Вахтовики на кураже и непутевые подрядчики: красноярский урбанист описал проблемы севера края

Красноярский урбанист Петр Иванов побывал в командировке в Дудинке и поделился интересными наблюдениями про этот далекий северный город в своем телеграм-канале. Приводим его путевые заметки полностью.

«Дудинка — сложный город. Жизнь Дудинки строится вокруг Морского порта. В порту работает около 2000 человек из 20 000 горожан Дудинки. Но этой численности не хватает для того, чтобы Дудинка была признана моногородом и могла претендовать на участие в программах, связанных с поддержкой моногородов. Хотя по факту почти весь город так или иначе связан с портом. 2000 человек это только штатное расписание порта, есть еще множество внешних подрядчиков, которые выполняют для порта различные работы.

До 2007 года Дудинка была центром Долгано-Ненецкого автономного округа. То есть региональной столицей, причем столицей региона, который получал мощнейшие налоговые поступления. Теперь же он является всего-навсего малым городом Красноярского края и те налоги, которые раньше шли в Дудинку, теперь идут в Красноярск. Как будто этого мало, в Дудинке сложная структура власти — муниципалитет подчиняется муниципальному району. При этом муниципалитет обладает полномочиями, а район получает финансирование. В этой модели очень-очень сложно развиваться, потому как позиции муниципального района и муниципалитета по разным вопросам могут отличаться. А для слаженного развития необходимо согласие.

Дудинка располагается на месте впадения одноименной реки в Енисей. Но в городе фактически нет легальных набережных. Подход к Енисею перекрыт Морским портом. На берегу Дудинки запроектирована набережная, этот проект выиграл конкурс малых городов и исторических поселений и город даже получил средства на ее реализацию. Но проблема в том, что для того, чтобы построить набережную в Дудинке требуется заметно больше усилий, чем где бы то ни было на материке.

Собственно, в чем проблема построить набережную, если есть деньги? А в том, что, во-первых, все стройматериалы нужно везти с материка на кораблях. Это одна проблема. Вторая проблема — нужно, чтобы подрядчик по строительству был знаком с особенностями работы в арктических условиях. А специфика законодательства о госзакупках в том, что по этому признаку фильтровать тех, кто выигрывает тендеры невозможно. В итоге выигрывает какой-нибудь подрядчик из Краснодара, уверенный, что Дудинка это где-то в ста километрах от Красноярска, приезжает в Дудинку, осматривается, чешет репу и понимает, что он тут ничего не понимает, и от греха подальше уезжает, так ничего и не сделав. И это очень сильно мешает в реализации городских проектов, даже если удается найти на них бюджетирование.

Отдельная проблема Дудинки в том, что в городе нет нового жилого фонда и приходят в упадок все сети. Вода, будучи чистой и прозрачной на этапе водозабора, проходя через городской водопровод, доходит до конечных пользователей уже желтой. Старые дома, построенные из расчета на вечную мерзлоту, сталкиваются с проблемой, что мерзлота оказалась далеко не вечной. Некоторые дома уже приходят в аварийное состояние.

Климат вообще делает жизнь Дудинки очень сложной. Например, вывоз мусора. Региональный оператор базируется в Норильске и мусоровозам приходится ездить за 100 километров в одну сторону, чтобы собрать дудинский мусор. Но зимой бывает пурга, в которую трасса между Норильском и Дудинкой закрывается. В результате чего вывоз мусора становится невозможным.

А еще в Дудинке нет своих складских помещений. Поэтому продукты и товары народного потребления прибывают в Дудинку кораблями, потом отправляются в логистический центр в Норильске, а оттуда уже возвращаются в Дудинку и попадают в магазины. С наценкой за дополнительные 200 километров пути.

И это далеко не все сложности этого города.

Вахтовики в Дудинке. Очень сложная история, как и всё тут. Дело в том, что помимо Морского порта, который принадлежит «Норникелю», город, как базу для операций, используют «Роснефть» и другие осваивающие недра компании. Которые не всегда горят желанием строить вахтенные поселки. Они не прочь снимать для вахтовиков квартиры в городе, при этом превращая их в резиновые, заселяя по десятку вахтовиков на комнату. Или, иногда, организовывать на базе выкупленных квартир вахтенные хостелы.

Морской порт, конечно, тоже использует труд вахтовиков, но его вахтенный поселок расположен на территории самого порта, для вахтовиков созданы все условия проживания, включая питание в столовой. И, разумеется, запрещено пьянствовать. Когда же вахтовики распределены по квартирам в городе, то контроль за их поведением исчезает. И вахтовики начинают пьянствовать и буянить.

Мужские сообщества в режиме «вдали от жен» это весьма неприятная история. И дело не только в пьянстве. На это наслаивается еще отсутствие привязанности к территории и в целом ослабленный социальный контроль за поведением. Общее ощущение куража и свободы приводит к тому, что вахтовики кидают мусор мимо урны, оставляют надписи на стенах, шумят, в целом ведут себя неприятно. Потому как сегодня они в Дудинке, завтра они на Камчатке, послезавтра на Урале, какой смысл проявлять вежливость к принимающей территории, если с ней ничего не связывает и никогда не свяжет.

Специальное здесь в том, что работа вахтенным методом никак не может регулироваться на уровне законодательства. Работодатели не обязаны строить вахтенные поселки, не обязаны контролировать поведение вахтовиков. Это вопрос их сознательности в рамках корпоративной политики. Работодатели могут считать, что это их зона ответственности, а могут так не считать. И местные власти по сути дела никак не могут на это повлиять. Хотя это и является большой проблемой для города».