От процветающего предприятия до деревянных развалин: история 380-летнего солеваренного завода

В прошлом году в Красноярском крае выявили новый исторический памятник — Троицкий солеваренный завод. Старинное предприятие XVII века находится в селе Троицк Тасеевского района. Сейчас здесь есть только ветхие 400-летние постройки, развалины и строительный мусор, а когда-то Троицкий солеваренный завод был крупным процветающим предприятием, обеспечивающим солью всю губернию. Мы посетили один из старейших заводов Красноярского края и поговорили с хранителями его истории и людьми, которые помнят это место совсем другим.

Основание завода не только положило начало истории маленького села Троицк, но и повлияло на заселение Сибири русским населением. Раньше в этой местности жили только местные аборигены: тунгусы, асаны. Они первыми и заметили, что вода в некоторых ручьях — солёная. А значит, где-то рядом соляное месторождение.

— Заселение русскими началось именно с освоения этих соляных источников, — рассказывают сотрудники Тасеевского краеведческого музея.

Освоение соляных источников началось 381 год назад — в 1639 году, предприниматель из Енисейска Алексей Жилин нашёл эти залежи с помощью местных тунгусов. Соль — товар нужный, а в то время ещё и ценный, так что, недолго думая, Жилин строит первую варницу. Помогали ему в этом предприниматель Сергей Фёдоров и родные братья Никон и Иван. Тогда же и было основано село Троицк, правда, в те времена оно называлось Усолье.

Метод добычи соли был прост, если не сказать примитивен. Рассол добывали с помощью специальных башен, а потом этот соляной раствор выпаривали в варницах. При всей своей простоте производство Троицкого солеваренного завода уникально, потому что использовался для вываривания именно природный рассол.

Уже через пару лет завод снабжал солью Енисейскую губернию, сам Енисейск, Томск, Туруханск. Из-за труднодоступности завода, отсутствия дорог и быстрого транспорта товар приходилось доставлять единственным доступным в этих условиях методом — сплавом по реке.

В 1645 году на предприятии добыли 4000 пудов соли. По некоторым данным, соль из Троицкого Усолья поставляли даже к царскому столу. Об этом, кстати напоминает герб Тасеевского района: два соболя с кубом соли и короной.

Эпоха Жилиных закончилась по банальной причине — из-за происков конкурентов. В 1652 году на этом же месторождении строится ещё одна варница, а принадлежала она Енисейскому Троицко-Спасскому монастырю. Изначально это соседство не было проблемой: объёмы и качество добываемой соли делали Троицкий завод своего рода монополистом в отрасли. Но источники церковного завода достаточно быстро иссякли, и тогда монастырь начал чинить препятствия Жилину. Например, однажды они перекрыли реку самодельной дамбой, чтобы товар с завода не могли доставить в Енисейск.

В начале 70-х годов XVII века Жилин умирает, его наследники разоряются, и к концу столетия солеварня отошла туруханскому Троицкому монастырю. При новом владельце выварка соли продолжилась, более того, завод стал осваивать новые сферы: началась выплавка железа и добыча руд. Предприятие стало одним из крупнейших предприятий Сибири. Монастырь владел заводом в течение 87 лет. Так бы и продолжалось, если бы не реформы Екатерины II.

1764 год — в стране проходит секуляризация. Проще говоря, владения у церкви стали отбирать и приватизировать. Троицкий завод отошёл государству и стал называться «казённый троицкий солеваренный завод». Предприятие развивалось, строились новые объекты: склады, варницы, гавань, береговые укрепления... К счастью для предприятия, недостатка в работниках не было: на завод ссылали каторжан. В том числе на поселение в 1833 году был сослан декабрист Пётр Фаленберг.

— Фаленберг стал бороться за то, чтобы с каторжан снимали деревянные колодки, цепи, и в итоге за это его сослали в Шушенское, — рассказывает экскурсовод Тасеевского краеведческого музея Елена Дортман.

Производительность начала падать только во второй половине XIX века. К концу столетия выработка сократилась до 50 тысяч пудов. Тогда же полностью прекратились разработка руд и выплавка железа.

После революции и гражданской войны завод стал государственным предприятием. О советском периоде напоминают постройки, резко выбивающиеся из ансамбля бревенчатых зданий. Тут и ворота с красными звёздами, и старая советская табличка «Контора Троицкого солеваренного завода», и уже разваливающиеся кирпичные здания. Кстати, как ни парадоксально, но объекты, построенные при СССР, сохранились намного хуже 400-летних построек. Всё благодаря той же соли. Настолько ей пропитались брёвна за сотни лет.

Вместе с нами завод посетил его бывший директор Котов Николай Аркадьевич. Он рассказал нам о том, каким было предприятие до закрытия.

— Когда я пришел на завод, в 1975 году, здесь была металлическая вышка, метров 30. Это была скважина, которую бурили на глубину 700 метров! И залежи каменной соли начинаются с отметки 70 метров, и так на всю глубину. Выкачивали рассол, по жёлобу он подавался в приемники. Свежий рассол нужно обработать. Извёсткой обрабатывали, сутки на это уходили. Чистый рассол уже отправлялся по жёлобу в варницу. Там были два котла, выложены кирпичные ходы. Под эти котлы закладывали дрова. Чтобы получить тонну соли, нужно было испарить 4 тонны рассола. Чтобы в год получить три тонны соли, завод сжигал 12 тысяч кубометров дров. А их нужно было добыть в лесу, принести, распилить, складировать и сжечь. Так мы и трудились, — рассказывает Николай Котов.

На развалины завода Николай Аркадьевич смотрит с огорчением. Предприятие он помнит в мельчайших подробностях: где располагались гараж, кочегарка, кузница, лаборатория, мастерские, заводской музей и даже собственная пожарная машина. Сейчас от всего этого остались развалины и строительный мусор. По всей территории завода разбросаны крышки, как оказалось, именно они были на продукции солеваренного завода в советские времена.

— Это фасовали соль, в стеклянные баночки, добавляли тмин, укроп… Хороша вещь была, — вспоминает бывший директор.

На территории завода можно увидеть груды окаменелой соли — это то, что оседало в выварочных котлах. Похожая окаменелая соль представлена и в экспозиции Тасеевского краеведческого музея, вместе с продукцией предприятия с советских времен.

При СССР на заводе трудились представители самых разных народов страны: белорусы, чуваши, поляки, мордва, литовцы. Много было и депортированных поволжских немцев. Даже в советский период труд на заводе был тяжёлый. Почти все работы делались вручную. А даже незначительная модернизация производства встречалась работниками завода неоднозначно. Были и курьёзные случаи.

— Как-то мы поставили прибор для контроля температуры рассола. Причем с датчиком ежеминутного контроля. В один прекрасный день в этот прибор залетел лом. Почему? Потому что диаграмма точно знала, работал ли кочегар или спал. Значит, его нужно сломать, — вспоминает Николай Котов.

Фактически активное производство на заводе прекратилось вместе с развалом Советского Союза. Официально завод перестал действовать только в 2003 году. До недавнего времени там ничего не производилось. В 2016-м завод приобрел бизнесмен из Красноярска, теперь там он добывает природный рассол для продажи. Однако объём залежей ещё позволяет разрабатывать месторождение: гигантский пласт соли пролегает через всю Сибирь, на нём находятся несколько производств, в том числе в Иркутской области до сих пор действует «Тыретский солерудник».

Сейчас на территорию завода может попасть любой желающий. Единственное препятствие — металлическая проволока, которой скреплены створки ворот. Ни о какой сохранности исторического объекта в таких условиях речи не идёт.

В ноябре 2019 года старинный завод признали памятником. Теперь это объект культурного наследия регионального значения. А значит, кто-то должен заниматься его сохранностью и реставрацией. Пока, правда, никаких реальных мер не предпринимается. Николай Аркадьевич уже почти не надеется своими глазами увидеть восстановление предприятия.

— Мы век прожили, а что мы после себя оставили? Раз это памятник истории, сделали бы хоть крышу, чтобы это не разрушалось дальше. Надо эту территорию как-то сохранять. Оградить. Мне 74 года, нас скоро не будет, а вот вам молодым бы позаботиться об этом. Идея у меня была такая: работающий музей. Сохранить выварку, пусть не в промышленных масштабах. Но это идея. Практика показывает, что мы ничего не можем, только разрушать. Обидно, очень обидно.