«Как будто в замедленном кино живешь»: красноярский экс-депутат и бизнесмен приехал в Австралию и рассказал о жизни на берегу реки Суон

Редакция NGS24.RU продолжает серию интервью с красноярцами, которые сейчас живут и работают в разных точках света. Корреспондент Руслан Руденко поговорил с экс-депутатом горсовета Красноярска и бизнесменом Артемом Бадюковым, который последние несколько месяцев живет в австралийском городе Перт. Предприниматель и бывший политик поделился нюансами жизни в Австралии.

— Давайте начнем разговор со стереотипов, которые гуляют в общественном сознании по поводу Австралии. С агрессивными кенгуру и гигантскими пауками сталкиваться приходилось?

— В западной Австралии нет тех больших кенгуру, которые под три метра в высоту. И которые, опираясь на хвост, бьют противника. Гигантские пауки обычно как раз не агрессивные. А вот распространенный и опасный маленький — называется «красным брюшкой». Вот он — опасный, к нему лучше не лезть. В домах много паутин образовываются за лето. Но всё это больше в помощь от от мелких мошек и мух. Поэтому я не понимаю людей, которые травят пауков. В семье у меня на этот счет прямо борьба, так как у супруги — фобия насекомых, и, в частности, пауков. Никакие убеждения об их полезности не помогают.

— А теперь о более серьезных вещах. Вы и раньше уже бывали в городе Перт. К стыду своему, я и позабыл, что уже видел ваши фото оттуда. Хочется понять — вы туда сейчас переехали уже на постоянное место жительства или временно?

— Я ничего не имею против подхода, когда люди сжигают мосты и начинают всё с нуля. Каждый живет так, как он хочет. В конце 80-х годов — начале 90-х мои родители встали, взяли в руки чемоданы, меня, и так оказались из Советского Союза в России.

В Красноярске я живу с 1998 года, когда приехал сюда учиться и поступил в университет. 14 лет я прожил в Казахстане, в Алма-Ате. Часть отрочества я прожил в Северо-Енисейске. И после окончания вуза, начиная со второго курса, я постоянно стараюсь путешествовать. Потому что после каждой поездки открываются новые горизонты. И вот в таком формате мне очень нравится жить. Может быть, кто-то назовет это жизнью кочевника.

В городе Перт я в седьмой раз. В первый раз я тут оказался в 2007 году. Почему именно этот город? Он не особо известен среди массы людей. Но это крупный, чистый, интересный, хороший город. Западная Австралия — огромный регион, похожий, наверное, на Красноярский край по размеру. Перт считается чем-то вроде деревни тут. Но чтобы мы понимали — тут два миллиона жителей. В два раза больше Красноярска.

Здесь совсем недавно пошло многоэтажное строительство, не считая «Сити». «Сити» — такой небольшой клочок земли, в котором небоскребы с офисами. Для жилья буквально пять лет назад только начали строить дома на 15–20 этажей. В основном, везде одноэтажное строительство. Так-то вся Австралия — пустыни и камни, а побережье Австралии — это плодородная, хорошая земля.

Я побывал в Сиднее, Мельбурне, Аделаиде, Канберре. Сидней мне показался грязным. Сравнивая не с российскими, а с австралийскими городами, он самый многолюдный и грязный. Там около 5 миллионов жителей. А вот Мельбурн из российских городов ближе к Санкт-Петербургу: и по погоде, и по культуре. Там театры, огромное количество всяких развлечений, вузы. Можно сказать, что Мельбурн — одна из столиц Австралии. Долгое время Сидней и Мельбурн делили между собой место столицы, но в итоге сошлись на варианте посередине и сделали столицей Канберру.

Когда я приезжал в Австралию, мне хотелось тепла. Я часто приезжал в российскую зиму, а здесь это наоборот лето. Мельбурн показался мне прохладным [по погоде], но достаточно интересным [по насыщенности жизни]. Аделаида показалась маленькой. Перт из всех австралийских городов мне нравится больше всего. Поэтому я здесь. Из всех предыдущих моих поездок сюда, текущая, наверное, самая затяжная. Сейчас пошел четвертый месяц, как я тут, и пока мне всё очень нравится.

Сколько я здесь проживу и как у меня сложится жизнь в дальнейшем — очень сложно загадывать. Потому что за последние два года у меня горизонт планирования очень сильно сократился. Когда пытаешься на один-два-три месяца вперед что-то запланировать, через неделю-другую случаются какие-то независящие от меня обстоятельства и приходится корректировать планы.

Я развиваю и руковожу компанией по разработке и улучшению перчатки для реабилитации пациентов после инсульта. В России мы получили удостоверение о регистрации в 2020 году. В 2021–2022 году мы должны были выходить на рынки Европы и США. Но в 2022 году случилось то, что случилось, поэтому у нас просто всё это остановилось. Мы вышли в Дубай, Кипр. В Австралии сейчас я для открытия филиала компании и получения сертификата. Это занимает много времени. В Австралии, как и в любой теплой стране, особо никто никуда не спешит. И тут процедуры по согласованию, особенно в медицине, могут затянуться на 2–3–5 лет. Но у меня нет ответа, сколько я здесь пробуду. Здесь еще достаточно непростое миграционное законодательство. В Австралии можно как за несколько месяцев, так и за два года вопрос [о получении] бизнес-визы решить.

В Австралию хорошо эмигрировать. Когда люди точно знают, что они хотят приехать в страну, чтобы в ней остаться и жить, то вот в этом плане всё достаточно просто. Особенно для молодых людей до 30 лет иммиграция через образование и работу достаточно понятна. Предварительно огромное количество документов надо сделать, но это всё можно решать, находясь у себя дома, изучая язык, сдавая экзамен IELTS и получая нужный процент результата. После того как ты его наберешь, получаешь визу и приезжаешь сюда.

В Австралии дефицит качественных, рабочих рук, которые всегда будут трудоустроены. Поэтому для молодежи, которая хочет переехать в Австралию даже не на постоянное место жительства, а на период от трех и более лет, есть достаточно простые процедуры, чтобы приехать сюда по учебе или по работе.

К сожалению или к счастью, это не мой вариант. Здесь у меня сошлись сразу три интереса: семейный, рабочий и личный. Мне здесь настолько нравится и комфортно, что я пока не могу найти такое же место, где мне было так же хорошо. Но, забегая вперед, скажу, что я никогда здесь не был австралийской зимой, в июне-июле-августе. Эти месяцы здесь достаточно трудные. Потому что отопления нет. Температура опускается до плюс пяти-десяти градусов Цельсия. А если выключить батареи и пожить при плюс пяти, то это очень неприятное ощущение.

Когда я оказался здесь первый раз 15 лет назад, мне казалось, что Австралия — прогрессивная страна, где всё сделано для людей. То, что тут всё делается для людей, такое мнение у меня осталось. Но по поводу прогрессивности у меня уже появляются сомнения. Потому что двойной стеклопакет здесь — редкость, роскошь. Лет 20 в России двойной стеклопакет в домах уже является нормой. Здесь этого нет. Если цена на дом тут начинается от 5 миллионов долларов, то тогда, возможно, там будет двойной стеклопакет. И то, это под большим вопросом, потому что австралийцам это просто не нужно. Я спрашиваю — почему? Допустим, это дорого. Допустим, это немодно. Но это же, как минимум, защищает природу. Австралийцы ведь любят бороться за экологию. Когда летом всем приходится включать кондиционер, они, по сути, охлаждают улицу. Вот так и живут.

Австралия — страна эмигрантов. Когда я приезжал впервые, здесь было 18 миллионов человек, а сейчас — 25. Семь миллионов за последние 15 лет здесь каким-то образом оказалось. Понятно, что это не те, кто родился, а те, кто приехал. Слышал, что несколько приезжих бизнесменов, которые пытались здесь наладить производство тех же стеклопакетов, разорились. Нужда в стеклопакетах может быть только у тех, кто приехал в Австралию из Сибири или Европы. А здесь большая миграция из Индии и Китая. Они из тепла приехали и знать не знают, что такие технологии бытовые существуют.

— Вы упомянули, что даже со всеми с этими «приколами» вам всё равно комфортно и хорошо в Австралии. А что именно создает это ощущение?

— В России сейчас уже, наверное, никого не удивить велодорожками в городах, но здесь они настоящие. Здесь всё сделано так, что ты можешь доехать на велосипеде из одного участка города до другого. А это, наверное, километров сто. И это будет абсолютно безопасно. Столкнуться можно только с другим велосипедистом. Понятно, что обычно люди на такие сотни километров на велосипеде не передвигаются. Но если ты живешь в 10–15–20 километрах от работы или учебы, то тогда считается нормальным ехать на велосипеде. Это удобно.

Есть в Австралии и общественный транспорт, но он тут постольку-поскольку. Автобусы здесь удобные, они ходят по расписанию, но их очень мало. Есть неплохая электричка. Австралийское правительство сейчас с 24 декабря по 26 января сделало абсолютно весь общественный транспорт полностью бесплатным, это приурочили ко Дню Австралии, он отмечается 26 января. Так власти пытаются приучить людей пользоваться машинами пореже. А машинами здесь не пользоваться невозможно. Машина здесь нужна. У многих семей тут их две или три.

В каждом районе есть небольшой парк с детской площадкой. Для меня это отдушина. Потому что не надо идти в платные парки, здесь бесплатных — огромное количество. В этих парках есть спортивные площадки и поля. И такие парки есть в каждом райончике в пешей доступности, в радиусе 500 метров. А то и два или три.

Тут очень зелено, много эвкалиптов. Если раньше я только в сауне запах эвкалипта мог ощутить, то здесь я просто открываю окошко машины и уже начинаю его чувствовать.

Свежий воздух — с океана. Вечером тут всегда дует морской бриз, который местные называют «доктором». Поэтому по вечерам тут всегда прохладно, около 20 градусов тепла, даже если днем было около 40.

— Какие тут есть вещи, которые вновь прибывших бесят, а для вас уже они стали нормой?

— Здесь ничего не работает после 16 часов дня. Всё просто останавливается в это время. Как и все только приехавшие, я думал — что за дурость? А всё сделано так, чтобы после четырех родители вернулись домой и уделили время детям. Ну или себе, если детей нет.

Люди встают тут рано, в 5–6 утра, и это связано с погодой. Потому что именно в это время еще прохладно и хорошо, светит солнце, поэтому поехать к океану как раз лучше именно в это время. Для пробежки перед работой, поездки на велосипеде. В семь часов утра люди начинают работать — с семи до четырех.

— Что вы еще заметили из того, что здесь не очень, на ваш взгляд?

— Интернет. Он здесь отвратительный. То, что мы сейчас с вами разговариваем через мессенджер по аудио, это чудо. Вероятно, потому, что сейчас уже девять вечера и все уже отключились. Здесь интернет [по скорости] похож на интернет моего студенчества, когда он был по телефонной линии, через модем. Он достаточно дорогой — 40–50 долларов стоит тариф для мобильного интернета, который ограничен по количеству гигабайт. За 50 долларов можно получить, к примеру, 50 гигабайт данных на месяц. Связь 5G тут поймать можно не всегда. Частенько телефон подключается к 3G-сетям. Но надо понимать, что мобильная связь хороша и быстра там, где много пользователей: как в Китае или в России.

Некоторые вещи по строительству. Здесь нет теплых полов. Почему они их не могут сделать — парадокс. Их не будет здесь никогда, в стандартных домах. Ну и вообще, какие-то новшества здесь — это очень сложно. Страна настолько консервативная, что за 15 лет здесь вообще ничего не изменилось. Как был 15 лет назад банкинг через приложение в браузере, так оно и осталось. Хотя в мире и в России банкинг шагнул далеко вперед. Деньги тут могут до трех дней со счета на счет поступать. Спрашиваешь у австралийца — вам можно деньги на счет по номеру телефона перечислить? Мне говорят: нет, зачем это надо? Как будто в замедленном кино живешь.

С одной стороны, это раздражает, но с другой стороны, если нет опыта езды на машине, то здесь можно просто сесть и поехать. Потому что здесь люди наслаждаются жизнью. Они никуда не спешат и не торопятся, просто живут в удовольствие. Недавно у меня была двухчасовая беседа со швейцарцами, и у них начался разговор с вопроса: вау, вы знаете, где находится Швейцария? Я говорю: ну да. А мне отвечают: ну, вы, наверное, не австралиец. Я им: конечно, я из России. Местные австралийцы географию не знают вообще. Далее я швейцарцам говорю: ладно там люди из Средней, Юго-Восточной Азии, Индии сюда рвутся. А вы-то что сюда приехали? Они переехали в Австралию 30 лет назад, уже выросли дети. Мне говорят, что дети назад уже не хотят, хотя говорят по-немецки — слабенько, но говорят. Почему не хотят? А потому что их дети уже «дети океана». То есть переняли быт и привычки, стали австралийцами и другого им уже не надо. Хотя я в Швейцарии был всего лишь один раз и испытал восторг от страны. Но получается, что люди из Швейцарии едут в Австралию именно за таким стилем жизни.

— Вы упомянули, что местные австралийцы — весьма размеренные по темпу своей жизни люди. Почему так сложилось, как вы думаете? Теплый климат влияет, в том числе?

— Давайте назовем местными тех, кто в первом поколении уже родился здесь. Я живу в достаточно престижном районе с хорошей школой, где европейцев вообще редко встречаю. Вижу много индусов и китайцев. Почему так? Потому что, приезжая сюда из Китая, Индии или Сингапура, люди с достатком стараются что-то делать для своих детей. И стремятся в школы с высокими рейтингами. Поэтому получается, что в тех районах, где живут родители, которые хотят для себя и своих детей от этой жизни, они вообще не австралийцы. Потому что австралийцам вроде как ничего не надо, у них и так всё хорошо. Они здесь родились, у них есть страховки и прочее, биться за место под солнцем не надо.

Понятно, что не все австралийцы такие. Есть австралийские политики, которые друг у друга выгрызают глотки. Здесь двухпартийная система — не такая, как в США. Здесь пять-шесть партий, но основных из них две, а еще несколько от случая к случаю попадают в парламент. Тут есть политическая конкуренция. На выборы голосовать ходить надо всем, потому что за пропуск федеральных выборов штраф. Размер штрафа зависит от масштаба выборов. Если выборы федеральные, то, по-моему, 150 австралийских долларов штраф. Если выборы штата, то до 50 долларов. Недавно был референдум, и за неучастие в референдуме штрафа нет.

— Вы упоминали, что Австралия — один из хороших вариантов для молодых людей, которые хотели бы переехать. Но я же правильно понимаю, что как и в ряде стран, Австралия, в первую очередь, рада видеть IT-специалистов, в то время как гуманитариям там ловить нечего? Или нужда в кадрах столь высока, что попробовать имеет смысл если не всем, то многим?

— Бездельникам тут делать нечего. Если человек хоть чуть-чуть готов палец о палец ударить, то его тут с распростертыми объятиями примут. Особенно, когда мы говорим про молодежь, которая хочет приехать по студенческому направлению. Студенческое направление не предполагает миграцию. Но для студента, который приехал в Австралию и окончил местный бакалавриат, открываются если не все двери, то половина из них. И дальше всё зависит от того, как ты этой возможностью воспользуешься. Если ты был всем недоволен дома и, приезжая сюда, думаешь, что будешь всем доволен — это ошибка. Будет огромное количество вещей, которые на тебя свалятся, и ты опять будешь недоволен.

Но если ты по жизни — живчик, то в Австралии ты обречен на успех. Просто будет невозможно тут провалиться по жизни тогда. А в какой сфере [успех] будет — это, конечно, важно, но это здесь уже поправят. Мы с вами называем эту сферу IT, а ведь в ней различных направлений очень много. Тут и программирование, защита данных, дизайн, и всё остальное. Есть вещи, азам которых можно обучиться за несколько месяцев, и уже получить работу.

Необязательно быть суперкрутым программистом. Конечно, суперкрутого программиста с руками-ногами оторвут, и жилье ему оплатят, и всё ему сделают. Но мы говорим о середнячке, который, с одной стороны, звезд с неба не хватал, но при этом готов шевелиться. Здесь для него — всё.

В плане возраста тут всё заточено для того, чтобы до 30 лет ты в Австралию перебрался. Достаточно хитро построена миграционная политика. После 30 это становится уже сложнее, а после 35 лет — почти невозможно.

— Вы живете в городе Перт уже четвертый месяц. Наблюдаете ли вы какую-то динамику приезда россиян сюда за это время?

— Массовый приезд соотечественников я наблюдал в Турции в сентябре 2022 года. Конечно, такого тут нет. Здесь, в принципе, миграция находится в активной фазе, поэтому количество русских, украинцев, казахов ничтожно на фоне общего потока людей из той же Индии или КНР. При этом, в этом городе есть три русских школы и две турецких. Мои дети учатся в обеих. Турки разделились по религиозному признаку — на сильно верующих и тех, кто ближе к светской жизни. Таким же образом они поделили и две школы. Одна из школ расположена прямиком в мечети, а всего в этом городе несколько мечетей. А вот русские делятся по другому принципу — кто с кем переругался. Это удивительно. Русские школы открылись в разных местах только потому, что одни с другими там что-то не поделили.

Приезжие 90-х и начала 2000-х — это люди, которые продолжили вариться в собственном соку. А нынешние приезжие — совершенно другие люди. Они очень быстро ассимилируются и им даже не надо тусоваться в русскоязычных сообществах. Они еще не успели соскучиться по русскости, они не бегут в русские магазины. Я вот тоже не бегаю по магазинам и не ищу гречку. А у некоторых людей в соцсетях я вижу, как они переживают, где же им купить торт «Наполеон».

Интересное наблюдение. Когда австралиец спрашивает про Украину, это очень поверхностные вопросы. Ты ему отвечаешь, он забывает и вы переключаетесь на другие темы. Когда ты встречаешься с соотечественником, то тяжело говорить на любые другие темы и не хочется поднимать вопрос [про Украину]. Я думаю, чтобы не поднимать [эту тему], люди вообще друг другом просто не пересекаются. Это мое предположение.

Я стараюсь общаться со всеми: турками, русскими, украинцами, индусами, китайцами, местными австралийцами. Особенно — с китайцами и индусами. Приехавшие в Австралию люди из этих стран прошли очень жесткий «фильтр», и часто это очень интересные люди.

Мигранты первой волны находят много минусов и рассказывают мне про ЛГБТ*, еще какие-то вещи. Я с этим не сталкивался, поэтому сказать что-то не могу. На местных туалетах написано «унисекс», но, блин… Это отдельная кабинка. Женские туалеты отличаются только тем, что в них лежат коробочки с прокладками. И всё. Почему из этого кто-то делает трагедию — я не знаю.

Читайте историю NGS24.RU о том, как красноярец получил рабочую визу в Японию и уехал во время мобилизации.

* Деятельность ЛГБТ запрещена на территории РФ, движение «ЛГБТ» признали экстремистским.