«Нередко таким пациентам ставят шизофрению»: что такое ПТСР и как в Красноярске могут помочь тем, кто получит его после СВО

До 80% людей, участвовавших в военных действиях, страдают потом посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР). Таковы данные психиатров. Только в Красноярском крае реабилитацию после ПТСР проходили несколько тысяч человек — участники афганской и чеченской войн. После начала специальной военной операции на Украине и объявления частичной мобилизации краевые медики вновь готовятся к наплыву тех, кому может потребоваться психологическая реабилитация. Рассказываем, что такое ПТСР, чем опасно это заболевание, как его лечат и может ли человек после него вернуться к нормальной жизни.

О причинах возникновения посттравматического стрессового расстройства, его симптомах и формах мы побеседовали с главным внештатным психиатром Красноярского края Александром Бендерой. По словам специалиста, заболевание возникает не только у тех, кто был в эпицентре боевых действий.

— Это расстройства, которые формируются под воздействием переживаний травматического характера. Это могут быть и военные события, и стихийные бедствия, какие-то аварии, катастрофы, бытовое, часто сексуальное насилие, угроза своей либо чужой смерти.

Синонимы ПТСР — это синдром комбатанта, афганский синдром, чеченский синдром, вьетнамский синдром. В целом у 6% населения этот синдром возникает. Но для боевых действий это наиболее характерно. Характерны такие симптомы, как репереживание, так называемые флешбэки. Это те состояния, которые вызвали ПТСР. Человек снова переживает эти состояния.

Кошмары ночные, очень высокий уровень тревожности. Эти симптомы могут повторяться не сразу после стрессовой ситуации, а даже через несколько лет. Всё это ведет к таким проблемам, как депрессия, генерализованное тревожное расстройство, панические атаки, аддикция — это алкоголизация, наркотики, суицидальное поведение, агрессивность, — рассказывает главный внештатный психиатр края Александр Бендера.

Существует разная статистика. Согласно западным источникам, до от 15 до 80 процентов солдат, прошедших службу в горячих точках, могут так или иначе страдать от ПТСР. Для его появления достаточно одного стрессового случая. Расстройство возникает очень быстро — как моментальная психологическая реакция организма. Развиваться заболевание может в течение нескольких дней, месяцев, а иногда и лет.

— Американцы дают данные, что у 25% участников боевых действий возникает этот синдром. После Ирака американцы 23% дали, по Вьетнаму давали 40%. Сейчас до сих пор 10% из них страдают ПТСР. Оно развивается очень быстро, в течение нескольких часов или дней. Это нарушение сознания, оглушение какое-то может быть. Однако ПТСР может развиваться и длительное время. В течение месяца состояние ПТСР оценивается как патологическая стрессовая реакция. От 1 до 6 месяцев — это уже считается острым стрессовым расстройством. После 6 месяцев оно переходит в хроническое, — рассказывает Александр Бендера.

Чаще всего, если человек быстро выходит из стрессовой ситуации и возвращается в привычную для него среду обитания, расстройства можно избежать. Однако около 10% страдающих ПТСР полностью выпадают из нормальной жизни.

— Важно в течение месяца после возникновения ситуации оказать какую-то помощь — это считается «золотой период». Может быть не только помощь психолога, психотерапевта или психиатра. Это может быть обычная нормализация социальных условий человека. Чтобы у него была связь с родственниками, это уже облегчает состояние. При легких формах ПТСР сохраняется нормальная жизнь человека. Он работает, межличностные отношения сохраняются. Самые тяжелые случаи, когда пациент не способен функционировать как самодостаточная личность. Его состояние может выглядеть как критическое заболевание. Нередко такие пациенты получают диагноз "шизофрения", — подытоживает главный внештатный психиатр края.

Профессионально реабилитацией военных, побывавших в горячих точках, в крае начали заниматься только после Первой чеченской кампании. На базе Краевого госпиталя для инвалидов Великой Отечественной войны (ныне — Краевой госпиталь для ветеранов войн) организовали Центр медико-психологической реабилитации. В 1996 году там начали принимать не только срочников, прошедших Чечню, но и ветеранов-афганцев.

Татьяна Захарова, врач-психотерапевт, кандидат медицинских наук, заведующая Центром медико-психологической реабилитации для участников боевых действий и вооруженных конфликтов, была одной из организаторов оказания квалифицированной помощи бывшим солдатам с ПТСР.

По словам Захаровой, изначально в центре реабилитации работали на чистом энтузиазме, порой без зарплат и элементарных условий, необходимых для лечения. Сегодня проблемами людей с ПТСР в госпитале занимаются десятки человек, созданы все условия.

— У нас 20 коек круглосуточного пребывания, 30 мест дневного стационара. В поликлинике госпиталя врач-психотерапевт ведет прием и отбор на лечение. В отделении 3 психиатра, 2 психотерапевта, 3 клинических психолога, 12 медсестер, специалист по соцработе и младший медперсонал. Консультанты по 11 профилям: кардиологи, терапевты, неврологи, эндокринологи, урологи, хирурги, есть даже стоматологи. Используется метод полипрофессиональной бригады, когда работают порядка 10 специалистов, это дает максимальный результат (эффект эмерджентности), — рассказывает Татьяна Захарова.

За время работы центра через него прошли около 10 тысяч человек. Попадают сюда и сотрудники МЧС, которые побывали в стрессовых ситуациях, — примерно 30 в год. Обычно лечение ПТСР начинается с приема медикаментов.

— Здесь применяются медикаменты, чтобы купировать те расстройства, которые есть. У пациента есть симптом, например, снижено настроение, здесь надо будет назначить антидепрессант. У него есть перепады эмоционального состояния, то вверх, то вниз — назначаются нормотимики, которые выравнивают эмоциональный фон. Если у него возбуждение, тут назначаются седативные препараты: транквилизаторы, нейролептики в небольших дозах.

Дальше мы должны заниматься другими аспектами, в том числе социальной, профессиональной, семейной реабилитацией. При ПТСР нарушаются адаптационные механизмы, нужно в этом направлении действовать. Курс лечения при поступлении пациента с острым ПТСР обычно длится 3 недели, месяц. За 20–30 дней удается достичь значительного улучшения. Некоторые пациенты полностью выздоравливают.

Если после тяжелого стресса возникает психотическое состояние, его место в психиатрической больнице. Человека могут туда направить прямо из зоны боевых действий. Если вернулся домой и здесь выявили это состояние, то здесь направят, — говорит Татьяна Захарова.

Успешность лечения зависит от того, насколько быстро человек обратился за помощью к специалистам.

— Те ребята, которые возвращались из Чечни, находились в остром состоянии. Если не было алкогольной или наркотической зависимости, в 90% случаев их здоровье восстанавливалось. Те ребята, которые из Афганистана, у них были застарелые изменения. Этих ребят было вылечить сложно, но и то — большинство из них с улучшениями и стабильно у них всё до сих пор. Но некоторые люди не приходят. До сих пор появляются пациенты, которым я ему говорю: «Где ты был 30 лет?» — рассказывает врач-психотерапевт Татьяна Захарова.

После начала реабилитации солдат-срочников, прошедших Чечню, отечественные врачи выявили, что ПТСР развивается гораздо реже у тех, кому было больше 20 лет. Сказывается зрелая психика. Кроме того, предрасположенность к развитию ПТСР обусловлена генетически.

— Играет большую роль генетика человека. Посттравматический стрессовый синдром возникает не всегда. Кто-то более подготовлен, кто-то — менее. Если служившие из полиции, им проще, они подготовлены, у них не разовьется болезнь. Если это вчерашние солдаты-срочники, там высокий уровень опасности, потому что не готова психика. На СВО многие уходят осознанно. Зачастую у них был уже боевой опыт. У них будут в меньшей степени выражены эти нарушения, если там нет алкоголя и наркотиков. А если человек злоупотреблял до мобилизации, спрогнозировать, вылечим мы его или нет, не получится, — считает Татьяна Захарова.

После Первой чеченской кампании государство планировало создать реабилитационные центры в каждом регионе. Однако в итоге открыли только 20, в наши дни большинство из них уже не функционирует.

Тем не менее в крае готовы принимать контрактников и мобилизованных, которые приедут со СВО. Пока из солдат, побывавших на Украине, за помощью никто не обращался, только их родственники (им она также полагается). Подтолкнуть бывшего солдата пойти к специалисту после возвращения прежде всего должны близкие.

— Им по возвращению следует активно предлагать обращаться к психологу по месту жительства, к нам прийти. Рассказать специалисту, как себя чувствуешь, потому что человек о себе может многое не знать. Надо транслировать, что необходимо пойти к специалисту, что всё лечится. И чем раньше, тем лучше. Здесь есть отработанная программа, психотерапевтическая среда и обстановка, когда мы с ними партнеры. Мы не командуем, не упрекаем, не обвиняем. По возвращению они могут прийти с супругой или с ребенком, если старше 18 лет. Будем каждому из них оказывать помощь, — уверяет Татьяна Захарова.

Сложно, когда люди занимались самолечением. Например, когда посттравматический стрессовый синдром, симптомы возбуждения, синдромы флешбэка заливали алкоголем. Если сформировалась зависимость, то исход плачевный, лечится очень сложно. Надо наблюдать, адаптировался человек к мирной жизни или нет. Если он не такой, как был, он не спит или, например, кричит во сне или он зафиксировался на психотравмирующих событиях, постоянно говорит только о боевой обстановке, когда происходит какой-то хлопок и он неадекватно себя ведет, — это симптомы ПТСР, — перечисляет Татьяна Захарова.

При условии своевременного обращения и отсутствия у человека зависимости от алкоголя или наркотиков шансы побороть посттравматический синдром доходят до 95%. Стесняться нечего, ПТСР существовал всегда, это абсолютно естественная реакция, говорят специалисты.

— Это универсальная реакция на стресс. Многовековая, эволюционная реакция. Она всегда была, есть и будет. Современные люди в меньшей степени подготовлены к этим испытаниям. Вот ты стоишь, первобытный человек, перед тобой саблезубый тигр, ты либо начинаешь драться, либо убегаешь, твой организм готовится к кровопотере: сердце стучит, давление повышается. Эта вегетативно-сосудистая реакция осталась. Многое зависит от личности. Один испугается, упадет, у него будет оцепенение. Другой возьмет оружие и пойдет вперед, — говорит Татьяна Захарова.

По мнению семейного психолога Андрея Зберовского, чтобы полноценно вернуть воевавшего человека в русло прежней жизни, родным необходимо создавать дома условия, облегчающие состояние страдающего ПТСР.

— В семье рекомендуется хотя бы первые годы придерживаться сухого закона, чтобы алкоголь не спровоцировал вспышки агрессии и не привел к конфликтам. Важно исключить разговоры с сомнениями о правильности и значимости вооруженного конфликта, так как это может оскорблять память павших друзей ветерана и также будет вызывать ярость. Важно создать в семье полное принятие важности событий и личного участия в них ветерана, создать культ уважения к человеку. При этом желательно меньше смотреть фильмов на военную тематику, так как это будоражит воспоминания. И желательно остановить сохраняющуюся у многих ветеранов привычку часто искать в интернете реальные видео боевых действий, так как это вызывает самонакручивание и эмоциональные вспышки, — советует Андрей Зберовский.

Задача родных человека с ПТСР — оградить его от всего, что может привести разговоры и мысли к военным действиям. В противном случае человек будет периодически возвращаться к неприятным воспоминаниям.

— Важно, чтобы в кругу общения семьи не было спорщиков и провокаторов, которые могут своими оценками событий спровоцировать конфликт с ветераном. Самое полезное — частые поездки-путешествия семьей в другие города и страны, чтобы новыми положительными яркими впечатлениями размыть тот негатив, что остался в воспоминаниях. Поддерживая ветерана в общении с друзьями по армии, постараться минимизировать встречи с психологически возбудимыми конфликтными людьми.

Если у ветерана происходят срывы и эмоционально тяжелые разговоры о военных действиях и пережитом, важно находить время и терпеливо выслушивать его, подчеркивая важность его подвига. Потому что особую боль дает ощущение бессмысленности жертв. Например, было очень много алкоголизма и суицидов у ветеранов Афганистана и Первой чеченской, где обществом завершение войны воспринималась как обидное поражение.

Но ветераны Второй чеченской кампании и особенно конфликта с Грузией в августе 2008 года приходили в себя сравнительно легко, так как ощущали моральную победу, торжество и полное принятие и поддержку в обществе. В соответствии со старой римской поговоркой — раны победителей заживают быстрее ран побежденных. Поэтому скорость и успешность адаптации ветеранов к мирной жизни прямо связана с оценкой итогов военных действий в обществе, в кругу общения, в семье, — считает семейный психолог Андрей Зберовский.

Кроме поддержки близких, хорошей терапией будет смена деятельности и творчество.

— Очень помогает участие ветерана в общественной деятельности, так как это дает ему много общения и ощущения признания его усилий. Социальная же изоляция, когда ветеран мало с кем общается, несет в себе большие риски накопления негативных эмоций. Если у ветерана есть творческие способности, их нужно проявить в записи своих воспоминаний, написании книг, блогерской или журналисткой деятельности. Принципиальной разницы в военных конфликтах нет: в любом случае, с другой стороны — противник. Итоговая адаптация нынешних ветеранов будет зависеть от результатов военной операции и оценки ее в российском обществе, — заключает Андрей Зберовский.

На прошлой неделе NGS24.RU писал о том, что почти каждый красноярец, кто обращался к психотерапевту в этом году, на приеме обсуждал спецоперацию на Украине.