«Ты винтик. Сломался — и выкинули»: почему служба в полиции стала «скотской» — разговоры с сотрудниками

Невысокие зарплаты, бешеная перегрузка, нехватка кадров и массовые увольнения. Даже действующие сотрудники прямо называют свою работу «скотской», хоть и остаются на ней из-за призвания и надежды на будущее — в таком состоянии свой очередной профессиональный праздник встречает полиция Красноярского края. Почему всё так непросто в ведомстве и что об этом думает его руководство — разбиралась корреспондент NGS24.RU Кадрия Катцина.

«Когда своей башкой рискуешь, хочется, чтобы это ценили»

Об активном увольнении сотрудников стало известно в сентябре. Первым о своем уходе публично сообщил бывший участковый Александр Андреев, сравнив работу в полиции с артхаусным кино. Его угнетали условия службы, трудиться приходилось в выходные и праздники, поэтому он практически не видел семью.

— Бывало такое, что я ребенка видел два раза за месяц: ухожу — она в саду, прихожу — уже спит, — с сожалением проговаривает Александр. — Быть полицейским — мечта детства! Защищать, быть примером, совершать благородные поступки, быть на страже закона. Но, как обычно бывает, представления о мечте разбиваются о бытие реальности и показывают лишний раз, что быть «романтиком» в этой жизни — самое неблагородное дело.

О своем увольнении почти в то же время публично рассказала и бывший старший следователь Диана Чернозипунникова. Ее позиция была однозначной — к сотрудникам относятся как к расходному материалу. Из такой же детской мечты ее работа превратилась в обесценивающую рутину.

— С первых дней руководство и старшие коллеги твердили: «Служба — это стабильность, надежность, престиж. Вне службы не проживешь, кругом работодатели обманывают, зарплату не платят, до пенсии долго работать» и так далее. Но я поняла одно! За всеми этими: «стабильность», «престиж», «уверенность в завтрашнем дне» скрывается полное ОБЕСЦЕНИВАНИЕ ЛЮДЕЙ (сотрудников). Дом-работа-дом, бесконечные звонки (даже в отпуске), служебные проверки и очень много еще разных моментов… Даже дома ты будто на работе, — призналась тогда Диана.

В один день с публикацией поста Дианы в соцсетях NGS24.RU стало известно об увольнении целого подразделения из Центрального отдела полиции Красноярска. Рапорты подали сразу трое полицейских, остался только руководитель подразделения.

— Это всё — накопительный процесс: зарплаты хватает на одного, а если есть семья или дети, уже мало; нервы, которые ты тратишь на этой работе, оплачиваются недостаточно. На этой работе у тебя не может быть других занятий и интересов. Мы с парнями уже наелись этой грязи. Контингент, с которым мы работаем, — наркоманы, барыги. Когда своей башкой рискуешь, хочется, чтобы это ценили. Ты раскрываешь, а назавтра тебя уже за что-нибудь наказывают, — поделился с нами один из уволившихся сотрудников на условиях анонимности.

В ведомстве тогда объяснили увольнения тем, что полицейские просто захотели больше времени уделять своим семьям. Только ли дело в этом, мы попытались выяснить у других бывших и действующих сотрудников полиции в разных званиях и должностях из разных подразделений и районов города и края.

«Чувствуешь свою немощность»

На анонимных условиях после подписанного рапорта на увольнение с нами согласился поговорить бывший участковый из Красноярска. Он работал в Советском районе, обслуживал участок на Взлетке. Мы встретились с ним в кафе и проговорили полтора часа. Жизнерадостный парень в нем резко выключился еще в начале разговора о работе в полиции.

— Я не просто уволился, я и рассказать об этом хочу, чтобы хоть что-то поменялось в лучшую сторону для тех, кто в строю. Ситуацию нужно менять. У меня времени не хватало ни на что, но этим в структуре никого не удивить. У меня семьи нет, девушка была. Пару часов в сутки ее видел. Была, потому что расстались, в том числе и из-за работы. Цветы дарил изредка, с такой зарплатой не особо можешь себе позволить. Мне так хотелось ее почаще радовать, но на те деньги, что оставались после обязательных платежей, это уже не укладывалось в бюджет.

— Какая была зарплата? Неужели не хватало?

— У меня была 47 тысяч рублей. Вроде немало. Ну, хочешь, давай посчитаем. Я плачу ипотеку — это 20 тысяч, заправляю и обслуживаю машину — около 8 тысяч на бензин, без машины на работе было бы еще хуже, потому что приходится ездить, то за жуликом, то бумажки отвезти. На работе за свои кровные заправляешь принтер, покупаешь бумагу — около 2000 рублей — тех, кто на земле работает, ничем не обеспечивают, все блага цивилизации за свой счет, в том числе и канцелярия. Коммуналка — около 3000, иногда что-то из одежды купить нужно, остается около 14 тысяч на еду, растягивай на месяц. А как выживают сотрудники с семьями и детьми, сложно представить. Цены в магазинах все видят. А еще участковым, тем, кто приехал из другого города, предоставляют муниципальное жилье. Ну, должны по крайней мере. Я писал заявление, но мне говорили, нет возможностей. Оформили компенсацию — 3600 в месяц.

— Подожди, а что, нет служебных машин? Почему за жуликом на своей?

— Ну про служебную машину — это что-то на наивном. Одни уехали на вызов, кто-то бумаги повез, еще обязательно сломанные машины есть, которые не поедут никуда. Ремонт — дело долгое, пока бумажки отпишешь, чтобы деталь купили, сто лет пройдет.

— Что еще тебя не устраивало на службе?

— Ну, помимо того, что ты никакой не добытчик для семьи и чувствуешь свою немощность, ты еще в стрессе постоянно. Сроки по материалам все время «горят», ты и днем и ночью работаешь и в выходные. Ты не задерживаешься, ты живешь на работе. Я понял, что уже сильно загнался, когда пришел с работы, сел на кровать, проснулся в 12 часов следующего дня. У меня выходной был, но я подскочил как ошпаренный. Все время в тревожном состоянии жить невыносимо.

— Есть же те, кто работает много лет в ОВД. Может тебе работа такая не по зубам?

— Я восхищаюсь людьми, которые работают больше 5–10 лет в структуре. Среди моих бывших коллег много классных ребят — тех, кто понимает для чего работает, готовых реально прийти на помощь, это не громкие слова. Таких в полиции хватает. Есть еще те, кто терпит, и их в разы больше. Только их я не могу понять, на службе становится все хуже и хуже. Я не выдержал, ушел. У меня одна жизнь и она не для того, чтобы терпеть.

В системе нужно быть гибким, уметь находить подход к людям и ситуациям. Мне однажды позвонил представитель управляющей компании дома на моем участке, говорит, у нас тут в коллекторе кто-то умер. Ну, там бомж залез и больше не вылез, они там греются обычно, но это опасно. Никакого криминала, эксперт осмотрел. Купил его друзьям-бомжам бутылку водки, сказал отдам, когда тело товарища своего достанут. А так лез бы сам, труп не самый приятный был, уже такой со струпьями, подокостеневший.

— Другие сотрудники мне рассказывали о случаях, когда люди увольняются даже перед самой пенсией. Почему так происходит?

— Разные у всех причины. В конце концов все мы понимаем, что можем зайти в неблагополучную квартиру и не выйти оттуда уже никогда. Ты винтик. Тебя открутили, выкинули и новый поставили. Это служба, надо понимать, на что ты идешь.

— Были со стороны начальства какие-то претензии?

— Да у всех они есть. У меня нормальное начальство было, но свои приколы тоже происходили. Перед приездом какого-то высокопоставленного мне купили баллончики с краской и я в ночи, естественно не в форме, бегал по участку и закрашивал надписи со ссылками на наркоманские ресурсы. Ну, вот кто должен это делать? Участковый? У меня работы нет другой больше?

— Когда рапорт принес, что сказали?

— Предлагали еще подумать. Вообще странная позиция у руководства. Работаешь, они говорят из вас таких очередь за забором на работу, увольняешься — предлагают подумать, ищут варианты, чтобы оставить, уговаривают. Но самое мое любимое — «ты не найдешь работу на гражданке». Я нашел работу спустя 12 дней. Есть возможности и есть жизнь после ментовки.

«Проще продавать, чем в ППС работать»

Всё, о чем говорит бывший полицейский, подтверждают и действующие. Майор полиции из пригорода Красноярска с одной стороны жалуется на условия, но тут же оправдывает всё происходящее словом «призвание» и безалаберностью граждан, которые загружают сотрудников бессмысленной работой.

— Работы больше, становится всё тяжелее и тяжелее. Люди уходят, объем раскидывают на всех, а денег за это не доплачивают. Если какую-то службу сокращают, ее обязанности перекладывают на остальных. Нам проиндексировали зарплату, но это копейки — рублей 800. Молодежь хочет работать в человеческих условиях, но это не про полицию, сюда не надо идти за деньгами, здесь люди работают по призванию.

— Ну хотя бы как-то оплачивается дополнительный объем работы?

— Сверх зарплаты оплачивается только 120 часов переработки, остальное говорят брать отгулами — но и так работать некому, еще и в отгулы ходить. Работы столько, что в отгулы ходить даже и некогда, их не оплатят, и в конце года они сгорят. Считай, поработал бесплатно. Если бы платили за все переработки, зарплата стала бы тысяч на 20 больше.

— Почему работы так много?

— Потому что люди сами не понимают, зачем обращаются в полицию. По любому поводу звонят. К нам однажды обратилась женщина, она купила корову, а та сама у себя пила молоко. Она вызвала полицейских. Ей сильно хотелось разыскать продавца скотины, чтобы его наказать. И вот это мы обязаны отрабатывать. Обязаны. Потому что заявление поступило в дежурную часть, его зарегистрировали, отреагировать должны. Это всё вместо того, чтобы заниматься реальной работой. И вот это приводит к выгоранию, — уверен майор.

Еще один наш собеседник — сотрудник из дежурной части одного из районов Красноярского края — также не в восторге от условий работы, особенно зарплаты, но верит в светлое будущее.

— Не идут на работу в полицию, потому что продавцы, например, какие-нибудь, получают чистыми на руки 30 тысяч, стажер ППС получает 22 тысячи, аттестуется, будет получать 27. Это в районе, в Красноярске зарплаты побольше, конечно. Так проще продавать, чем в ППС работать.

Плюс контингент, с которым приходится работать — это давит на психоэмоциональное состояние. Психологи у нас вообще никакие. Ну, тесты проводят какие-то дурацкие. Никто к ним не обращается, потому что сотрудники боятся. Бытует мнение, что тебя «возьмут на карандаш».

Я увольняться не собираюсь. Верю, что когда-нибудь все изменится и станет лучше, — смеется сотрудник.

1000 увольнений в год — обычная текучка и «естественный отбор»

В полиции Красноярского края мы запросили данные о количестве уволившихся сотрудников за последний год, однако предоставить такую информацию нам отказались, ссылаясь на внутренний приказ МВД России. Кадры полиции назвали только процент ежегодно увольняющихся полицейских — 6–7% от личного состава. В ведомстве эти увольнения называют обычной текучкой. Для понимания, в регионе проходят службу 14,5 тысячи человек, 6–7% от общего количества — это примерно 1000 сотрудников.

По данным Агентства труда и занятости населения Красноярского края, сейчас в их банке находится 1361 вакансия в органах внутренних дел региона. Но показательнее выглядит другое — как количество вакансий менялось в последние годы. Так, в 2018 году в центре занятости было всего 584 места для сотрудников ОВД, в 2019-м их стало уже 904, в пандемийный 2020 год — 1334, а сейчас — 1361. За 3 года количество вакансий выросло в 2,3 раза.

Востребованы участковые, следователи, оперативные дежурные, дознаватели и инспекторы ДПС. Помимо этого, в ведомстве есть открытые предложения для бухгалтеров, водителей, электромонтеров, слесарей, кладовщиков и других специалистов. В объявлениях зарплата полицейского в Красноярске доходит до 45 тысяч рублей, в районах Красноярского края она ниже — до 35 тысяч рублей, исключение — Норильск с суммой до 70 тысяч рублей.

Начальник ГУ МВД России по Красноярскому краю генерал-лейтенант полиции Александр Речицкий 8 ноября, накануне профессионального праздника, дал пресс-конференцию, где прокомментировал и массовые увольнения сотрудников. Он с одной стороны прозрачно намекнул, что зарплаты в ведомстве недостаточно конкурентные на рынке даже с рабочими специальностями, а с другой — повторил слова рядовых сотрудников про призвание.

— Вы никогда не заглядывали на сайт «Зарплата.ру»? Посмотрите, какая там зарплата у продавца-консультанта, у кладовщика, грузчика, автослесаря и так далее. Начинающий стажер по должности получает в Норильске 35 тысяч, в Красноярске — 20 тысяч, но, скажу откровенно, в большинстве сотрудники полиции служат с призванием. Многие ребята приходят в полицию по зову долга и исполняют свои обязанности, несмотря ни на что.

— Мы внимательно относимся к таким моментам, это естественный отбор. Сегодня мы даем достаточно возможностей к тому, чтобы сотрудник был достаточно социально защищен, удовлетворен условиями труда и мотивирован. Для этого как у государства, так и у ГУВД Красноярского края есть возможности. Мы очень многих сотрудников поощряем. На мой взгляд, это очень серьезный мотивированный фактор — служить честно и добросовестно, — заявил Речицкий.

Сотрудников полиции действительно поощряют, но далеко не всегда это поощрение бывает финансовым. В открытых источниках можно найти, каким образом это происходит: объявлением благодарности, денежной премией, ценными подарками, грамотами, занесением фамилии сотрудника в книгу почета или на доску почета МВД, ведомственными медалями или нагрудными знаками, досрочным присвоением звания на ступень выше, награждением огнестрельным или холодным оружием и, как вариант, досрочным снятием ранее наложенного дисциплинарного взыскания. Насколько ценны такие поощрения и как часто их вручают, можно судить по разговорам с сотрудниками — никто из них в общении с нами не упомянул о них.