«В армию попал с пятого раза и сразу в Афган»: история прошедшего через войну десантника

2 августа в России праздник голубых беретов и мужчин в тельняшках — так называемой «крылатой пехоты» и элиты вооруженных сил. Перед Днем Воздушно-десантных войск мы встретились с одним из самых известных десантников Красноярска — Александром Моляровым. На службу в армии ему удалось попасть только с пятой попытки, но сразу — на Афганскую войну. После нескольких горячих точек Моляров служил в уголовном розыске и навел порядок в самом криминальном районе города.

В армию попал только с пятого (!) раза, но сразу в Афганистан

— Есть люди, которые идут в правоохранительные органы, понимая, что будут иметь определенную власть. Для меня же служба в органах — это была натуральная мечта с раннего детства. В школе я строил ДЗОТы, разные городки, играл в войну, всегда был командиром. Примером для меня был мой дядя, сотрудник НКВД. В 11 лет я уже примерял его форму с погонами (показывает фото). Поэтому я с нетерпением ждал призыва в армию, — вспоминает Моляров.

Сейчас это сложно представить, но в 1981 году здорового парня, который мечтал стать десантником, не брали в армию под разными предлогами.

— В армию попал только после того, как в военкомат пришел в сопровождении дяди. Принесли военкому шоколад, коньяк, и меня взяли. Куда конкретно, не сказали, известно только, что поеду за границу. Не вопрос, с удовольствием после пяти отсрочек. Помню, в апреле явился на пересыльный пункт, проводин уже никаких не делали, боялись, что снова «пролечу» со службой в армии. Но позже узнали, что поедем на поезде в Фергану (город в Узбекистане), на границу, а там, возможно, и в Афганистан.

Пять месяцев Моляров вместе с другими новобранцами проходил обучение в Ферганской долине.

— Гоняли по полной программе, стреляли из всех видов оружия, ездили на разной технике. Я вообще уже много где был, сейчас так не учат, это точно. Подготовка шла 5 месяцев. Потом всех садят на Ан-12, мы летим час с небольшим и приземляемся в Кабуле. Меня определяют в разведроту. Вообще потом по всем этим событиям и сняли «Девятую роту». Офицеров называли «покупателями», они выбирали, кто из нас с ними будет служить, — говорит собеседник.

За два года в Афганистане Моляров находился на базе, то есть отдыхал от боевых заданий, не более 1,5–2 месяцев.

— В декабре была первая боевая операция. Мы ушли от Кабула полторы тысячи километров, попали в засаду, нас обстреляли «духи» (афганский моджахед, «дух» — название участников вооруженных формирований, сражавшихся с советскими и правительственными войсками в Афганистане. — Прим. ред.), и мой земляк погиб в той ситуации. Разлет осколков был метров триста.

А там, где в нормальном состоянии, в окошко родители могли посмотреть, — вспоминает Моляров.

Из тринадцати человек выжили только трое

На 1984 год, по словам Александра Молярова, выпали самые активные боевые действия с Ахмад Шахом.

— Это был один из умнейших командиров. Когда с ним начали воевать, мы несли очень большие потери. Нашему полку в этом плане везло больше, хотя были случаи настоящего пекла. Наш полк постоянно перекидывали для того, чтобы кого-то вытаскивать: то спецназ вызволяли, то искали командира.

— Конечно, был страх смерти, ведь вся жизнь впереди. Кто-то с трудом справлялся с этим, был постоянно на грани срыва. Ты же это постоянно через себя прокачиваешь: «А если бы я был в тот момент там, а не он?» И начинается внутренний мандраж. Я быстро справлялся с этим, настраивал себя на то, что со мной это не произойдет, что меня бережет ангел-хранитель. И так оно и было, я не получил ни одного серьезного ранения.

— Высаживаемся в долине реки Панджшер. Вертолет зависает на 2–3 метрах от земли, мы выпрыгиваем с весом за спиной в 40 кг. Я офицеру говорю: «Давай осмотримся, непонятно, откуда могут стрелять». Но он рявкнул на меня: «Кто тут командир, ты или я?» И мы побежали. Нас было тринадцать человек, впереди бежит радист, за ним здоровый, высокий офицер, я следом. И что-то как будто меня притормозило. Там местность в таких террасах из камней, невысокие заборчики. Перепрыгивает через него связист, его сразу шквальным огнем убивают. Мы присаживаемся, и сзади слышу: «Ой…» И тоже выстрелом убили нескольких человек. Я из своего укрытия положил там не меньше восьми духов. Три часа боя мне показались вечностью. По рации вызвали авиацию, и в итоге трое мы спаслись, я вытащил офицера. За эту операцию мне дали орден Красной Звезды, — говорит Александр Моляров.

После войны — в уголовный розыск

После Афганистана наш собеседник прошел еще несколько горячих точек. В Армении в 1988 году — война с Азербайджаном, еще и землетрясение в тот год произошло. Со слов Александра, они с товарищами из-под завалов вытащили больше ста человек. После всех подвигов на службе Александр вернулся в Сибирь и окончил… школу, но уже уголовного розыска.

— Омская школа милиции была одной из лучших в СССР и сейчас прекрасное учебное заведение. По окончании предложили идти начальником ОБЭП в город Краснотурьинск Свердловской области, у меня оттуда супруга. В ходе работы я получаю информацию о заместителе главы администрации, что он совершает большие хищения. Речь в 1992 году шла о 6 миллионах рублей. Возбуждаем уголовные дела. И тогда Россель (Эдуард Россель, глава администрации Свердловской области. — Прим. ред.) говорит: «Надо Молярова куда-то определять, иначе он всех посадит, он самый умный у вас там». Меня вызывает начальник полиции, они сыграли на моей любви к обучению — я всегда интересовался всем, что может улучшить работу: изучал психологию, криминалистку, нормативные документы. И мне предложили поехать на обучение в Академию МВД в Москву — со всей области из 20 тысяч сотрудников выбрали всего 3 человека, включая меня. Потом еще проверяли — доехал я до места или нет, напоминали, что надо сдавать экзамены. (Улыбается.)

В целом же уголовное дело я потом отслеживал, его приостановили, люди ушли от ответственности, никого не посадили. Конечно, мне было обидно. У меня завышенное чувство справедливости, — говорит Моляров.

Самое громкое раскрытое преступление

Почти 10 лет Александр Моляров проработал начальником Советского районного отделения милиции Красноярска — с 1996 по 2006 год.

— Мне достался самый большой и сложный район города. Помню самое резонансное дело. За два года преступник совершил 150 грабежей. Он заходил в подъезд из подвала, выключал лампочки, молотком ударял женщин по голове, срывал все золотые украшения, забирал все деньги. И уходил через подвал, никто не мог его поймать. Когда я стал начальником милиции, я собрал весь личный состав: уголовный розыск, участковых, следователей. Изучил дела и сразу сказал, что это наркоман. Поручил всем участковым поставить на учет всех, кто ведет паразитический образ жизни, всех наркоманов и так далее. И что вы думаете. После этого совещания участковый приходит к одному такому на квартиру на Тельмана, 30, прямо рядом с нашим управлением. Там сидит наркоман, а на столе у него украшения, которые сняты с последней потерпевшей.

— Я поднимал все темные дела, которые не были раскрыты в первые несколько дней. Если проходит время, это утрата следов, продажа вещдоков. Участковый должен знать, кто у него живет, в какой квартире и как себя ведет. Но никто ничем не занимался, «бамбук курили». Потом мои методы работы распространили на весь край, — говорит Моляров.

«Не понимаю, почему всех тянет к фонтанам», или Отношение ко Дню ВДВ

Бывших десантников не бывает, поэтому Александр каждый год отмечает День Воздушно-десантных войск, но по-тихому. В последнее время с друзьями он собирается на могиле своего боевого друга, раньше ездил на торжественные приемы в Москву.

— Я когда вижу, что кто-то купается в фонтане, говорю, что мы вообще-то не из реки вышли. Не каждый может прыгнуть с парашютом, и всякое бывает, люди разбиваются и так далее. Из самолета нырнуть в бездну — это очень серьезный поступок. Нужны сила воли, мужской характер. Поэтому те подлецы, кто, извините, «нажирается» и стучит потом себя в грудь, вероятно, и службы не видели, — говорит Александр Моляров.

Помимо «ненастоящих» десантников, есть и «поддельные» ветераны Афганской войны. Одного из них Моляров разоблачил во время совместной работы.

— Ордена надевают не свои. Был у меня случай, председатель совета ветеранов, а я его заместитель. Вижу, что носит на рубашке медаль «За боевые заслуги», две нашивки. Я спросил: «В каком полку ты был?» Выяснилось, что он сидел в 317-м полку, охранял Бобрака Кармале. Потому что я владел всей информацией, по всему Афганистану полетал. А он наврал, что воевал, что его забросили куда-то. Удостоверение у него якобы у жены осталось, но и это оказалось неправдой. Оказывается, при обыске он изъял у афганца эту медаль, вы представляете?! Его уволили, из комсомола исключили, но толку? Он у пацана, который служил и заслужил эту награду, просто спер ее, — говорит Моляров.

Впрочем, плохих примеров меньше, чем хороших. Александр показал нам два увесистых альбома: фотографии из Афганистана, Армении и Азербайджана, из разных городов России, где он служил или был в гостях. Практически со всеми сослуживцами и коллегами по работе в органах Моляров продолжает общаться и дружить.