«На жизнь хватает»: показываем, как герои ВОВ живут в центре России

К 9 мая 2021 года в Красноярском крае остался всего 371 участник и инвалид Великой Отечественной войны. Еще годом ранее их было 668, а в 2019-м — 868. Сегодня герои той войны — люди в основном немощные и беззащитные, возрастом или подбирающиеся к планке в 100 лет, или уже перешагнувшие ее. Пройдет буквально несколько лет — их останутся единицы. И то, как долго они еще проживут, зависит от нашего с вами внимания к ним, от внимания государства. Редакция NGS24.RU решила лично убедиться в том, в каких условиях живут победители в Красноярском крае, хватает ли им пенсии на достойную жизнь и не забывают ли про них дети, внуки и правнуки. Для этого мы накануне праздника навестили сразу троих ветеранов, поздравили их с Днем Победы и расспросили о жизни.

Совсем один

Первым в нашей очереди еще с марта стоял 94-летний Геннадий Кузьмич Губин. В марте последнего в Зыково ветерана ограбил и избил здоровый сосед. Открытый для всех, радушно принимавший в своем доме школьников и соседей, Геннадий Кузьмич перенес серьезный стресс, поэтому сразу после нападения не смог пообщаться с нами. Мы решили в канун праздника навестить его и поздравить с Днем Победы.

Сейчас ветеран уже оправился, все-таки он мужчина с характером. Но на здоровье жалуется, говорит, ноги болят. Учитывая, что у него стоит кардиостимулятор и уже несколько лет как есть онкозаболевание, исход встречи с грабителем мог быть трагическим.

Геннадий Кузьмич ушел на фронт в 16 лет из села Мальково Тюменской области в 1943 году, обучился в Новосибирске на артиллериста, был наводчиком и командиром орудия. Участвовал в самых кровопролитных боях — в операции «Багратион», во взятии Варшавы и Берлина. За войну получил несколько серьезных ранений. Лечился в госпитале Ташкента. День Победы встретил в Берлине. О войне вспоминает с тяжелым сердцем.

— Призвали меня из Тюменской области, в Сибири. Хорошее место, тайга богатая была и земля хорошая. Я в детстве охотился — питался и домой приносил к зиме добычу. Мы сами делали хлеб, сейчас такого хлеба нет нигде. Нынешний хлеб я только с молоком есть могу. Война есть война, как говорится. Жалко было мирное население, молодежь гибла. Многие мои друзья остались на поле боя. Сейчас тем более никого в живых нет. Наш фронт, 1-й Белорусский, отличился, там в основном сибиряки воевали и национальности разные были. Среди нас охотников много было — если в глаз белке попадет, то и фрица махом снесет.

Геннадий Кузьмич живет в поселке Зыково в пригороде Красноярска. В трехэтажном доме у него однокомнатная квартира. Нас он приветствует, сидя в кресле, но его хорошо видно с порога. Гостям и подаркам он рад, принимает с благодарностью. Говорит, что сейчас к нему приходит уже немного людей.

— Перед праздником начальники посещают из Красноярска, вспоминают меня. Владимир Путин медаль мне прислал к 9 Мая заранее, — важно отмечает Геннадий Кузьмич.

Ветеран живет совсем один, но с бытом уже не справляется — для этого к нему приходит соцработник Ольга Белкина. Жена умерла в 2017 году, и с тех пор он не выходит на улицу совсем. Да и супругу в последний путь провожать не вышел, так был потрясен.

— Бабушка его сильно любила, заботилась о нем. Они познакомились уже здесь, в поселке. У Евдокии, все звали ее Дина, Петровны были дети от первого брака, а вот совместных детей с Геннадием Кузьмичом нет. После ее смерти он совсем одинокий, но я за ним старательно приглядываю, 4 раза в неделю прихожу. Правда, в быту с ним сложно: он бережет электричество, и закинуть в стирку белье или пропылесосить — иногда проблема, приходится его долго уговаривать. Позвала мастеров, чтобы сделали ему поручни в ванной, не дал сделать, — жалуется Ольга.

Дома у ветерана чисто, без излишеств: пластиковые окна, ролл-шторы, современная стиральная машинка, только мебель из советской эпохи.

— На жизнь мне хватает, я ни в чем не нуждаюсь. Продукты и почту приносят, а пенсия у меня хорошая, я же и после войны работал. Несмотря на ранения, я же продолжил работать, отучился на крановщика башенного крана. Там сидишь, на кнопку нажал и всё, дело пошло. Я построил много заводов военных и в Зыково построил дома. Сторожем был и проработал я до 50 лет, так что пенсию я заработал хорошую. Да я и не ем много, физически уже не работаю.

Ради нас ветеран накидывает свой увесистый пиджак с орденами. Надевать тяжело — на плече рана из-за онкологии.

— Доктор говорит, что заболевание в одной поре, не развивается быстро из-за возраста. Я сама делаю ему перевязки, помогаю. Что там за диагноз, неизвестно, он не выезжает из дома и отказывается от обследований. Раньше он стабильно пролечивался в госпитале, а последние 4 года считает, что ему это не нужно, — досадует Ольга.

Штангу в 96? Легко

Еще один ветеран, принявший нас у себя дома, в свои 96 лет с легкостью поднимает штангу. Конечно, не слишком тяжелую, около 20 килограммов, но делает это с десяток раз.

Степан Анатольевич Грандовский живет в Октябрьском районе Красноярска, один. Любит гулять в парке Юннатов. Сам может отварить себе картофель, приготовить что-нибудь несложное, в основном ест то, что приготовит его дочь Лилия Степановна. Она часто навещает отца, хоть и живет в другом конце города.

Ремонта в квартире давно не было, но этим летом дочь и внук ветерана планируют его сделать.

— Это не финансовый вопрос, это вопрос его личного желания. Когда начинаем это обсуждать, он говорит, что ему и так нормально. Люди в возрасте часто противятся переменам, — разводит руками Лилия Степановна.

Степан Анатольевич живет один в трехкомнатной квартире. В одной из комнат стоит швейная машинка. Оказывается, ветеран до сих пор шьет: может сам починить одежду, пришить капюшон или подшить куртку.

— Он шить любит. Сейчас уже не так аккуратно получается, но я помню, что папа шил нам с сестрой пальто, куртки, когда мы были маленькими. Носили эту одежду, — вспоминает дочь ветерана.

В комнате творческий беспорядок, ткани лежат разложенные.

— Я сюда даже не лезу. Если что-то выкину или переложу, будет искать. Может расстроиться, если не найдет, — говорит Лилия Степановна.

Оказалось, что Степан Анатольевич очень творческий человек — сам пишет картины. Очень любит портрет и автопортрет. Собственноручно написанные портреты жены и его самого висят на стене в гостиной. Считает, что природа ему не очень удается. Зато срисовывать у него получается очень хорошо — «Утро в сосновом лесу» Шишкина вышло один в один.

В военные годы руки Степана Анатольевича держали далеко не кисть. Он с автоматом в 17 лет ушел партизаном в леса родной Украины.

— Я родился в Виннице. Когда началась война и немцы зашли на территорию Украины, все, кто немного соображал в 18 лет, ушли в партизаны. Наши леса не такие большие, но всё равно там прятались. Немцы ехали по шоссейной дороге, а мы засели в хорошем месте. Положили мы их быстро, в углубление вдоль дороги их сложили, землей присыпали и ушли, — еще помнит ветеран.

Из партизан Степан Анатольевич ушел в армию и уже в составе 1-го Украинского фронта участвовал в боевых действиях в Польше, там получил ранение. После госпиталя отучился на артиллериста и прошел всю Европу.

— Наш 1-й Украинский фронт взял в плен 42 тысячи немцев. Мы их окружили и постепенно круг сужали. Цель была или их уничтожить, или, если они согласятся в плен, забрать у них все оружие, загрузить в эшелоны и отправить в Россию. Вот так три дня проходит, четыре дня — они сидят. Ночью им с Берлина спускают и боеприпасы, и продукты, и они живут в окружении. А потом перестали им еду отправлять, мы ждали, что они с голоду начнут помирать. Они в поселке засели, там их уже кормить было нечем. Приходят ефрейтор и солдат к нам: «Мы согласны сдаваться». Ну, сдавайтесь. Только оружие сразу складывайте. И вот в окружении такая лощина, мы пулеметчиков расставили полукругом, запускаем их сюда. Они оружие сложили, а в вещмешках сухой паек, но мы не стали ничего забирать, все равно их всех кормить. Их невооруженных мы доставили на машинах к железной дороге и отправили в Россию, это было в 1943 году, — четко пересказал 96-летний герой.

День Победы Степан Анатольевич встретил в Праге. Туда прилетел маршал Иван Степанович Конев, он с 1944 года командовал 1-м Украинским фронтом.

— Конев называл нас не солдатами, а сыночками. Конечно, нам по 18–20 лет всего, — вспоминает Степан Анатольевич.

После войны еще необходимо было «наводить порядки» в Европе и сдерживать немцев, поэтому возвращение на родину отложилось до 1950 года.

В мирной жизни Степану Анатольевичу очень хотелось получить высшее образование, и он поступил в Красноярский лесоинженерный институт.

— Окончил институт, и сразу меня направили руководителем фабрики игрушек в Ачинск. Я проработал 21 год, построил 100-квартирный дом, меня в Москве очень хвалили за то, что навел порядок на фабрике. Там мы сделали фонтан, всех, кто нуждался в квартире, расселили.

Степан Анатольевич ни на что не жалуется, говорит, что денег ему хватает, есть возможность и внукам помогать. На вопрос, как относится к тем, кто неуместно лепит «можем повторить», досадует:

— Никто не пойдет на смерть ради смерти.

Одна среди сотни мужчин

Ветеран Великой Отечественной войны Софья Михайловна Афанасьева живет в центре Красноярска в просторной светлой двухуровневой квартире со своим внуком Михаилом, о ней заботятся. Ей 97 лет, сама она уже не выходит на улицу и не может самостоятельно читать, зато смотрит и слушает разные передачи по телевизору.

Софья Михайловна встретила нас нарядная, в орденах. Глаза ее как будто улыбаются, но, когда вспоминает о войне, лицо меняется.

— Страшно было, было много переживаний и потрясений. Пройти в таком возрасте молодой девчонке одной среди сотни мужчин — это невыносимо, но я выжила. Вокруг были голод, холод, нелитературная лексика, — с грустью смотрит в сторону Софья Михайловна.

Повестку на фронт она получила в 1942 году, ее откомандировали на учебу в Новосибирский автобронетанковый полк, там она получила специальность шофера. Работала в Красноярске, после чего уехала в Абакан. Окончила курсы авиационных специалистов. Уже в 1943 году хрупкая девушка отправилась воевать. Она попала на Второй Украинский фронт в пятую воздушную армию. Освобождала Румынию, Чехословакию, Венгрию и Австрию. Хрупкая радистка Софья обеспечивала связь пилотов, их жизнь была в ее руках, пока они были в небе.

— Закончила войну я на границе Чехословакии и Австрии. Мы там простояли полгода на охране границы. После этого мы вернулись в Москву. И вот только когда мы были в Москве, мы почувствовали, что живы и вернулись на родину, — делится воспоминаниями Софья Михайловна.

В мирное время она продолжила работать рядом с самолетами: заведовала билетным складом красноярского аэропорта. Родила дочь.

Сейчас Софья Михайловна уже жалуется на здоровье. Говорит, что все болит. Ухудшилось зрение. Но живет ветеран достойно: хорошая квартира со свежим ремонтом, любящие внуки рядом, готовые прийти на помощь. Внучка ветерана рассказала, что нужды в деньгах нет, пенсия хорошая, каких-то нерешенных проблем в семье нет.

Ветераны и инвалиды Великой Отечественной войны в этом году, как и в прошлом, юбилейном, получили по 50 тысяч рублей из краевого бюджета, другие категории — поменьше. Сейчас в Красноярском крае 371 ветеран, эту цифру нам назвали в Пенсионном фонде накануне праздников. И их количество стремительно уменьшается, в среднем на 200–300 человек в год.

По информации отделения Пенсионного фонда России по Красноярскому краю, пенсия ветерана войны по региону может достигать 40 тысяч рублей. Средний показатель, к сожалению, назвать не смогли.

— Сказать точно сложно, поскольку у каждого ветерана свой трудовой стаж, у инвалидов разные группы. Их пенсия делится на две: страховую и социальную. Есть отдельные выплаты героям, если они отказываются от социального пакета услуг, то получают компенсацию 3 тысячи, — пояснила пресс-секретарь отделения Нина Бондарева.

Также у ветеранов есть льготы на оплату ЖКХ, матпомощь на ремонт дома — до 60 тысяч рублей в год, компенсация на зубные протезы — до 25 тысяч рублей, транспортные. Ветеран может воспользоваться путевкой в санаторий, бесплатно получать лекарства. Ветераны и инвалиды Великой Отечественной войны также имеют право на квартиру.

— В 2021 году этим правом воспользовались три вдовы ветеранов, на сегодняшний день ни у кого нет потребности в жилплощади. Конечно, квартиры выдавались небольшие. Они не более 37 квадратных метров, потому что считается норма на одного человека. В основном получением жилья озадачиваются более молодые родственники, пожилые люди иногда даже продают свои квартиры, чтобы воспользоваться правом на предоставление жилплощади, — объясняет помощник министра соцполитики Красноярского края Елена Злобина.

У председателя комиссии Общественной палаты РФ по соцполитике, трудовым отношениям, взаимодействию с профсоюзами и поддержке ветеранов Натальи Починок в целом нет нареканий к мерам соцподдержки, оказываемым ветеранам войны по стране. Вопросы есть лишь к обеспечению их жильем, хотя и здесь все почти идеально.

— По состоянию на 1 января на учете нуждающихся в жилых помещениях в регионах состояло 248 ветеранов Великой Отечественной войны и приравненных к ним. На решение этого вопроса из бюджета на 2021 год выделено 1,6 млрд рублей. В большинстве регионов квартирами обеспечены все ветераны, можно говорить, что первичная потребность удовлетворена на 100%. Иногда сложности, ведущие даже к возникновению очередей, происходят из-за того, что немолодой человек не смог разобраться с формальностями, например, собрать необходимые документы, а региональные власти ему не помогли.

Сейчас нет ветеранов, получающих пенсии ниже прожиточного минимума. Существует система доплат. Регулярно они получают санитарно-курортное лечение. Проблема только одна — они уходят из жизни, к огромному сожалению, — констатирует Наталья Починок.