«Адмиралъ»: Колчак в проруби

Премьера недели — самый громкий отечественный фильм осени — «Адмиралъ» с заявленным бюджетом в 16 миллионов долларов и рекламной кампанией, от которой не спрятаться, не скрыться. Фильм пунктиром отслеживает историю адмирала Колчака (Константин Хабенский): в прологе Колчак командует морским боем времен Первой мировой, а сойдя с корабля на бал, встречает Анну Тимиреву (Елизавета Боярская). После нескольких неловких встреч женатого адмирала и его замужней возлюбленной за ними начинает шататься и рушиться декорация, изображающая в «Адмирале» процветающую под мудрым руководством батюшки-царя (Николай Бурляев в крошечном эпизоде) Россию. В окна и двери стучат люди в бушлатах, Колчак исчезает, чтобы потом объявиться в Сибири уже в качестве верховного правителя России…

Лучше всего создателям фильма удалась война в ее зрелищном аспекте — цифровая графика морского боя и атаки выглядит вполне достойно, ощущается и эффект присутствия в окопах под снарядами и на палубе обстреливаемого корабля. Впрочем, таких эпизодов немного. Но и верить пафосным предпремьерным интервью создателей фильма, обещавшим серьезное кино, провоцирующее на реакцию «многодумал» (о судьбах Родины, величии любви и так далее), не стоит.

Любовная линия вынесена на передний план и — уже второй раз после «Иронии судьбы» — полностью провалена Елизаветой Боярской. В то, что героиня — навязчивая кокетка, бегающая за видным мужчиной в мундире с криками: «Вот! Я написала вам письмо азбукой Морзе!», верится охотно. В то, что ее Анна Тимирева — сильная неординарная женщина, пошедшая с Колчаком до конца, а любовь «крепка, как смерть», не верится совсем.

Никакой химии в целомудренных любовных сценах нет: Хабенский скучает, Боярская сияет (но это больше похоже не на сияние страсти, а на анекдот про блондинку, которая улыбается от вспышек молний, думая, что это ее фотографируют).

Поэтому остается только разглядывать исторический фон — и тут «Адмиралъ», кажется, призван разом компенсировать все советские фильмы про хороших красных и плохих белых. Создатели фильма в экстазе постанывают от благоговейного восторга перед культурными и набожными (молитва — главное стратегическое оружие) белыми офицерами. При этом (немногочисленная) массовка держится так, что еле разберешь, кто тут офицер, а кто — плебей-с и кому кланяться в ноги. Единственный заметный персонаж с изъяном на стороне Колчака — посланец Антанты (что с него, неправославного, возьмешь?). А вот «наши» за весь фильм не совершат ни одного стыдного поступка. Более того — не вспоминается ни одной сцены, в которой красный на глазах зрителя погибал бы от руки белого, пусть и в честном бою. Впрочем, красных на экране так мало, что пускать их в расход было бы расточительством. Противник сведен к безликой стихии, остающейся за кадром, нескольким комиссарам, нескольким немотивированно зверствующим матросам.

Местное население на экране тоже практически отсутствует (никакого белого террора, как и прочих пятен на мундире Колчака, вы тут не увидите).

Образовавшуюся в результате безлюдную пустоту, в которой почти весь фильм существуют Колчак и его соратники, можно при желании объяснить творческим замыслом — например подчеркивающим иллюзорность фигуры Колчака в качестве правителя, обреченность его стратегии и так далее. Но тогда, оставшись наедине со зрителем, адмирал должен был бы демонстрировать и раскрывать свою трагическую личность.

К сожалению, весь простор для развития личности, который дан Хабенскому сценарием, — возможность менять выражение лица на все более растерянное по мере приближения развязки. Хабенский, кажется, мог бы и больше, если бы его герою разрешили делать хоть что-нибудь, кроме как любить Родину и гражданскую жену.

Еще одно звездное имя с афиши «Адмирала» — Сергей Безруков в роли генерала Каппеля, китчевого русского богатыря по версии фильма. Ему достается два ударных эпизода. Но все предыдущие разноплановые явления артиста придали ему такой абсурдистко-комический ореол, что новая мощная роль неизбежно вызывает циничное хихиканье. Вот и здесь оба героических эпизода, увы, легко оборачиваются черной комедией. Вначале Безруков-Каппель зычным криком отправляет своих солдат на самоубийственную штыковую атаку против пулеметов (дальше совсем как в анекдоте: тоже хотел, но его отговорили). Затем он же, провалившись под лед, зачем-то отказывается от сухих сапог, что приводит к страшной хирургической сцене ампутации ног, в которой циничному зрителю опять же дают шанс найти абсурд и черный юмор.

При всем этом в «Адмирале» видны черты фильма, которым он мог бы стать, — не шедевра мирового кино, а качественного мощного исторического блокбастера. Но даже для штампованного просчитанного продукта «Адмиралъ» слишком искусственен и чересчур отдает синтетикой. Искусственны персонажи, искусственны их чувства, искусственна Россия вокруг них, нет ощущения эпохи, нет следов грязных дорог гражданской войны на персонажах, ничего нет.

В результате остается ощущение подделки, красиво, как уже было сказано, сделанной, но очевидно фальшивой и облепленной стразами — вроде невероятно пошлых кадров с бокалом шампанского, разбивающимся в замедленном показе.

Или целиком позаимствованного из «Титаника» финала (причем цитата далеко не ограничивается кадрами, в которых расстрелянный и сброшенный в прорубь Колчак медленно погружается в толщу воды) — штуковины настолько узнаваемой и увесистой, что утащить ее незаметно и безнаказанно так же трудно, как стырить люстру из Зимнего дворца.

Елена Полякова