«Я подарила 360 тысяч, чтобы меня изуродовали»: красноярка рассказала о последствиях пластики груди

К нам в редакцию обратилась 35-летняя красноярка Ирина, которая захотела поделиться своей историей. Она пришла делать пластику груди в известную клинику города. Но после операции у нее начались осложнения: мучали сильные боли, из раны сочилась жидкость, а потом и гной, держалась высокая температура. Один из имплантов пришлось удалить, но легче не стало. После трех месяцев мучений Ирина нашла нового врача, который помог. Деньги за операцию ей не вернули. Женщина считает, что медики халатно сделали свою работу. А в клинике уверены, что их вины тут нет. Мы даем слово обеим сторонам.

Ирина предоставила нам свои медицинские документы, справки и результаты анализов, а также скриншоты всей переписки с хирургом. Далее приводим ее рассказ от первого лица.

— В 2013 году я сделала первую маммопластику, мне поставили импланты без подтяжки. После рождения и кормления ребенка была физическая потребность. Делала в одной красноярской клинике, нареканий не было никогда. Через 10 дней после операции все было уже как свое, родное, любимое. Швы затянулись быстро, импланты ставили под молочную железу.

Каждый год я делала плановое УЗИ. Все было хорошо. В 2023 году в левой груди образовалась капсулярная контрактура (появилась плотная ткань вокруг импланта — Прим. ред.). Отмечу, что именно в левой груди. В правой всё было нормально. УЗИ сделала неоднократно.

Это показание к повторной операции. Вроде как не срочное, но, так как является нарушением, решила делать. Как-то на приеме у своего косметолога я затронула этот вопрос, и она порекомендовала врача, сказала, что вместе учились, отлично делает, сказала, обратиться, и уточнить, что от нее. Я даже больше не стала искать кого-либо. Это была большая ошибка.

Мы договорились на операцию на 15 января 2024 года. В начале января там же сдала анализы, все было хорошо. УЗИ перед операцией также показало, что в правой груди нет контрактуры.

Операцию провели в запланированный день. По части обслуживания вопросов не было: чистота, порядок, люкс. Питание, медсестры, ресепшен — это всё очень подкупает. Но оказалось, что это все — красивая обёртка.

Выписали на следующий день. Отходила очень тяжело. Об этом врач предупреждала, что будет длительная реабилитация, потому как импланты установили в этот раз под мышцу — сейчас все так ставят, под мышцей имплант более стабилен.

Я приезжала на осмотр каждый день. Грудь болела, но врач говорила, что это норма. Через некоторое время у меня начинает сильно болеть правая лопатка, правая рука, бок и в подмышечной впадине. Я об этом, конечно, говорю врачу, но мне говорят, что это норма. Я лежу дома, три недели полного покоя и регулярные осмотры. Соблюдаю все рекомендации. Швы заклеены специальными пластырями.

— 8 февраля я поднимаюсь с кровати и чувствую жидкость под правой грудью. У меня шок. Из-под груди течет желтая вязкая жидкость. Пишу хирургу, она говорит приехать в тот же день.

Приезжаю. Открылся шов, внутри воспалительный процесс. Мне сообщают, что ничего страшного. Что такое часто у них бывает. Что все будет хорошо. Я не паникую сильно. Хирург же сказал, значит, стоит успокоиться.

Дальше начинается эпопея ежедневных приездов в клинику. Каждый день. Мне промывают шов антибактериальным средством, назначают капельницы с противовоспалительным препаратом. Назначают озон в жидком виде: его вводят в шов шприцом, а потом руками распространяют там внутри по всей груди. Также в шов вставляют катетер с баночкой, чтобы туда стекала жидкость.

Самочувствие ухудшается. Постоянно держится температура. Очень сильно болит в зоне правой лопатки, сильно болит рука, ужасные боли в спине, об этом я тоже сообщаю врачу. В один из дней приехала, говорю: «Шевелиться не могу», врач сразу: «Давай тебе блокаду поставим! Все сразу пройдет».

Я не знаю, что это, ранее не ставили никогда. Соглашаюсь. Врач же знает, что делает. Уже сильно позже мне другой врач объяснил, что при воспалении блокада противопоказана.

Итак, ставим блокаду в правую лопатку, к вечеру температура 37,8. Вроде не высокая, но ощущается как дикий жар, меня трясет, по ощущениям просто 39. Боли не проходят. Выделения из шва продолжаются.

— Я сама настаиваю на том, чтобы сдать кровь. Не врач настаивает, а я. 15 февраля сдаю кровь, там по СРБ превышение в 10 раз! А врач пишет мне в мессенджер, что «никакого воспаления».

С-реактивный белок (СРБ) — наиболее высокочувствительный показатель повреждения тканей при воспалении, некрозе, травме. В крови здорового человека СРБ отсутствует или выявляется в минимальных количествах (источник).

Я на каждом осмотре жалуюсь, что у меня дичайшим образом болит спина, именно со стороны вот этой поврежденной груди, в области правой лопатки. Я не могла поднимать руку, меня утром поднимали с кровати члены моей семьи, я не могла подняться сама, я вообще не могла шевелиться.

Тогда хирург на осмотрах начинает говорить, что мне нужно срочно, просто срочно, записаться к ревматологу, намекая, что это может быть резко начавшийся артрит. Иду к ревматологу, которого она рекомендовала. У меня стоит катетер, я с трудом шевелюсь, а ревматолог мне говорит: «Наклонитесь в бок, наклонитесь вперед». Я объясняю, что не могу, но меня не понимают. В итоге ревматолог находит у меня дорсопатию шейного и грудного отдела позвоночника — нарушения в позвонках, якобы из-за этого боли.

Я иду к другому ревматологу — там абсолютно другая картина. Мне говорят: «Не ищите того, чего нет. Нет у вас никаких нарушений в позвоночнике».

В общем, хирург вынимает катетер, всё зашивает. Но шов раскрывается вновь, жидкость не останавливается. А хирург 19 февраля сообщает, что её не будет неделю. Без нее меня смотрят другие медики, снова ставят катетер, снова течет жидкость. 24 февраля врач в телефонном режиме поручает снова зашить, независимо от количества отделяемой жидкости.

Вечером наступает дикая боль, как оказалось, шов сразу и разошелся. Особенно ощущалось, когда я лежу. Боль такая, что отходила во все тело, я не могла подниматься сама, меня просто присаживали в кровати.

И всё это время каждый день я слышу фразы: «Это нормально. Такое бывает. Вы должны понимать, что в конечном итоге все будет хорошо».

— Хирург появляется 26 февраля. Говорит: «Неделю наблюдаем, если ничего не меняется — удаляем имплант». Снимает повязку с груди — а там зеленый гной. На следующий день я прихожу снова — гной еще сильнее. Врач говорит: «Все, больше нечего ждать. 28 февраля удаление».

Повторная длительная операция, опять наркоз. Имплант из правой груди вынимают.

Уже пустая грудь начинает увеличиваться. 30 февраля иду на УЗИ, оно показывает, что внутри опять появилась жидкость. У меня один бесконечный шок. Это 30 марта. Звоню хирургу, отправляю фото УЗИ. Она говорит приходить в понедельник, а на дворе суббота.

На следующий день грудь буквально горит. Температура не проходит уже вообще. Я прошу принять меня побыстрее, врач соглашается. Опять начинаются откачивания жидкости. Откачивают шприцем — это очень болезненно.

Однажды спрашиваю: «Можно ли делать физиотерапию?» Ответ тоже поражает: «Ну, если опухоли нет, то можно, наверное». Опухоли? Наверное?!

Я продолжаю ходить в «Медичи», потому что не понимаю, что еще делать.

13 апреля врач говорит — все, ставим дренаж, опять выводим наружу трубку, режем шов. Я сначала отказываюсь, но она уверяет, что других вариантов нет. Я соглашаюсь — врач же говорит.

15 апреля я иду к другому хирургу в другой клинике. Он смотрит мою грудь и говорит: «Этот дренаж только усугубляет воспаление». Он собирает консилиум хирургов, решают немедленно удалить дренаж. Больше в «Медичи» я не приходила. В новой клинике мне пролечивают воспаление и оно проходит.

— Я стала думать, что делать дальше. Правой груди просто нет. Я пришла в «Медичи» с хорошими анализами, без температуры, красивая, я полностью им доверяла, была уверена, что всё будет классно. Я подарила 360 тысяч, чтобы меня изуродовали и оставили с воспалением. Испортили просто весь год. Это отразилось на моей семье, на работе, я потеряла много рабочих проектов, потому что не могла в них участвовать. А в клинике говорили, что это мой организм не справился с инородным телом.

Мой муж дважды ходил разговаривать с директором клиники, предлагал компенсировать такой «блестящий» результат. И получил в ответ: «А вы докажите сначала, что это наша вина». Сама я уже не смогла туда пойти или даже позвонить. У меня такая психологическая травма от этой истории, что я просто не могла этих врачей видеть и слышать.

Сразу после удаления импланта врач говорила, что потом мне поставят другой, и он будет для меня бесплатным. А когда уже муж ходил с ними общаться, то ему сказали, что ничего бесплатного не будет.

Муж запрашивал договор на операцию. Представляете, они дали договор без моей подписи. Я перед операцией подписала только акт об оплате, а договор не подписывала. В договоре есть строчка, что могут произойти непредвиденные обстоятельства, о которых пациент предупрежден. Я, конечно, о них не была предупреждена.

Я оставила им максимально подробный отзыв в 2gis.ru, так мне пришел ответ «Компания просит подтвердить, что вы были ее клиентом». Хотя компания прекрасно знала, что я была ее клиентом.

Мы долго думали, идти ли в суд. Консультировались и с хирургами, и с юристами. Решили, что с нашей судебной системой это не имеет смысла. Государственную экспертизу назначат не раньше, чем через 6-8 месяцев. И что она покажет потом? Вскрывать все равно не будут. Я решила, что не хочу тратить два года или больше на суды, лучше заработаю деньги на другую операцию.

И в октябре я сделала операцию в клинике, где мне весной сняли воспалительный процесс. Я ужасно боялась оперироваться, я боялась, что весь этот кошмар может повториться заново. Мне уже даже не особо была важна эстетика, лишь бы не было никаких воспалений. И всё получилось без проблем. Прошло два месяца, и организм очень хорошо восстановился.

— В нашу клинику пациентка обратилась с жалобами на болезненные образования в груди в состоянии покоя и при физической нагрузке, связанные с оперативным вмешательством от 2013 (установление грудных имплантов) в другой клинике.

Со слов самой пациентки, после первого оперативного вмешательства в 2013 году, у нее возникло послеоперационное осложнение в виде серомы (скопление жидкости в области операционного шва — прим. ред.).

На консультативном приеме лечащим врачом пациентке в полном объеме и в доступной форме была предоставлена информация об особенностях данной операции и возможных осложнениях (прежде всего, о высоком риске образования повторной серомы!), разъяснены особенности восстановительного периода и сроки реабилитации.

Перед подписанием договора об оказании платных медицинских услуг подписано информированное добровольное согласие на проведение оперативного вмешательства, в котором также разъясняются порядок проведения оперативного вмешательства, возможные осложнения, особенности восстановительного периода и сроки реабилитации.

В январе 2024 пациентка прооперирована в нашей клинике.

После выписки из стационара даны необходимые медицинские рекомендации после проведенной операции, с которыми пациентка ознакомлена под роспись.

В феврале 2024 пациентка была прооперирована повторно в связи с образованием серомы (состояние после репротезирования груди).

После выписки из стационара также были даны необходимые рекомендации по домашнему уходу после проведенной операции, с которыми пациентка ознакомлена под роспись, а также назначены лечащим врачом дни для амбулаторного наблюдения и выполнения необходимых медицинских манипуляций.

Однако послеоперационное лечение в полном объеме пройдено не было, ввиду того, что пациентка приняла самостоятельно решение не посещать клинику: на неоднократные сообщения лечащего врача и напоминания клиники о плановом приеме, не реагировала. Тем самым необходимый объем лечения соблюден не был. Позже она сообщила, что проходит лечение в другой клинике.

В последствии в клинику систематически обращался муж пациентки, демонстрируя лишь стойкую заинтересованность в возврате денежных средств за проведенную операцию, а не в физическом восстановлении здоровья своей жены.

Также он запросил медицинские документы, не имея на это письменного согласия самой пациентки, в связи с чем, в соответствии с требованиями статьи 13 ФЗ-323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» о разглашении сведений, составляющих врачебную тайну, а также на основании приказа Министерства здравоохранения РФ № 1050н «Об утверждении порядка ознакомления пациента либо его законного представителя с медицинской документацией, отражающей состояние здоровья пациента», ему было отказано.

Доводы врача о том, что пациентка должна быть осмотрена лично и получить необходимые рекомендации по лечению, не интересовали ни мужа, ни саму пациентку. На вопрос, почему сама пациентка не выходит на связь и не приходит в клинику, отвечал уклончиво.

Пациентке, после полного заживления и восстановления, должна была быть проведена бесплатная операция по замене грудного импланта. От бесплатной операции пациентка, со слов мужа, отказалась.

Фотографии, предоставленные пациенткой, соответствуют проявлению клинической серомы и не более того, — пояснили нам в клинике.