«Ворожба у нас в крови». Как живут цыгане, поселившиеся под Сосновоборском и испугавшие местных

Цыганский табор приехал под Сосновоборск 5 июля и успел построить 6 домов из12 планируемых

С начала июля жители Сосновоборска и соседнего поселка Терентьево живут в страхе: по соседству поселился табор цыган. Около 200 человек, уверяют сосновоборцы, переехали после стычки с местными жителями из Усть-Абакана в соседней Хакасии. Люди боятся распространения разных болезней, разгула криминала и просят вмешаться власти. В итоге после такого натиска цыгане решили покинуть пригород и разбирают свои дома.

Корреспонденты НГС.НОВОСТИ отправились в гости к цыганам и попросили рассказать о своем быте и о том, куда они сейчас собираются.

Место, где возводят свои дома цыгане в Терентьево, хорошо видно с развязки на трассе из Сосновоборска. Вокруг — поля, постройки стоят в стороне. Спуститься отсюда к ним нельзя, нужно заехать в сам поселок, дальше по грунтовой дороге на окраину. По пути встречаем идущего из магазина парня, очень похожего на цыгана. Позже он пришел к своим с мороженым и лимонадом.

На большом участке без забора в поле стоят 6 почти собранных деревянных каркасов — с крышами и без. Тут же — воровайка, мужчины из Средней Азии грузят на них доски — дома уже разбирают, бегают цыганские дети. У «Семёрки» парнишка спрашивает, кто мы и отправляет к «старшим»: «Да они вон там сидят (показывает вглубь строений), идите. Боитесь что ли?».

Собравшись в круг женщины и мужчины наперебой рассказывают нам жалостливую историю. Табор перебрался под Сосновоборск из поселка в Хакасии. Там цыгане жили 18 лет, а бежать пришлось после драки цыгана с местным парнем. В ходе драки молодой человек погиб, местные якобы обещали поджечь дома, табор решил не искушать судьбу.

— Пришли трое пьяных в табор, никогда ничего такого не было. А тут люди пьяные приехали. Началась драка. Хотя наши ребята были трезвые. Один ударил нашего. Тот его толкнул, а там камень — ударился головой. Вот и всё. А виноваты люди. Нас жило там 500 человек в 60 домах, — рассказывает мужчина, представившийся Григорием.

Женщины в пестрых юбках обещают, что Бог накажет и причитают: «Если цыган проклял, это проклятие навечно. Они это знают прекрасно. Мы этого не желаем никому». «Вы видели, что они сделали с нашими домами? Там было такое мародёрство. И коляски детские перетаскали, и кроватки. И даже окна — у всех нас были пластиковые». «Дети страдают, болеют. Спим на полу. Дома спали на кроватях», — подхватывает женщина помоложе.

Собрав подушки и одеяла, цыгане разъехались на машинах по всей стране. В Терентьево приехали около 70–80 человек — 12 семей, говорят они. Корреспонденты могли с удивлением наблюдать, как из каждой одной «Волги» или «Семёрки» выгружаются по 7–8 человек.

Когда толпа теряет к журналистам интерес, люди расходятся работать — они разбирают дома после натиска сосновоборцев, мы остаемся разговаривать с Григорием.

— Расскажите, чем вы занимались в Усть-Абакане почти 20 лет?

— Дети в школе учились, женщины по хозяйству. Русский язык учили, никогда конфликтов не было. Можете даже позвонить во вторую школу в Усть-Абакане, спросить. Мужчины работали. Мы потомственные сварщики по металлу. Лет 10 строительством занимались.

— Есть мнение, что мужчинам-цыганам работать не положено…

— Это сказка… Люди говорят, что у цыган профессий нет. У меня их около восьми — я водитель профессиональный, сварщик, штукатурщик, могу любой сруб срубить. Но сейчас сердце плохое, инвалидность второй группы. Лудильщик. Раньше делали в пекарнях котлы, что месят тесто. Сейчас нержавейка пошла.

— А как здесь обустроились? Привычного, в понимании русских, табора тут не видим…

— Были бараки. Дети по квартирам, мы нанимали — ночи холодные.

— Если не секрет, во сколько участок обошелся?

— Здесь 4 участка — полгектара земли. Каждый стоил по 250 тысяч рублей. Половину оплатили, но нам вернули деньги. На собственников надавили, они пришли и попросили приостановить сделку. Говорят, власти против. Сейчас продаем материалы, чтобы хоть что-то из денег вернуть. Посчитайте, было куплено 220 кубов по 6–7 тысяч. За утеплитель тоже деньги отдали, но его еще не забрали. Мы свои деньги потратили — скважину в 21 метр пробурили. Даже никто из властей не подошел, не спросил, что да как. Всё оставляем.

— А что за дома хотели построить? Тут нет фундамента, стены — голые доски.

— Должно быть 12 домов, на каждом участке по 3 домика. Планировали обычные каркасные дома, утеплялись бы утеплителем «изовером». Стена 20 сантиметров. Вы видели какие дома погорельцам строят? Строили всей толпой — на каждый домик по 5 человек. Каркас можно собрать за день. На крышу и обивку уходит неделя. Еще неделя и можно было поселиться. Перезимовали бы и фундамент поставили следующим летом. Для каждой семьи по дому: на первом этаже кухня, две спалки. Второй этаж тоже? Нет, зачем. Хотели закончить, а потом наниматься на работу.

— Вы сказали, что 20 лет назад переехали в Хакасию. А откуда и почему?

— Приехали из Воронежа. Договаривались, договор заключали. Это было в 2000 году, когда Россия подыхала. Там тоже жили в деревне. У нас там рядом была атомная станция — Ново-Воронеж. А мы от нее рядом, в 10 километрах. Не нравилось там.

— Вы можете поехать отдохнуть куда-то, за границу, например?

— Я могу поехать — документы в порядке, за меня долгов никаких нету. У нас российские паспорта, у детей — свидетельства о рождении. Но всё-равно, мы же второй сорт, как «нигеры» (Смеется.). Если бы документов не было, мы в полиции были, а не с вами говорили. Отдыхать могу хоть куда поехать. Было бы у меня 20 миллионов долларов, я бы в космос полетел. И здоровье, если бы позволяло. Я всю Россию на машине объездил — в гости к родственникам. И сейчас поедем на машинах — лошадей-то нету (Смеется.). На поезде дороже обойдется.

— Есть ли у вас цыганский барон и кто он?

— Нас тут 12 семей, мы решаем сообща. Все говорят свои вопросы, все в кучу собираемся, и потом выводы делаем. Решение уехать принято на семейном совете.

— Правда ли, что вы отмечаете Новый год как-то по-особому?

— Так же — 31-го шампанское открываем, также слушаем нашего президента. Что на столе? Оливье, а как без него. Я родился в Советском Союзе. Из национального разве что голубцы. Не только в капусте, это и в баклажанах, в помидорах. Как называются, сейчас не могу вспомнить — голова не работает.

— А свои праздники какие-то есть?

— Есть, но это для себя. Зачем посвящать других. Религиозные? Ну, почему. Мы же православные. В одну церковь с вами ходим. В Усть-Абакане была церковь? Конечно, была. Сейчас новую строят. Мы там детей крестили.

— Почему много цыган занимается ворожбой и гаданием? Верите ли сами в то, что можете предсказывать будущее?

— Это потомственное, в крови у нас. Хотя наши девчонки не ходят гадать лет 15 уже. Приходящие люди начинают и верить, и думать, по какой дороге пойти. Она скажет, что найдет свою ветку, дорогу. Значит, у него и пойдет всё хорошо. Всё гладко, сладко. Сейчас гадание приравняли к мошенничеству по 159 статье. Вы посмотрите в журналах — плакаты, реклама — это настоящие аферисты. У них прием стоит от 1,5 до 20 тысяч.

— Как относитесь к тому, что соседи считают вас источником криминогенной обстановки?

(Тут к разговору присоединяются женщины).

— Почему они про нас так говорят? Что тут на поле воровать? А русские будто не воруют? У нас тоже дети маленькие, старики. Мы тоже боимся [за них].

— Как настрой у табора? Куда собираетесь?

— Сейчас поедем, через пару дней, на запад, куда глаза глядят. Мы, считай, беженцы без статуса. Со стороны полиции слова плохого сказать не могу: с Березовки приезжал участковый, приглашали нас к себе знакомиться. Мы с ними переговорили, нормально вроде бы. Майор Богданов — мужик нормальный. Он в большинстве знаком с цыганами, потому что в Березовке (поселок Няша) живут наши родственники. В Солонцах наши живут. Почему туда не поедем? Земли там нет.

Другой цыган добавляет:

— Мы же ходили в Березовку к начальнику полиции: «Мы тут будем жить». «Хорошо, ребята, обосновывайтесь». Ничего против не сказал. Участковый был, просил взять отпечатки пальцев. Мы сказали, пробивайте нас, мы там были 18 лет. У нас там грабежей, наркоты нету. Мы чисто просто работаем. Подрабатываем. Шабашки, строительство, на дачах в том числе.

Уезжая из табора, мы зашли в местный павильончик с продуктами в Терентьево. Молодая продавщица работает тут недавно, но приехавших гостей с Хакасии видит часто. Говорит, что они разительно отличаются от цыган из Березовки и местной семьи цыган-фермеров.

— Нормальные, не сказать, что дружелюбные. Невоспитанные, наверное, не приученные. Зашел папа, бранными словами ругается на этого ребенка. У них нет вежливых слов, просто «дай». Конечно, все жители переживали. Вот тут зашли двое, спрашивают: «У вас цепочка золотая», — показывает девушка на свою толстую ленту поверх футболки и смеется, — Я говорю: «Нет». У них глаз наметан.

При этом девушка подчеркивает, что денег у мужчин-цыган с собой много: «Что ни купюра, то пятитысячная».