«Здесь стали появляться русские кафе, вечеринки, парикмахерские». Рассказ россиянки о жизни в Индии

Дина Ягудина переехала в Индию из Волгограда семь лет назад. Девушка несколько лет работала гидом в Гоа, после чего ушла на удаленку и живет в Гималаях. Она многое пережила там: сезон дождей на опустевшем берегу океана, ночи на морозе среди гор, путешествие на мотоцикле и бесконечное количество приключений, каждое из которых заканчивалось хорошо.

Наши коллеги из MSK1.RU попросили Дину рассказать несколько историй о своих ярких буднях и объяснить, к чему нужно быть готовым, если уезжаешь из России в далекую восточную страну.

Меня часто спрашивают: «Каково это — жить в Индии? Какая она?», но я не всегда сразу нахожу, что ответить. Это, конечно, большая и единая страна, но по структуре ее проще воспринять как Европу. Схема абсолютно та же: есть Евросоюз, но он состоит из разных государств, в каждом из которых свои законы, обычаи, язык, еда и культура.

Так и здесь: какая-нибудь Западная Бенгалия отличается от Гоа примерно так же, как Финляндия отличается от Испании, вплоть до разных наций и языков — в Индии сотни наречий и тысячи диалектов. Люди из разных регионов общаются на английском, потому что иначе не смогут друг друга понять.

В Гоа или в больших городах все привыкли к туристам, но в глуши, где иностранцев не видели, вы станете настоящей экзотикой.

Иногда местные подходят и просят сфотографироваться вместе, интересуются, откуда к ним приехала такая диковинка. Приходится их вежливо посылать, потому что ты в это время можешь есть, реветь, разговаривать по телефону — в общем, заниматься своими личными делами, которые их не волнуют.

Но самое веселое — это, конечно, школьники. Если попасть на группу детей, которых привезли на экскурсию в туристическую точку, тебя ими прижмет к стенке и не отпустит, пока каждому руку не пожмешь, не поговоришь и не расскажешь, откуда ты.

Еще школьники иногда просят подарить им ручку — они верят, что это к удаче. Писать ей дети не будут, зато всем в классе похвастаются, что ее подарил настоящий белый человек.

Для индусов белая кожа — признак высокой касты, близости к богам по происхождению. С другой стороны, иностранцы находятся вне кастовой системы, но некоторый трепет всё равно остается.

Если говорить про традиционные представления, то к иностранцам вообще нельзя прикасаться, но простые люди к ним тянутся, все хотят потрогать белого человека. Иногда даже могут дать ребенка на руки и попросить благословить его.

Отключение света здесь в норме вещей, потому что индийское электричество — это хаос и ад. Я каждый раз с замиранием смотрю, как местные жители, стоя на стремянках, ковыряются в куче проводов. Естественно, там постоянно что-то отрубается, все уже привыкли.

Однажды в Гоа произошел мощнейший ураган. В целом там хороший климат, но раз в несколько лет приходит циклон и происходит трындец — это был именно такой случай.

Лютый ветер, шторм... Там ломались толстые ветки манговых деревьев. Все провода порвало, штат буквально лежал в руинах, а реки вышли из берегов.

Тогда же отключились мобильная связь и интернет, всех потеряли близкие. Те, кто работал онлайн, на три дня полностью выпали — ничего нельзя было сделать. Света не было вообще, а мы жили в доме без газа, поэтому три дня варили чай на свечках.

Но даже при таких обстоятельствах нам было весело. Люди собирались в кафе, обсуждали всё это, вместе чинили электричество. Я не вижу ничего страшного в том, чтобы три дня побыть без света, поэтому подобная индийская сторона жизни меня не пугает.

Индийский поезд — это что-то легендарное. Все хоть раз про них слышали и видели картинки, где люди свисают из окон и сидят на крыше — это действительно так и происходит.

Вдобавок здесь бродит очень много мифов-страшилок, связанных с ними. Иногда в чатах релокантов даже спрашивают, в какой класс купить билеты, чтобы не съели.

Попасть в Гималаи я мечтала с детства, еще когда в 14 лет увидела картины Рериха. После первого сезона в Гоа до меня дошло, что объект воздыхания находится в двух днях езды, вот я и решила поехать туда на поезде — приключения так приключения!

Вообще индийские поезда могут опаздывать на сутки. Но у нас с подругой был, зараза, экспресс, который, как назло, ходит по расписанию, а мы именно в этот день застряли в пробке. Следующий поезд был только через неделю, а билеты так поздно уже не достать.

У моей подружки началась истерика, так и бежали: она ревет, а я просто не понимаю, что происходит. И тут к нам подскакивают два носильщика и кричат: «Бежим!» Они хватают наши огромные цветные чемоданы и несутся с ними на голове. Мы не задавали вопросов, а просто последовали за ними. Все побежали — и я побежал.

В итоге мы запрыгнули в случайный поезд, чтобы пробежать через него на другие пути, высунулись из дверей и увидели, что у нас перед носом медленно проезжает наш последний вагон. Казалось бы, всё пропало. И тут носильщики начинают тарабанить по окнам, из которых одна за другой высовываются чьи-то головы.

Поезд продолжает уезжать, носильщики пробегают через рельсы и натыкаются на платформу высотой по грудь, на которую надо было забраться. Мы каким-то чудом это делаем и бежим по платформе за уходящим в закат поездом. Вокруг стоит толпа индусов, все с интересом за нами наблюдают.

Именно в этот момент я вспоминаю, что мое знакомство с индийскими поездами началось с фильма режиссера Уэса Андерсона «Поезд на Дарджилинг», который начинается точно с такой же сцены погони главных героев за последним вагоном. И тогда я начинаю бежать и орать вслух: «Гребаный Уэс Андерсен! Наснимал мне, а я теперь должна это всё отыгрывать!» — так бежать стало легче.

В итоге ради нас добрые индусы сорвали стоп-кран. Мы запихнулись в последний вагон и счастливые поехали в горы.

В самых дешевых индийских вагонах пассажирские полки без мест, а в окнах вместо стекол решетки. Туда пускают всех, а билеты очень дешевые, поэтому ступить некуда: люди спят в туалетах и тамбурах, с детьми, мешками и коровами. На верхней полке может сидеть пять человек.

Мы с подругой купили билеты в первый класс — это что-то максимально близкое к нашему плацкарту. Там только две полки вместо трех, как обычно это бывает в Индии, а еще есть шторки и даже кондиционер. Кроме того, в индийских поездах не бывает проводников — только контролеры и буфетчики.

В России бы за такое приключение нам выкатили штраф, но здесь все относятся к такому спокойно: ну опоздали и опоздали девчонки, белые дуры, что с них взять. То есть стоп-кран в каком-то смысле используется по назначению. Это очень удобно.

В любом регионе Индии можно найти храм, который связан с легендарными или мифологическими событиями — для местных мифология важнее истории, это очень фундаментальная вещь. Соответственно, мифологию нужно привязывать к определенным местам.

Одно из таких мест называется Хампи — это деревня, признанная всемирным наследием ЮНЕСКО, куда сотни туристов приезжают посмотреть на руины древних храмов.

В Хампи есть храм Рамы, воплощения бога Вишну. Для индуистов это священное, намоленное место, максимально значимое.

В этом храме ему поклонялись, но потом пришли мусульмане и разрушили его. Индуисты верят, что если бог покинул оскверненное место, то он уже не вернется туда, проще построить новый. Поэтому в Индии полно брошенных храмов.

Но здесь всё же особый случай. Когда ЮНЕСКО взяло всё под свою охрану, туда начал возвращаться интерес людей. Одна из браминских семей приехала в этот храм, из которого ушло божество, и стала его отмаливать.

С тех пор монахи круглосуточно читают Рамаяну на санскрите. Их молитвы не замолкают никогда, ни на секунду — и так уже несколько десятков лет. Люди читают священную книгу посменно, один спит — другой занят делом.

Туда пускают туристов — там вы можете попеть и постучать в колокольчики с браминами, а потом получить священный сахар и воду. При желании можно оставить пожертвования, на которые живут монахи.

Как и когда они поймут, что божество вернулось, известно только им самим. По-моему, это прекрасный пример упорства, приверженности и умения работать.

Конечно, в течение последнего года русских в Индии стало больше. До этого вообще была пандемия, а потом появилось много новеньких: и туристов сюда запустили, и релоканты поехали.

Раньше в Гоа существовало устоявшееся эмигрантское комьюнити, все друг друга знали. Сейчас мы видим, что появились новые лица, «свежая кровь». Здесь стали появляться русские кафе, вечеринки, парикмахерские — всё это стремительно разрастается.

В целом здесь люди довольно осознанные, поэтому я не слышала про стычки переехавших сюда русских и украинцев. У нас был небольшой конфликт на тему 9 Мая в чатике — в общем-то, этим всё и закончилось.

На самом деле, все русскоговорящие спокойно общаются. Комьюнити перебивает все национальные штуки, люди не только живут на расстоянии от своей родины, но и смотрят на происходящее издалека, не погружаясь глубоко. Мы стараемся в первую очередь видеть в людях людей.

Мы публиковали историю уехавшего в Измир россиянина Максима. Также переехавшая в Турцию россиянка рассказала нам о недовольстве местных жителей и властей новым потоком релокантов.