерять из-за чьей-то нелепой ошибки.

Галине Сергеевне 45 лет, она всегда жила в Большой Мурте с семьей — мужем, дочкой Кристиной и двумя сыновьями, Сашей и Андреем. Можно сказать, что это профессиональная династия, где все женщины работают с детьми: мама Галины всю жизнь проработала в детском саду, сама Галина — в школе, учителем русского языка и литературы, а Кристина, когда выросла, устроилась в красноярский интернат для особых детей «Подсолнух». Там девушка обратила внимание на сироту Антона.

4-летний Антоша чем-то зацепил Кристину. Он казался более внимательным и чутким, чем другие дети. Девушка постоянно рассказывала о милом мальчике матери. И Галина решилась.

— С тех пор как у меня родилась Кристина, я всегда думала, что хочу забрать сироту из детдома. Столько ребятишек живут в детдомах и интернатах! Мне так их было жалко! — вспоминает Галина Сергеевна.

В 2021 году она впервые приехала в интернат, чтобы познакомиться малышом. Он сразу к ней потянулся.

— Мне его привели в комнату, я сидела на стуле, он ко мне подошел. Я говорю: «Можно, я тебя возьму на ручки подержать?», он головкой кивнул. Я его взяла на руки — и все. С этого момента я не могла дождаться, когда смогу его забрать. Я просто поняла, что это мой ребенок.

Оформление опеки длилось долго — Галина с мужем прошли обязательную «Школу приемных родителей», собрали характеристики, им обследовали жилищные условия и тому подобное. Забрать ребенка в семью удалось в апреле 2022 года.

— Я готова говорить про него часами. Вы не представляете, какой это был ребенок! Он прямо в душу смотрел. Я с работы приходила, он сразу видел, если со мной что-то не так, настроение не то. Он чувствовал, бежал, обнимал меня, смотрел в глаза. Поверьте, я очень много детей видела в жизни, но таких чувствительных — никогда, — сквозь слезы рассказывает Галина.

Старшие браться Саша и Андрей хорошо приняли нового брата, играли с ним, защищали на улице.

Осенью 2022 года в семье случилась трагедия — муж Галины погиб. Семья тяжело переживала утрату, но вдова всё время чувствовала поддержку от чуткого Антоши.

О биологических родителях мальчика ничего не известно. Только то, что они были лишены родительских прав через суд. Антон практически с рождения попал в «Дом малютки», а позже — в психоневрологический интернат «Подсолнух».

В наследство от «родителей» ребенок получил ряд проблем. Когда Галина забирала его из интерната, ей сообщили, что у Антона ранее была операция на сердце и операция по удалению паховой грыжи. Впрочем, женщине сказали, что в данный момент патологий сердца нет.

Зато были проблемы с дыханием: гортань ребенка периодически сужалась, поэтому пришлось установить ему трахеостому — это трубочка в горле, через которую мальчик дышал. Кроме того, в интернате ему ставили предварительный диагноз «задержка в развитии».

Галина внимательно занималась здоровьем сына, возила его на лечение в Красноярск, в детскую больницу №4 на Юшкова. Благодаря лечению трахеостому получилось удалить, ребенок задышал самостоятельно, без трубки. Ему даже сняли инвалидность. Дальше мать постоянно водила Антошу на осмотры к врачу по месту жительства. Осмотры показывали, что причин для беспокойства нет.

Начав дышать без трубки, мальчик получил возможность развивать речь.

— Мы ездили с ним на занятия к логопеду. Он уже много слов начал говорить, считать начал. Он столькому научился! Мы не стали отдавать его в садик — Антоша и так много времени провел в госучреждении. Пока я работала, с ним сидела моя мама. Он вместе с ней пельмени лепил, помогал ей. Это был очень умный ребенок. Когда он научился бы полноценно говорить — это все увидели бы, — уверяет мать.

1 сентября мальчик должен был пойти в школу — ему разрабатывали специальную программу с учетом его особенностей.

Между тем в 4-й больнице предложили провести новую операцию — по удалению отверстия от трахеостомы. Госпитализацию назначили на 8 июля 2024 года. К стационару нужно было пройти ряд обследований, среди прочего требовалась справка от стоматолога. Мать отвела Антона в стоматологию в Большой Мурте. Там сказали, что нужно пролечить целых семь зубов. И посоветовали лечиться «во сне» — ведь ребенок маленький, ему сложно будет так долго сидеть в кресле стоматолога.

— Я была знакома с таким видом лечения. Я лечила младшему сыну Андрюше зубы во сне, когда ему было 3 или 4 года в клинике «Зубоff». Тогда всё прошло хорошо. После этого я несколько лет возила Андрея и старшего сына Сашу именно в «Зубоff». Поэтому я сразу решила, что Антошу я тоже повезу туда. Я была уверена, что это хорошая и надежная клиника, — говорит Галина Воробьева.

В клинике «Зубоff» ей составили план лечения во сне и написали, какие нужно сдать анализы. Там же ей объяснили, что «Зубоff» сотрудничает с клиникой «Лорри» через дорогу.

— Мне предложили сдать все анализы в «Лорри», потому что тогда результаты сразу отправят стоматологу, который будет проводить лечение. Я согласилась. 2 июня мы сдали анализы в «Лорри». ЭКГ в списке не было, но ведь у Антоши в 2020 году была операция на сердце, поэтому я сделала ему ЭКГ для перестраховки, — делится Галина.

Вскоре анализы были готовы. Мальчика записали на лечение на 12 июля.

— Накануне, 11 июля, мне позвонил анестезиолог. Он сказал, что все наши анализы в порядке, все хорошо, никаких противопоказаний нет. Мы долго с ним разговаривали. Я ему рассказала про все заболевания Антоши, про все операции, которые он перенес и которые ему еще надо было сделать. Я сказала, что дополнительно сделала ЭКГ. Он обещал посмотреть и обещал еще связаться с клиникой, где Антоше делали операцию на сердце. Я сказала, что завтра привезу все медицинские документы, которые у меня есть, — рассказывает мать.

12 июля Галина с сыном приехали на лечение заранее. Их попросили зайти в «Зубоff» сделать снимок. После они ждали в «Лорри». Мальчик был в хорошем настроении и прекрасно себя чувствовал. Наконец, к ним в коридор вышел анестезиолог.

— Он прямо в коридоре попросил Антошу открыть рот, посмотрел без перчаток, без инструментов. Потом очень быстро проверил лимфоузлы на шейке и сказал: «Идемте со мной». Я думала, что он ведет нас в кабинет для осмотра, а он привел нас в комнату, где ждут родители ребенка после операции. Больше никакого осмотра не было. Анестезиолог не взвешивал ребенка, не проверил температуру, не проверил давление, не посмотрел документы. Он не сделал больше ничего. Он впервые видел ребенка. Он помог мне одеть халат, сказал взять ребенка и повел нас в операционную. Там я села на стул, посадила сыночка себе на колени. Я сказала ему: «Не волнуйся, все будет хорошо, мама рядом». Антоша мне поверил, я прижалась к его щечке своей щекой, он успокоился. Ему дали маску, и он стал дышать. Анестезиолог сказал мне, чтобы я не прижималась сильно к ребенку, а то тоже усну. Медсестра через минуту сказала анестезиологу: «Убирайте маску, ребенок уже спит». На что анестезиолог ответил: «Пусть еще подышит, пусть покрепче уснет», — с болью говорит Галина.

Ей помогли положить мальчика на кушетку и отправили в комнату ожидания. Через несколько минут к ней зашла женщина-стоматолог и объяснила, сколько зубов будет лечить и как, сказала, что операция продлится с 11 до 15 часов.

— Я разволновалась и сказала ей, что это очень долго, что ребенок еще такой маленький, как он может так долго находиться под наркозом? Она стала меня успокаивать, сказала, что это недолго, что они так лечат зубы всем детям. Дальше ко мне зашел анестезиолог, я ему напомнила про все болезни Антоши. Он заверил, что наркоз очень хороший и никак не повлияет на здоровье ребенка. Он посоветовал мне пойти погулять, чтобы я «не накручивала себя» и заверил, что ребенок «в надежных руках», — объясняет Галина Сергеевна.

Мать вышла на улицу и прошла 10 метров, зашла в магазин, купила булочку и морс, чтобы перекусить, хотя есть от волнения совсем не хотелось. Ей позвонила старшая дочь Кристина, они стали разговаривать. В этот момент к «Лорри» подъехала машина скорой помощи. Перепуганная женщина бросилась в клинику.

— Я добежала до операционной, меня не пустила медсестра. Я спросила, как проходит операция, мне сказали, что операция еще идет, когда закончится, врач выйдет и все мне скажет. В комнату ожидания меня тоже не пустили. Сказали ждать в коридоре. Я села, попыталась успокоиться. Через несколько минут вышла медсестра и спросила: «Вы мама Антона? Пойдемте со мной». Она привела меня в комнату ожидания, там стояли четыре человека. Среди них был анестезиолог. Он сказал мне, что во время операции у ребенка возникли сложности с дыханием. Он сказал: «К сожалению, ваш ребенок умер». Он мне пытался что-то объяснить, говорил грубо, что если бы я не истерила, он бы мне всё объяснил. Я когда услышала, что мой сыночек умер, я не поверила и побежала в операционную. Но меня схватили и привели назад в комнату ожидания. Дальше я помню плохо. Помню, что мне давали какие-то лекарства пить, что люди уходили и приходили, что-то мне говорили. Я не помню, сколько прошло времени. Я позвонила дочери, через какое-то время она приехала с внучкой. Потом мне сказали, что я должна ждать, пока не приедет полиция, потом меня допросили и отпустили домой.

Моей дочери говорили, чтобы она забрала нашу с Антошей обувь, хотели нас вывести через черный ход, чтобы я своим криком и видом всех пациентов не распугала. Спрашивали, когда за нами подъедет такси. Видимо, мы им там очень надоели. Мы ушли ждать такси на улицу, — вспоминает Галина Воробьева.

Сегодня мать понимает, что медики будут защищаться и делать всё, чтобы переложить ответственность:

— Они могут начать обвинять даже меня, но это у них не пройдет, — говорит женщина. 

Мать до сих пор не понимает, как такое могло произойти, но уверена, что была допущена ошибка или даже несколько. Говорит, что будет жалеть всю жизнь, что привезла сына в это место. 

— У меня было какое-то ощущение, что кто-то что-то не доделал, не сделал, упустил, а должен был! Я не врач, я лишь доверилась врачам, — сокрушается Галина.

Она оставила в комнате ребенка всё как было — одежду, игрушки.

— Я каждое утро просыпаюсь и не верю, что это правда произошло. Иногда кажется, что он просто уехал на занятия и скоро вернется. У меня еще два сына есть, 11 и 9 лет, я должна крепиться ради них. Но вы знаете, один ребенок никогда не заменит другого, — последнюю фразу женщина выговаривает с трудом.

Следственный комитет расследует уголовное дело по факту смерти ребенка, но сейчас, спустя два месяца, в деле еще нет подозреваемого.

— Назначена комплексная экспертиза. Процесс не быстрый. Ждем. Статуса подозреваемых пока ни у кого нет, — пояснили нам Следкоме.

По нашим данным медработники используют 51-ю статью Конституции, которая позволяет не свидетельствовать против себя.

Тем не менее Галина надеется, что виновный будет установлен и наказан. Сама она считает, что анестезиолог дал очень большую дозу наркоза ребенку, даже не взвесив его для верного расчета препарата.

Адвокат потерпевшей пояснил NGS24.RU, что претензий к расследованию дела на данный момент нет.

— Дела такой категории быстро не расследуются, нужно набраться терпения. Все важные и ключевые экспертизы по делу назначены. Документация изъята, нужные следственные действия запланированы. Пользоваться 51-й статьей Конституции — это право любого гражданина, включая врачей и медсестер. Важнее тут, на мой взгляд, чтобы не стало слишком поздно. Со своей стороны мы надеемся на профессионализм следственных органов и беспристрастность экспертов. А у мамы впереди новая жизнь и реабилитация после случившегося, — сказал адвокат.

Мы также связались с адвокатами, защищающими интересы медиков, но они отказались давать комментарии до завершения расследования.

В клиниках «Лорри» и «Зубоff» избегают общения со СМИ по поводу трагедии. Мы звонили в обе компании: там записывают номер журналиста и никогда не перезванивают. Также медики не вышли на связь с матерью, чтобы принести ей соболезнования.

После смерти Антона прокуратура провела проверку в «Лорри» и выявила много нарушений.