Трещины в стенах, «Сибиряк» при деньгах: как строили спорткомплекс для СФУ, закрытый через два года после Универсиады

В начале марта практически не замеченной прошла новость, что одно из зданий СФУ закрывается на обследование. Новехонький, построенный к Универсиаде второй корпус многофункционального комплекса (далее — МФК) пошел трещинами. В пресс-службе университета тогда успокоили, что потрескались лишь перегородки, которые не являются несущими конструкциями. Но для безопасности людей корпус всё же закрыли на экспертизу.

Корреспондент NGS24.RU Мария Антюшева стала разбираться, как строили злополучное здание и откуда в нем трещины. В процессе вскрылась очень подозрительная история о том, как СФУ избавлялся от победителя аукциона на его строительство, а затем передал подряд «Сибиряку».

«Полноценные трещины — телефон можно вставить»

МФК — это два здания, построенные специально к Универсиаде. Первое открыто, в нем находится Высшая школа гастрономии. Второе закрыто из-за трещин. После окончания зимних игр в нем размещается Институт физической культуры, спорта и туризма. 9 марта этого года студенты покинули его и разошлись по другим корпусам на Сопке.

— Изначально, весной, закрыли подвальный этаж с гардеробом, а позже и сам корпус. Можно отдать должное руководителям института, которые поменяли место проведения занятий оперативно, и ни одно из них не пропало. Однако трудности, конечно, были немалые: часто занятия проводились в разных корпусах других институтов, и мы были вынуждены опаздывать на пары — просто не успевали дойти до другого места. У студентов возникла путаница в этажах и аудиториях, а также обнаружилась нехватка оборудования — проекторов для презентаций и некоторых других технических устройств. Также очень долго не могли разместить кафедры и деканат в одном конкретном месте, но сейчас всё определилось, — поделилась с NGS24.RU одна из студенток.

— В общем и целом на учебе отразилось не сильно, но появились неудобства. Хоть в МФК-1 тоже есть спортзал (манеж), но занятия у нас в нем ни разу не проходили, хотя сами преподаватели по футболу сказали, что зал отлично подходит для занятий, а мы занимаемся в старом корпусе. Ну и для меня самым обидным стало то, что в МФК-2 был отличный тренажерный зал, который сейчас не функционирует. Видел, что некоторые тренажеры перенесли в манеж, но вряд ли туда можно приходить заниматься, по крайней мере, нам об этом никто ничего не сообщил, — добавил другой учащийся.

А вот как студенты описывают сами трещины:

— От потолка протягиваются до середины стены, и так в разных местах.

— В гардеробе возле лифта трещины идут от пола до потолка, и это не краска или шпаклевка треснула, а полноценные трещины — телефон можно было вставить. Кстати, могу еще сказать, что подобная ситуация и с МФК-1. Но, наверное, месяц назад там была конференция какая-то крупная, и трещины эти оперативно замазали. На первом этаже незаметно, потому что хорошо залатали, но на втором или третьем этаже в раздевалках есть трещины. Зайти посмотреть? Нет, кроме студентов и преподавателей туда никого не пустят.

Стройка по-красноярски

В январе 2015 года СФУ объявил тендер на право разработать проект МФК и провести изыскания на месте будущей стройки. Тендер выиграло АО «ГСПИ». Специалисты провели изыскания, нашли на площадке мягкие щебеночные грунты и запроектировали свайный фундамент. Всю документацию проекта свободно можно скачать на сайте госзакупок.

В июне 2016 года СФУ провел торги по выбору застройщика. На них соревновались ООО «НСК» и компания «Сибиряк». Начальная цена была 1 миллиард 221 миллион рублей. «НСК» сбросил с нее почти 140 миллионов и выиграл. Сумма контракта составила 1 миллиард 83 миллиона.

В ноябре 2017 года вуз в одностороннем порядке разрывает контракт с «НСК» под предлогом отставания от графика и проводит торги на право достройки МФК. В этот раз «Сибиряк» становится единственным участником, с ним подписывают новый контракт.

После смены подрядчика из бюджета начинают выделять дополнительные деньги на ликвидацию отставания. По итогу стройка МФК обошлась бюджету на 80 миллионов дороже, чем предлагал «НСК». Из всей суммы затрат «НСК» получит четверть с копейками, хотя им проделана большая часть работы. Остальные три четверти бюджета достанутся «Сибиряку». А ликвидировать отставание так и не удалось, МФК сдали на полгода позже, чем хотели. Через два года один из корпусов закроют из-за трещин.

«Плохому танцору всегда что-то мешает»

«НСК» в краевом арбитражном суде пытался доказать, что отстал от графика не по своей вине. Суд в иске отказал, но описанная подрядчиком история кажется подозрительной.

Представьте: «НСК» заходит на площадку, а там стоит и мешает работать крупный капитальный объект — растворно-бетонный узел (РБУ).

СФУ он не принадлежит, поэтому университет убрать его не может. РБУ принадлежит «Сибиряку», который строит другие объекты на территории университета и нуждается в бетоне.

Из документов арбитража ясно, что в январе 2016 года «Сибиряк» письменно пообещал СФУ убрать узел с площадки своими силами. В сентябре еще раз письменно пообещал. И СФУ мирился с этими проволочками. А между тем график работ предписывал «НСК» только за сентябрь 2016-го выполнить минимум четверть фундамента и каркаса здания на том самом месте, где стоял объект «Сибиряка».

Главный инженер компании «Сибиряк» Валерий Шевелёв отрицает, что узел мог как-то повлиять на ход строительства.

— Я отвечу известной пословицей: плохому танцору всегда что-то мешает. «НСК» отстал не потому, что узел не убрали, а потому что сам медленно работал. Как только заказчик, [СФУ], к нам обратился, мы тут же всё убрали. Мы на просьбы заказчика всегда реагируем оперативно, — говорит Шевелёв.

Но назвать точный месяц, когда убрали узел, Шевелёв не смог.

Для полноты картины надо отметить один нюанс. Когда торговалось право писать проект, кроме победителя — «ГСПИ» — заявку на конкурс присылало и ООО «Проект-Сибиряк» — «дочка» «Сибиряка». Эту заявку отклонили. Просто интересно: если бы тогда «Проект-Сибиряк» смог забрать тендер на проектирование, а сам «Сибиряк» — на строительство, РБУ так и стоял бы на стройплощадке?

Внезапная скала

Еще одна причина отставания от графика, которую привел в суде «НСК», — ошибка в проекте. В нем значилось, что на площадке мягкий щебеночный грунт и нужен свайный фундамент. Но по факту там оказалась скала.

Об этом в сентябре 2017 года написали на официальном сайте Заксобрания — после того как краевые депутаты побывали на объекте с проверкой. Глава «НСК» Сергей Монастыршин объяснял депутатам, что отстает от графика на 5 месяцев. Он пожаловался на проект и на то, как потратил месяцы на бурение под сваи скального массива.

Депутаты справедливо спросили у СФУ, как планируется ликвидировать отставание. Тут выступил Роман Шорохов, в то время проректор, курировавший строительство объектов Универсиады. Он сообщил, что в следующем году из бюджета на МФК дополнительно выделят 88 миллионов рублей. Через три месяца после этого разговора подрядчика поменяют и свежие бюджетные вливания достанутся отнюдь не «НСК», хотя именно эта фирма на протяжении нескольких месяцев дробила скалу.

Поскольку бурение скалы не было заложено в изначальный проект, то и денег на него заложено не было — «НСК» делал это за свой счет. Из-за таких непредвиденных расходов у фирмы начались проблемы с оплатой работы субподрядчиков. Этот факт СФУ тоже потом использует как причину для расторжения контракта, мол, фирма ненадежная, своим контрагентам задолжала.

Я поговорила с главным инженером красноярского филиала АО «ГСПИ» Павлом Барышниковым. Именно он отвечал за написание проекта МФК и изыскания. Он абсолютно уверен в качестве своей работы.

— По поводу скалы. Изыскания шли следующим образом: в контуре здания нужно было выполнить определенное количество скважин. Я точное число уже не помню, но обычно для зданий таких габаритов нужно четыре. Мы их выполнили, и они скалу не показали. Показали только щебеночные грунты. А потом между этими скважинами оказалась скала.

Да, во время изысканий там стоял растворно-бетонный узел (РБУ) — этого никто не отрицает. Но он изысканиям никак не мешал. Да, он стоял на том месте, где потом оказалась скала. Но это не могло ни на что повлиять. Поймите, делается столько скважин, сколько нужно по нормативам, не больше.

Узел мешал уже потом — самому строительству. Там была такая монолитная бетонная плита, а на ней РБУ. Пока РБУ разобрали, пока долбили эту плиту — время потратили.

Когда внизу обнаружилась скала, мы узнали сразу, потому что вели авторский надзор за стройкой. Стали искать варианты, что теперь делать, в том числе предлагали заново перепроектировать фундамент. Но это означало заново проходить Главгосэкспертизу. Заказчик, [СФУ], отказался.

Подрядчик стал бить сваи — сначала пионерная скважина, потом сама свая. Какое-то количество забили таким способом. Потом уже было сложно.

Но на сегодня я проблемы никакой в этом не вижу. Те сваи, которые есть, в прекрасном состоянии, фундамент в замечательном состоянии. Никаких изменений по фундаменту нет. К нам по этому поводу приходила проверка МВД. Они изымали документы, все изыскательные журналы, это было года два назад. Никаких претензий к нам не было.

У меня есть свое мнение, почему здание пошло трещинами, я там побывал с комиссией, всё это видел. Но я не буду его озвучивать, пусть пройдет официальная экспертиза, — подытоживает Павел Барышников.

Зачем поменяли подрядчика?

Этот вопрос я задала СФУ максимально прямо. Вся история выглядит так, будто фирме «НСК» сначала ставили палки в колеса, а когда она отстала от графика, использовали это как предлог, чтобы разорвать с ней контракт и подписать его с «Сибиряком». Тем более что на момент смены подрядчиков основные причины отставаний — РБУ и скала — остались в прошлом.

В СФУ предсказуемо ссылаются на букву закона — расторжение контракта происходило в строгом соответствии с федеральным законодательством о закупках. График работ в контракте есть? Есть. Подрядчик в него не уложился? Не уложился. Имели право расторгнуть. И арбитражный суд подтвердил законность такого решения.

Единственной причиной смены подрядчика в вузе называют искреннее желание закончить МФК в срок и неспособность «НСК» справиться с задачей.

— Подрядчиком хронически не выполнялись протоколы рабочих совещаний. В том числе не интенсифицировались работы в части перехода на трехсменный ежедневный режим. При этом ежемесячное отставание по текущим работам увеличивалось, по работам прошлых периодов не сокращалось. Кроме того, у подрядной организации возникли сложности с исполнением своих текущих обязательств с субподрядчиками, имелись задержки в части расчетов и контрактации под комплектование объекта, — из официального ответа СФУ на запрос NGS24.RU.

По мнению руководства СФУ, финансовые трудности «НСК» грозили несвоевременной сдачей объекта. То, что фирма в декабре 2018 года обанкротилась, в университете сейчас называют доказательством своей правоты. А что кроме «Сибиряка» никто не заявился на торги по достройке — вуз не виноват.

В итоге вместо 30 июня 2018 года объект сдали только 28 декабря. За отставание длиною в полгода с «Сибиряка» удержали пеню — 24 миллиона. Напомню: предыдущего подрядчика за то же самое выгнали с площадки.

Что с деньгами?

Второй мой вопрос к СФУ был про распределение денег между подрядчиками. В решении арбитража написано, что объем работ, выполненных «НСК» на момент расторжения, составил 78,9%. При этом «НСК» в итоге получил за работу 309 миллионов рублей, а «Сибиряк» — 782 миллиона, плюс потом еще 71 миллион он высудил сверх контракта, предъявив документы на дополнительные расходы.

Вот как объясняют это в СФУ.

— Оценка показателя готовности объекта всегда носит субъективный характер, поскольку есть достаточная степень свободы относительно «линейки», которой предполагается осуществлять данную оценку: строительный объем, процент стоимости выполненных работ и прочее. В целом готовность объекта на ноябрь 2017 года составляла не более 30%. Подчеркнем, по всем работам, выполненным ООО «НСК» в соответствии с проектно-сметной документацией на момент расторжения контракта, университет рассчитался в полном объеме, задолженность отсутствует, — из официального ответа СФУ на запрос NGS24.RU.

Еще раз: сложное и дорогое бурение скалы в проект вообще не закладывали. А дополнительные деньги на ликвидацию отставания выделили из бюджета после смены подрядчика.

Так откуда трещины?

По официальной версии СФУ, дефекты в здании обнаружили через пару месяцев после Универсиады — в мае 2019 года. Всё это время специалисты наблюдали за возникшими трещинами (их размер называют 3–4 мм) и не обнаружили какой-либо динамики. Тем не менее спустя два года здание решили закрыть для проведения технической экспертизы.

Хозяин «НСК» Сергей Монастыршин отказался общаться с NGS24.RU, сославшись на сильную занятость.

Я спросила главу и владельца «Сибиряка» Владимира Егорова, что он как подрядчик объекта думает о причинах появления трещин во втором корпусе МФК:

— Вообще я там не подрядчик, я его только отделал. Мое мнение — это ошибка проектировщика. Там перевернули арматуру. У бетонной плиты, используемой для перекрытий, есть два слоя арматуры: нижний потолще, он работает на растяжение, верхний потоньше, работает на сжатие. И вот проектировщики перевернули плиты вверх ногами. Инженеры «НСК» этого не заметили, а мои заметили, всё-таки опыт «Сибиряка» значительно больше.

Но я вам скажу, он, [корпус], не опасный. Там есть вопросы по усилению. Нужно усилить, стойки поставить. Тем более это не во всех местах. Когда это заметили, уже поздно было переделывать, оставались последние два этажа. Монолит был готов на 80%. Кстати, монолит на последних этажах у меня на подряде заливал тот же Монастыршин («НСК»), а не «Сибиряк». Я его оставил, чтобы он продолжил работать. А отделку делал я. Чья была инициатива оставить Монастыршина? А какая разница?

Что дальше?

В СФУ мне сообщили, что экспертиза здания еще не начата. Сколько она будет стоить, пока неизвестно. В данный момент ведут переговоры с организациями, которые имеют соответствующую лицензию и которые «не аффилированы с университетом». Оплатить исследования планируют из «доходов от внебюджетной деятельности университета».

Корпус будет закрыт, пока не установят точно, что «недостатки, которые в нем обнаружены, никак не влияют на конструктивную безопасность объекта».

Во время строительства злополучного МФК менялись не только подрядчики, но и руководители заказчика — СФУ. Контракт с «НСК» был подписан при ректоре Евгении Ваганове, смена подрядчиков произошла при Владимире Колмакове, закрытие последних формальностей по контракту с «Сибиряком» в 2020 году — при Максиме Румянцеве. Не менялся только президент СФУ — им всё это время был и остается Александр Усс, который за два месяца до смены подрядчика стал также врио губернатора Красноярского края.