Не ходите по актрискам

Что делали господа офицеры из гусарских полков, когда шампанское било в голову так, что вышибало затылок? Правильно – ехали либо к цыганам, либо к актрискам! Признаться, и мне сносило голову от актрис! Но, поверьте моему боевому опыту, за жрицами Мельпомены лучше все-таки наблюдать издалека, из зрительного зала, примерно, этак, с 20-го ряда. И уж тем более не стремиться к близким отношениям...

Я стремился. Актрисы казались мне музами, нимфами, наядами и прочими персонажами древнегреческой мифологии. Недоступными, божественными (но телесными!) существами, которые требуют поклонения. Сейчас я эту мифологию разрушу.

Итак, как-то стал я обхаживать жену очень известного театрального режиссера. Девушка была неземной красоты и даже в мыслях была очень далеко от земли. Рабочий день у моей музы начинался поздно, в два часа дня, но каждый раз она непременно опаздывала в театр – ведь всю ночь глаз не смыкала! Творческие посиделки, флирт, вино, тили-тили, трали-вали, ложилась спать только под утро. Но можно ли её упрекать за это? Человек-то она творческий...

Я к ней тоже творчески подходил. Стихи, корзины цветов, стихи – всё, как положено. Встречались, когда она по вечерам прогуливала своего ирландского сеттера. Увлеченно говорили о Пастернаке, Булгакове, Бунине, о поэзии и театре. А вот перейти к земным, более плотным отношениям, я не решался: вдруг оскорблю эту тонкую душу, обозначив свои низкие плотские желания? И зря!

Прошло какое-то время, и представители театральной общественности стали надо мной хихикать. А смысл этих хиханек-хаханек был такой (мне потом доброжелатели передали): «Никак не пойму, Пален голубой или импотент? Сколько встречаемся, даже ни разу не посягнул!» Это я свою музу цитирую. Пришлось тихо-тихо, почти на цыпочках уйти в сторону. А что мне оставалось делать? Не опровержение же в газете писать! Но скандал всё же грянул.

Девушку подобрал мой друг Феликс. Очень страшный на вид, но жутко обаятельный. Феликс – человек без комплексов, действовал решительно, как поручик Ржевский. Бывало, получал по морде, но всё-таки давали ему чаще. Феликс подрабатывал сторожем в музыкальном училище. Сидит себе ночью в фуфайке, дымит папиросой и барабанит на рояле Баха. На этом рояле моя муза ему и отдалась. Я не поверил. «Да всё было! Не веришь? Приходи часов в 11 ночи, – сказал мне Феликс, – я занавеску чуть-чуть отодвину, посмотришь – убедишься!» Я не пошел – не моя же жена с кем-то на рояле изменяет. Но пришла директриса училища (надо сказать, большая поклонница местного театра и конкретно – главного режиссера), которая решила проверить бдительность сторожа. А сторож, увы, пробдел! Ой, что тут было...

Вы думаете, я обиделся? Честно говоря, да. Но немножко. И решил не сворачивать с выбранного пути – актрис-то много! Но опять мне попалась дама не от мира сего. Как-то возвращалась она из командировки. Всю ночь ехала в поезде. И уже на пороге своей квартиры, на восьмом этаже, вспомнила: а чемоданы где? А чемоданы в гостинице остались! В голове – высокое искусство, когда уж тут думать о бытовых проблемах. Приходим к ней домой с конкретной целью (на этот раз я вёл себя по иному!), и она мне говорит: «Извини, у меня тут лёгкий беспорядок...» Ничего себе легкий! На полу сантиметровый слой пыли и к ложу тропиночка протоптана, так без тапочек в ванную комнату бегать ну никак нельзя. В ванне, кстати, уже закисало замоченное белье, а так как сменного не было, пришлось заняться этим самым делом на расстеленном полотенце. Бывали, конечно, в смысле комфорта, моменты и похуже, но хуже бабы не было! Кто знает, может быть, все эмоции у неё выплескивались на сцене? В постели же она вела себя так, что я бы не удивился, если бы в этот самый момент актриса занялась вязанием носков или чтением газеты (и не надо зудеть, что сам виноват, я свои возможности знаю!).

«О сколько нам открытий чудных готовят просвещенья дух, и опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг, и случай...» – далее всё пошло как по Пушкину. Следующий случай показал, что опыт, основанный на ошибках, мне опять не пригодился. Встретился я как-то на спектакле с актрисой-травести. Сидели мы на режиссерских местах, и я чувствовал, как между нами стали проскакивать электрические разряды. Кстати, знаете, что такое травести? (Слово «что» я употребляю сознательно.) Это женщина весом килограммов чуть за тридцать, которая играет в спектаклях престарелых мальчиков-пионеров. Голодный цыпленок выглядит лучше! И что меня на неё растащило? Договорились встретиться на следующий день. На следующий день на улице жуткий дубак, но я тащусь к ней, как проклятый. Прихожу. Как вы думаете должна выглядеть женщина, которая ждет мужчину? Я думаю, что она должна быть в какой-то лёгкой и легкомысленной одежде. А тут... сидит мой цыплёнок в лисьей шапке (как выяснилось, это самая дорогая для ней вещь), в зимних сапогах и суконных брюках. Стал я её раздевать... мать моя родная! Под брюками шерстяные тренировочные штаны, потом гамаши, потом колготки, потом... Я снимаю, а она становится всё худее и всё хуже... Всё, не буду говорить про ржавую ванну с латунным краном, который поворачивается с ужасным скрипом, про застиранное полотенце, про... вспоминать стыдно. За себя, в первую очередь. Вот пишут в журналах про бурную личную жизнь известных актрис. Один развод, другой, третий... И правильно, даже я бы не стал жить с такими красавицами, пусть даже очень талантливыми. На сцене они гениально вживаются в образ и талантливо проживают чужие жизни. А вот свою устроить толком не умеют.