Как понять, что живешь с монстром. Каждое четвертое убийство и каждое третье изнасилование в крае происходит в семье

По статистике краевой прокуратуры за 2022 год, в регионе 2745 женщин пострадали от домашнего насилия. Внутри семей произошло 21 убийство, 56 случаев причинения тяжкого вреда здоровью (22 из них привели к смерти), а также 17 изнасилований. В процентах статистика выглядит еще более неутешительно: доля убийств, в которых жертва и преступник приходились друг другу родственниками, членами семьи или бывшими партнерами, достигает 26%, причинений тяжкого вреда здоровью — 29%, изнасилований — 30%. Закона, который мог бы оградить женщин от домашнего насилия, сегодня в России нет.

Корреспондент NGS24.RU пообщался с представителями кризисного центра, которые буквально спасают девушек, попавших в сложные жизненные ситуации. Кроме того, мы выяснили у психолога, как понять, что ты живешь с монстром до того, как абьюзивные отношения приведут к трагедии.

Наталья Пальчик уже 20 лет руководит кризисным центром «Верба». За это время в организацию поступило порядка 18 тысяч обращений. В поисках помощи приходят не только женщины, сейчас специалисты стараются решить проблемы, связанные с травлей в школах. Однако, как и 20 лет назад, основным вопросом было и остается домашнее насилие.

По словам Натальи, к ним обращаются женщины абсолютно разного социального статуса. Есть те, у кого несколько высших образований, есть девушки из детских домов, у которых за плечами только школа.

— Совсем маргинальный слой к нам не приходит, они не осознают проблему, они вместе пьют и дерутся, тогда проблема домашнего насилия не возникает, у них есть привычные стереотипы общения, их это обоих устраивает. К нам приходят те, кто дошел до какой-то точки, кто понял, что это опасно для жизни и надо что-то делать. Те, кто материально независим и может себе позволить адвокатов по 100 тысяч рублей за дело, до нас не доходят. Либо они доходят до психологов, чтобы определиться с планом действий. К нам обращаются те, у кого нет близких и друзей, которые могут поддержать или помочь спрятаться с детьми. Это люди, у которых круг поддержки очень маленький, — рассказывает о своей работе Наталья Пальчик.

Истории действительно бывают очень разные. В начале отношений мало кто представляет, что ему придется в буквальном смысле скрываться от когда-то любимого человека. У одних былая страсть трансформируется в ненависть, крики и унижения, у других доходит до побоев, которые превращаются в постоянные избиения, некоторые становятся узницами или рабынями в собственном доме.

— Женщина жила в одном из городов края. Муж ее полностью изолировал в частном доме с детьми. Он не давал выходить на работу, хотя у нее хорошее образование, несколько языков знает. Поначалу ей казалось, что она сконцентрировалась на семье, а когда гайки стали и дальше закручиваться и стало прилетать не словами, а кулаками, она начала искать помощи. Муж реально ее не выпускал. Ей нужен был человек, чтобы записочку передать. Получилось как в кино: она через педиатра попросила помощи, кто-то до нее дошел из надзорных организаций, помогли ей выехать из дома, приехать в Красноярск, размещали в убежище. Сначала подали в полицию заявление, потом раздел имущества, алименты и прочее. И он ее преследовал. Сложная была история доказательства, муж был влиятельным и богатым человеком на территории города. Поэтому пришлось подключать специалистов, адвокатов, чтобы женщину не обвинили в чем-то по отношению к детям. Все закончилось благополучно, статью уголовную мужу не дали, административное дело возбудили, штрафом он отделался, решается вопрос об алиментах. Сейчас всё нормально, она снимает жилье и трудоустроена, ведет уроки с детьми и дополнительные занятия частные, — пересказывает историю одной из подопечных Наталья Пальчик.

Сложнее ситуация обстоит у национальных диаспор. Там помимо традиций и определенных стереотипов поведения огромную роль играет семья. Наталья привела в пример историю женщины, которую не только избивали, но даже пытались закопать на кладбище. Причиной стала якобы супружеская неверность. Она сбежала, правда, семья в итоге начала порицать именно женщину, в итоге она вернулась к мужу-тирану и вновь сбежала спустя некоторое время.

Ситуация, когда совместная жизнь становится невыносимой, обычно зреет не один год. При этом агрессия партнера изначально преподносится как благо.

— Классическая история — это лет пять отношений, которые по нарастающей развиваются. Конечно, когда выходят замуж, ни у кого на лбу не написано, что будут применять насилие и ты будешь в больнице лежать с переломанными ребрами. Начинается с психологического давления, дальше изоляция, с кем общаться можно, с кем нет. Сначала женщина склонна воспринимать это как заботу, стремление оградить, а когда она понимает, что это не забота вовсе, а потребность человека в тотальном контроле, она начинает задумываться, зачем ей это нужно. Обычно до нас не доходят истории, когда живут вместе один год, женщина поняла, что ситуация связана с насилием, сделала выводы и ушла. Они сами справляются. Как правило, наши случаи — это длинные отношения, где очень много совместного: квартиры, ипотеки, дети, что не дает возможности так просто взять и уйти... В первое время [у применившего насилие] присутствует чувство стыда, есть примирение, извинения, женщина верит, что к ситуации привели внешние обстоятельства. Но напряжение никуда не делось, оно начинает расти и мужчине надо восстановить власть и контроль, он будет искать любой повод применить насилие, — делится опытом Наталья Пальчик.

Чаще всего женщины обращаются в кризисный центр после побоев. Многие подвергаются насилию годами. Основной проблемой, по мнению руководителя центра, являются пробелы в законодательстве.

— У нас закон о домашнем насилии пока не принимают. Про несовершеннолетних хоть есть термин «жестокое обращение с детьми», он описан в законодательстве, есть статья. Очень несбалансированная у нас система, когда за банку с огурцами, которую украл у соседа, ты получишь реальный срок, а за побои жены систематические ничего не получишь. Часто бывает, что женщина обращалась не раз, все участковые обидчика знают, он третирует весь квартал, сто тысяч заявлений было на него: кого-то избил, машину испортил. Но возбуждают административное дело, дают штраф и человека посадить при всем желании не получается, — говорит Наталья Пальчик.

Центр предоставляет юридическую и психологическую помощь, убежище. Женщинам здесь помогают не только с насущными проблемами, но и подсказывают, как выработать план дальнейших действий.

— Сейчас у нас есть все виды помощи: телефон доверия, можно обратиться на сайт. Сначала помощь женщина получает через первичные каналы, составляем план действий, определяем степень угрозы, нужно ли звонить в полицию, если она сама не может. Дальше мы обсуждаем, что человек хочет в дальнейшем, телефонный консультант определяет, кто нужен больше сейчас — юрист или психолог, и записывает на прием. Затем можно составлять исковые в суд, правильно подавать заявление в полицию, проходить судмедэкспертизу.

Если ей нужно какое-то место, чтобы спрятаться и не подвергаться опасности, то мы ищем, где можно спрятать. У нас есть государственные учреждения, которые опять начали оказывать подобные услуги, это «Родник» в Красноярске. Есть благотворительные организации, где можно спрятать женщину временно, к сожалению, у нас с этим в городе сложно. Если совсем швах, размещаем и прячем в партнерской организации.

Когда женщина вышла из острого кризиса, есть вариант ее направить на групповой формат работы, школу социальной компетенции, чтобы она анализировала, почему выбрала такого человека, почему так произошло. Многие за годы прессинга забывают, для чего они живут, что хотят, в какую сторону надо развиваться в профессиональной и личной сфере, — продолжает Наталья Пальчик.

Чаще всего уйти от своего обидчика женщине не позволяет страх. За много лет совместной жизни человек настолько свыкается с ролью жертвы, что противостоять тирану даже морально становится невозможно.

— Очень часто люди, применяющие насилие, внушают, что они всевластные, всё могут, что детей отберут, в дурдом сдадут. Когда они сталкиваются с тем, что им противостоит юрист, дело доходит до суда и судья, видя все эти факты, принимает решение в соответствии со здравым смыслом и законодательством, многие начинают говорить: «Как же так?». Но женщина до последнего боится, что у мужчины все куплено, весь город связями пронизан. Конечно, у некоторых они есть, но на любые связи есть закон и суды. Правда, у нас это очень небыстро. Но возможно всё.

Конечно, в первое время будет тяжело финансово. Классическая история: живут в хрущевке, в которой муж, жена и двое детей, ипотека, одна машина, она где-то работает, он где-то работает и, как правило, муж зарабатывает больше. Теперь она должна найти доход, чтобы снимать жилье, если убежала. Ей надо оплачивать квартиру, содержать детей. Многих это останавливает, они пытаются более консервативно решить проблему, и мы к этому выбору спокойно относимся, если пока нет побоев, если есть способ поменять отношение, поведение и стиль отношений. У нас нет задачи всех выгнать из дома и куда-то спрятать. Наша задача — показать, что это не норма и можно по-другому, — рассуждает Наталья Пальчик.

Кризисный центр существует в основном на краевые гранты и за счет помощи крупных предприятий. Прямо сейчас здесь оказывают помощь примерно двум десяткам женщин. У многих из них есть дети, и это еще одна проблема, которая часто не позволяет уйти из семьи. Однако если остаться и продолжать жить с абьюзером, то обычно становится только хуже.

— Дети в 100 процентах случаев страдают в ситуации насилия в семье. Даже если в присутствии ребенка никто мать не избивает, этот страх, неуверенность, агрессия в отношении близкого, конечно, влияют. Неуважение к близким людям читается во всем — не только в побоях или их отсутствии. Это в любом случае тяжелая травма. Если ребенок вырос в семье, где есть насилие, он всё это понесет в свою собственную жизнь. Статистика подтверждает, что в 90% случаев это повторяется, считай, наследственное заболевание — насилие в семье. Если человек вырос в других условиях, он быстрее поймет, что это не норма, — подытоживает Наталья Пальчик.

Обратиться в кризисный центр «Верба» можно по номеру телефона: 8 (391) 231-48-47.

Путь от любящего и якобы заботливого человека до семейного тирана и даже возможного убийцы длится несколько лет. Причем первые признаки психических отклонений можно заметить на ранних этапах отношений и совместного проживания. По мнению психолога Инны Драчевой, абьюзера определить довольно просто.

— Первое, на что стоит обратить внимание — это эмоциональность человека. Бывает, что человек эмоционально на что-то реагирует, но он неагрессивный. Нужно обратить внимание на такой параметр, как аффективность, склонность человека попадать под влияние аффекта, когда «человека несет». То есть человек не может себя контролировать, он не может остановиться. Он входит в этот раж, начинает оскорблять, кидать вещи, на него не действуют слова, эмоциональное состояние сложно поддается контролю. Это — первые ласточки, которые должны насторожить.

Второй момент — это различные виды скрытого насилия, сарказм, виды каких-то сексуальных утех, которые неприемлемы для партнера и доставляют ему боль, желание провоцировать на эмоции. Например, пока человек не увидит истерику, до него не доходит.

Третий момент — это скрытые эмоциональные конфликты. Это неудовлетворенности, подавленные эмоции. У психически здорового человека это не вызовет агрессию, угрожающую жизни и здоровью других.

Еще один вариант — это депрессивная природа. Когда человек не справляется со своим состоянием, он уже умер для себя, у него нет ресурса жить, у него суицидальные мысли, поступки. Кто-то уходит в игроманию, кто-то в наркотики, кто-то в алкоголь, некоторые уходят в религию. Когда человек внутри себя попрощался с жизнью, ему всё равно, что он делает. Это как раз относится к случаям, когда мамы убивают своих детей, а потом кончают с собой, — считает Инна Драчева.

Что касается сексуального насилия в семье, в том числе над детьми, то здесь прежде всего стоит обратить внимание, как человек ведет себя с ребенком наедине. Также женщина должна понимать, что супружеский долг не является обязанностью.

— Когда вы понимаете, что супруг склонен проводить время с ребенком наедине, пытается его уложить, потрогав за какие-то места, купает, зацикливается на том, чтобы держать ребенка на коленях. Очень часто мамы обращают внимание на проблему, когда ситуация уже случилась. Всегда говорю женщинам — изучайте анамнез, психический, медицинский статус человека, с которым вы живете. Это не начинается сию секунду, есть предпосылки.

Всегда можно определить потенциальный риск изнасилования: когда мужчина не прислушивается к желаниям женщины, когда он требует. Когда присоединяются моменты подавления самооценки в быту: «Ты дура», «Ты жирная», обзывания, издевки. Когда напрямую начинается склонение женщины к экспериментам, которые по эстетическим, этическим или другим моментам для нее неприемлемы, или когда не учитываются параметры ее здоровья. Или если при отказе в близости начинают орать, манипулировать, в том числе финансово, в ход идут угрозы. Когда это переходит из категории здравости в категорию «мне это надо любой ценой».

Абьюзер не учитывает желания женщины, он не рассматривает это как проблемы пары. Это у нее проблема. «Она фригидная», «она ненормальная», «она меня шантажирует». Плюс у мужчины появляется патологическая ревность, он начинает искать любовника, он не ищет проблему в себе. Это показатель эгоцентричности и того, что внутри очень большая сложность — садомазохизм. Как правило, если такие люди не лечатся, ничего само не исправляется, — рассказывает Инна Драчева.

По мнению специалиста, психологические девиации начинают появляться еще в детстве. Во взрослом состоянии человек повторяет те модели поведения, которые были нормальными для него в первые годы жизни.

— Работает формула: два невротика рождают одного психопата. Два человека с психопатией рождают одного акцентуанта. Два акцентуанта, скорее всего, породят одного шизоида. Это не начинается на конкретном человеке сию секунду.

К сожалению, многие не обращают внимания на агрессию по отношению к детям. Когда родители считают нужным орать, давать подзатыльники. Сейчас он закричал, потом поднимет руку, рамки отодвинутся. После удара он изобьет, а потом не остановится вовремя. Мы все знаем, что происходит, когда животное попробовало вкус крови, и человек также попробует это снова, — считает Инна Драчева.

Рвать отношения с абьюзером стоит после первых случаев агрессивного поведения. Однако многие будущие жертвы жестокого насилия пытаются понять и оправдать обидчика. Влияют чувства, а также синдром жертвы.

— Уходить стоит после первого удара. Даже после замаха стоит сделать вывод, что следующим будет удар. Мы смотрим на то, как человек вышел из этой ситуации, как он дальше себя ведет. Каждый имеет право на ошибку. Если человек реально извинился, к этому больше не возвращается, он проработал эту ситуацию с психотерапевтом или сам с собой, тогда одно дело. Но если ударил, то ударит еще раз. У многих из тех, кто ко мне обращался, всё было понятно уже после первого крика. Женщина испытывает тревожный синдром жертвы. Она начинает его оправдывать, внушать себе, что этого больше не повторится, ну вот такой он — вспыльчивый. Мужчина тоже живет по принципу «принимайте меня таким, какой я есть». Плюс просмотры агрессивного контента, порнозависимость, куда эта энергия денется? Всё отражается на психике, — объясняет Инна Драчева.

Однако шанс, что партнер исправится, есть. Для этого психологические проблемы в семье нужно проработать. Одно условие — чтобы обе стороны были на это согласны и хотели изменить ситуацию.

— Сначала надо разобраться со специалистом — психологом или психотерапевтом, понять в чем проблема. Маньяк в семье может быть идеальным любовником у другой женщины. Шантажировать не нужно. Всем, кто намерен разводиться, как-то ситуацию менять, говорить об этом партнеру нужно по факту. Что есть такая проблема и такие пути решения. Нельзя шантажировать — «я от тебя уйду, если ничего не изменится». Так мы пробуждаем в нем охотника, это еще сильнее подогревает азарт. Вот почему многие убивают женщину, чтобы она никому не досталась, а также любовника, ребенка как продолжение женщины. Не надо быть предсказуемым для своего агрессора и рассказывать о своих шагах. Всё надо продумать заранее, все риски, связанные с детьми и уходом от агрессивного партнера, — подытоживает психолог Инна Драчева.