«Мишку-то спасли. А нас кто спасет?»: в прогремевшем на весь мир Диксоне, где спасли медведицу, люди страдают без медпомощи

На днях по всей стране и даже за границей прокатилась волна новостей об операции по спасению белого медведя, застрявшего языком в выброшенной кем-то консервной банке в северном поселке Диксон. Чтобы помочь зверю, к нему вылетела группа специалистов из Москвы и Красноярска.

Сами жители Диксона тоже очень переживали за медведя, а когда история закончилась благополучно, то почувствовали стимул, чтобы заговорить и о своих, человеческих проблемах. В середине июля одного жителя разбил инсульт, в этот момент в поселке не было вообще ни одного медика. А вертолет санавиации смог прилететь только через сутки.

К нам в редакцию обратилась местная активистка Разиля Самигуллина, ей 54 года, из них 34 она живет в Диксоне, работает в соцзащите.

— Мы за мишку очень рады, мы следили за всем процессом, а когда его спасли — это было такое облегчение! Потом мы задумались: сколько сил было брошено на помощь животному, а как же люди? Наш Диксон на всю Россию прогремел, в стране хоть вспомнили, где он находится. И я решила, что надо напомнить всем, как мы тут живем, — говорит Разиля Самигуллина.

По словам женщины, еще годах в 2009–2010-м в поселке была больница с лабораторией, где брали анализы и оперировали, принимали роды, работали педиатр и терапевт. С тех пор медпомощь в Диксоне всё сокращали и сокращали, пока год назад не осталась одна-единственная медсестра, у которой нет никакого медоборудования. Теперь там негде сдать даже простой анализ.

— Если у человека что-то экстренное — инсульт, инфаркт, то его забирают рейсом санавиации. Но тут всё зависит от погоды. Вот сейчас воздух прозрачный, а в следующую минуту набежит туман с Енисея, как молоко, и ни один вертолет не сядет. И люди мучаются и ждут. А если у тебя ситуация не экстренная, то ты сам должен ехать к врачу в Норильск за свой счет. Билет стоит 16 тысяч рублей. Если нужно зубы полечить, то представьте, какая сумма выйдет, — делится жительница Диксона.

Чтобы беременной женщине сделать УЗИ и посетить женскую консультацию, ей тоже нужно лететь в Норильск, который находится в 527 километрах. И на роды — туда же. Если в городе нет родных, то женщина вынуждена снимать жилье несколько недель до родов и месяц после родов, так как месячного ребенка необходимо показать узким специалистам.

В Диксоне постоянно живут более 500 человек всех возрастов. К тому же это важный пересадочный пункт, через который сотни вахтовиков добираются до различных месторождений Таймыра. Но с любым недугом тут можно обратиться только к медсестре.

— Медсестра у нас золотая. Но она живой человек и имеет право на отпуск. 12 июля она улетела отдыхать. А на замену ей прислали человека только через две недели! И буквально через несколько дней после ее отъезда у одного диксончанина на рыбалке случился инсульт. Ничто не предвещало: здоровый, цветущий 57-летний мужик! Вертолет прилетел за ним только на следующий день, во второй половине дня, а ведь после инсульта первые три часа критически важны! — переживает Разиля Самигуллина.

При этом женщина отмечает, что один летный час санрейса стоит 300 тысяч рублей. От больницы до Диксона лететь 3 часа, столько же обратно. То есть перевозка одного человека — это 1,8 миллиона рублей. Таких перелетов за год набирается больше десятка.

— Если бы эти деньги потратить на врача! Нам бы хоть одного своего хирурга, хотя бы в возрасте... У людей ведь и аппендициты бывают, и многое другое. Я понимаю, что лаборатория, УЗИ, рентген — это уже недостижимая мечта для нас. Но уж аппендицит-то хирург всегда сможет вырезать, — объясняет Разиля.

Она написала об этом в соцсетях, многие знакомые поддержали ее словами: «Да, жаль, что мы не краснокнижные».

Мы обратились за комментарием к главе поселка Николаю Бураку. Он подтвердил стоимость летного часа и рассказал, что и он, и жители обращались с жалобами на отсутствие медиков и в район, и в край.

— Отвечают всегда одно: нанимайте медиков, сколько хотите, но зарплаты вот такие-то и такие-то. И предлагают такие суммы, за которые никто сюда не поедет. Например, фельдшеру могут предложить 50 тысяч рублей. Для Севера это очень мало, тут коммуналка в двухкомнатной квартире 12 тысяч стоит, а булка хлеба — 80 рублей, — рассказывает Николай Бурак.

Николай Владимирович тоже считает, что если бы можно было перераспределить «санавиацонные» средства на увеличение зарплат, то можно было бы нанять необходимый минимум медиков в поселок.

— Бывает, жители со сломанной рукой неделю ждут вертолет, — сетует глава Диксона.

С началом рабочей недели мы обратимся в правительство края с вопросом, какие есть варианты решения проблемы.