«Мне на уроке сопли на волосы намазали»: красноярка рассказала, как ее 10 лет травили в школе. И как это повлияло на нее

В редакцию NGS24.RU обратилась девушка. Она по собственной инициативе, но на условиях анонимности захотела рассказать, как в детстве пережила многолетний буллинг и к каким последствиям это привело. Красноярка поведала историю своей жизни, рассказала о разводе родителей, постоянном негативе со стороны одноклассников, развившемся пищевом расстройстве, отсутствии друзей и агрессии к себе. Почему она решила всё это рассказать? Во-первых, чтобы привлечь внимание к проблеме подросткового буллинга. Во-вторых, просто чтобы выговориться. С гостьей беседовала Галина Сергиенко.

— Когда ты столкнулась с буллингом?

— В 7 лет, когда я пошла в школу. А ранее, в 6 лет, у меня развелись родители и я переехала в другой район города. Вся обстановка изменилась, и по мне стресс ударил. Еще отчим появился мой, и всё это за месяц до школы. Я из бедной семьи вышла и попала в ту среду, где дети на класс повыше были и это чувствовалось. Но я любознательный ребенок, рано научилась писать, считать, мне всё интересно было, в этом плане я пришла в школу подготовленная. Я показывала очень неплохие результаты по сравнению с другими детьми.

— С чего начались конфликты?

— Конфликты в школе у меня были со всеми. Были одноклассники, которые очень враждебно относились, с учителями тоже не очень. И плюс дети из класса постарше. Всё началось с вражды с одной девчонкой в школе. И с 1-го по 10-й класс она продолжалась. Сперва это были странные шутки в мою сторону по поводу одежды, того, как я выгляжу. Помню, мы на уроке музыки сидели, и девчонки передают то, что она про меня говорит (а у меня очень длинные были волосы): «У нее там гнездо на голове, туда птицы нагадили». Потом были комментарии, что я лохушка, опущенная, а я сижу и не понимаю, чем я это заслужила.

Потом эта же девка в началке тайком сняла меня в туалете и всей школе показывала это видео. Было очень стремно. И стремнее стало, когда об этом узнала учительница. Я думала, что с девочкой поговорят, что-то сделают, но учитель собрала весь класс и без имен просто сказала очень сухо и общими фактами про гаджеты и осторожность. И после этого я начала чувствовать себя какой-то забитой. Я быстро начала уходить в себя.

И так совпало, что в этот же момент мне поставили брекеты, плюс у меня было плохое зрение, мне назначили очки, и они максимально стремные были. Потом еще у меня единственной в классе пошли прыщи. И я постоянно слышала комментарии от всех, что я некрасивая и прочее. Пару раз были драки мелкие с девочками, толком не помню уже. Я себя ненавидела, я мечтала не ходить в школу, я хотела болеть всегда, я пыталась заболеть.

— Родители знали о твоей проблеме?

— Очень обидно было, когда я пожаловалась маме. Мама сказала, что неправа я и что мне стоит поступить так же, как та девочка. Было дико обидно больше не от самих издевательств, а из-за отношения людей к ним. Бабушка мне тоже говорила, что это моя проблема, что у меня гордыня и поэтому я получаю. Я до сих пор не знаю, что она имела в виду.

— После начальной школы, когда дети подросли, что-то изменилось?

— В подростковом возрасте я ушла в неформальный стиль, начала одеваться странно для людей. Тогда как раз был расцвет субкультур. И за это тоже начала огребать. Присоединились и мальчики из старших классов, они могли подойти и пнуть меня, накричать, резко напугать, сделать вид, что ударят. У меня ни дня не было, чтобы я прошла спокойно и ничего не случилось. Плевались, помню, ребята, а как-то на уроке мне сопли на волосы намазали, это жесть была.

Еще был момент, как в [научно-фантастическом рассказе Дэниела Киза] «Цветах для Элджернона»... Короче, это был 7-й класс, школьные танцы, и был мальчик один постарше, весь такой из себя на приколе, он мне симпатизировал. И он меня позвал на медленный танец, я еще так удивилась, думаю: «Ничего себе», я такая счастливая была, что с таким прикольным пацаном танцуем, поболтали. Потом следующие пару дней я попыталась с ним связаться, он меня игнорил. И только через год ко мне пришло осознание, что это было, чтобы поржать со стороны с друзьями над этим всем. В американской культуре есть такая фишка, когда пацаны приглашают самых стремных девчонок на вечеринку, чтобы чисто поржать.

— У тебя были друзья хоть какие-то?

— Подруга у меня была одна, из моего класса. Но потом я поняла, что мы дружили потому, что никто не общался ни с ней, ни со мной. С ее стороны тоже были нападки в мою сторону. Помню, она даже ударила меня однажды. Но в силу того, что ты никому не нужен и очень хочешь хоть немного кому-то нравиться, куда-то примкнуть, попасть, ты терпишь. Типа лучше, чем ничего. В моей системе ценностей всё было по-другому, я думала, что всё это заслужила, что я стремная, толстая, глупая и вообще на что еще я могу рассчитывать? Я не из элиты, я не классный ребенок. Я начала верить в это. Я очень мечтала, когда шла в школу, что меня машина собьет и я просто не попаду туда, думала, может, меня тогда на домашнее обучение переведут или еще что-нибудь. Маму просила перевести меня в другую школу, но она на это не реагировала. Упрашивала ее отправить меня к психологу, и она отправила всё-таки. Но он не особо помог. Мы не докопались до сути проблемы. И она мне дала инструмент, чтобы я каждый день записывала что-то хорошее, что происходит, я писала. Не особо-то и помогло это, я направила агрессию в себя, жестко ненавидела себя.

— Когда ситуация начала меняться?

— После 15 лет меня случайно один мальчик заметил, мы начали встречаться... Ну как встречаться, за ручки держаться. Появилась какая-то компания, стало чуть-чуть полегче. Там меня понимали более-менее, какие-то интересы общие. Мне до сих пор страшно, что меня это волнует. Мне почти 30 лет, и мне, если снятся кошмары, это не монстры, это школа.

— Что было в старшей школе?

— В 10–11-м классах я начала докапываться до тела своего, мне оно не нравилось. У меня вес был 53 килограмма, я подумала: Стрематорий, надо на диету». И кто-то в тот же момент мою фотку в «ВК» прокомментил, написал: «У тебя плотное телосложение» — это стало толчком. Я погуглила, что такое «плотное телосложение», а там какие-то жиробасы, и я подумала: «Это что, я? Я всем докажу, что это не так». И вот, когда я была на выпускном, я весила 41 килограмм.

Когда я начала худеть, мама ничего не сказала. Я начала меньше есть, смотреть всякие диеты, пить таблетки, чтобы голода не чувствовать. Ритуалы различные, правила, типа губы накрасить поярче, чтобы было жалко кушать. В то время еще всякие компании были, в которые легко объединиться, покритиковать друг друга. Я молода, мне 17, у меня вес уходит быстро. И вот скинула до 48. И я подумала, что если я снова начну есть, то наберу, поэтому решила скинуть еще, чтобы у меня был запас. Скидываю до 44, смотрю, думаю: «Нет, мне не нравятся ноги, надо еще». То есть я реально видела себя как в той картинке, где худая девчонка смотрит в зеркало и видит толстую. Я видела себя нереально какую-то мощную.

Тогда я постоянно думала о еде. Мне ужасно хотелось есть. Перед сном я продумывала, что я завтра съем. Но при этом я могла еду выкидывать, прятать, тарелку намазать едой и поставить в раковину, чтобы родители думали, что я поела. То есть если люди идут в кино с тобой и они наслаждаются фильмом, а ты кушаешь попкорн и думаешь: «А что мне за это надо сделать?» Сколько раз присесть, сколько времени погулять. То есть у тебя всё вертится вокруг этого.

Я пошла в универ в сентябре, и я слышала комментарии от людей на лавочке: «Господи, как она ходит?» — и такая счастливая сразу. Потом ремиссия у меня была со временем. Сейчас уже всё хорошо, но сажусь на диету иногда.

— Когда это закончилась и как сейчас у тебя жизнь складывается?

— Потом у меня начались отношения, и с ним было комфортно и хорошо. Потому что я перестала ассоциировать свою нужность со своей внешностью. В хороших отношениях люди часто набирают. Ну и сейчас у меня есть всё, о чем я мечтала. У меня чудесные отношения, я живу в доме, где мечтала жить, у меня чудесная и высокооплачиваемая работа со свободным графиком, у меня есть настоящие друзья. Я довольна своей внешностью, своим ритмом жизни, и я бы это не променяла ни на что другое.

Мы спросили у психолога Ольгу Долганину, к чему может привести травля в школе. Она рассказала, что проблема травли в школе весьма велика. В первую очередь помочь ребенку должны родители и педагоги, но зачастую они отворачиваются от детей, бросая их на произвол.

— Если родители не обращают внимания, то, конечно, ребенок остается один на один со своей проблемой и ему выбраться из этого очень тяжело в силу отсутствия опыта и отсутствия навыков решения таких проблем. Зачастую более жестокий буллинг наблюдается со стороны учителей, а не тех же самых сверстников, тогда ситуация еще сложнее. Но есть определенные этапы решения проблем. Буллинг очень сильно влияет на самооценку, на способность и желание ребенка вообще что-то делать, достигать, стремиться к чему-то. Ощущение никчемности может озлобить ребенка, это может привести к чрезмерной агрессии. Всё это, безусловно, связано, — поясняет нам психолог Ольга Долганина.

Ранее мы рассказывали историю россиянки, которая случайно стала международной моделью. А всё начиналось с непринятия себя и буллинга.