«Предлагали миллион, если откажемся от претензий»: супруга погибшего в Красноярском крае рабочего судится с «Мостостроем-11»

Почти три года назад в Красноярском крае поезд на железнодорожном переезде сбил «Газель» с рабочими тюменского «Мостостроя-11». Авария унесла жизнь пятерых человек — четырех жителей Тюменской области и одного Омской области. Родственники погибших в Красноярске сотрудников подали в суд на «Мостострой-11» и РЖД и требуют выплатить многомиллионные компенсации.

Мать двоих детей Ольга Бурыхина вспоминает, как узнала, что ее супруг, 33-летний Алексей Кашаев, погиб в той страшной аварии. По словам женщины, они часто созванивались, когда он был на вахте. Если не брал трубку, то позже обязательно перезванивал. В тот вечер, 12 ноября, она ждала звонка от мужа. Но была тишина.

— Что-то екнуло. Время — 20 часов. Почему он мне не звонит? — рассказывает Ольга Бурыхина. — Ну не звонит и не звонит, но мне стало не по себе как-то от этого. Начала его набирать, а он трубку не берет. Мне еще хуже стало. Звоню-звоню, а он не берет. Потом поднимает какая-то женщина трубку. У меня всё внутри перевернулось. Она спрашивает: «А вы кто?» Я в ответ: «А вы кто?» Говорю ей, что я жена. Она: «Я следователь… Сочувствую, ваш муж погиб». Через 20 минут ко мне приехали братья, друзья. Они уже знали о случившемся, — рассказывает Ольга.

Ольга и Алексей прожили вместе более 10 лет. Пара стала жить вместе, когда у девушки на руках уже была маленькая дочь-инвалид. Вскоре у них родился сын. В 2017 году пара заключила брак. Алексей Кашаев работал вахтовым методом — 15 через 15 дней. Зарплата была в пределах 35–40 тысяч рублей. По словам вдовы, Алексей не хотел ехать на вахту в Красноярск, хотя это была не первая его поездка.

— Он чуть не до слёз не хотел. Увольняться даже хотел. Говорил, что это последняя его командировка. Он словно внутренне чувствовал. Я ему книгу положила в командировку почитать. Когда после трагедии книгу забрала, у него лежала закладка на главе под названием «Мой последний путь». У него единственного уцелел телефон. В день смерти он закачал песни на телефон. Почему-то все назывались «Мама», «Друзья». А последняя — «Скорый поезд», — вспоминает Ольга.

На третий день после гибели рабочих на сайте «Мостостроя-11» появился список погибших сотрудников. Это были бетонщик Евгений Тесля из Омска, водитель Дамир Усманов, машинист экскаватора Илсур Ибатуллин, водители погрузчика Станислав Склюев и Алексей Кашаев.

— Безусловно, семьям будет оказана всесторонняя помощь и поддержка, однако ничем не восполнить потерю сына, мужа, отца. Строители всегда должны возвращаться домой, где их любят и ждут, — заявили тогда в «Мостострое-11».

В качестве первой помощи семьи получили 100 тысяч рублей на погребение. 18 ноября в «Мостострое-11» заявили, что, помимо этого, заплатят миллион рублей семьям погибших сотрудников. По словам Ольги Бурыхиной, к ней и другим семьям подходили с предложением перечислить миллион рублей, но только после подписания документа об отсутствии со стороны родственников претензий.

— Они начали давить. Постоянно звонить и просить подписать документы, или я не получу миллион рублей. Я отказалась. Две семьи согласились. Потому что они люди пожилые, и они были не готовы судиться с компанией. Мой муж много лет работал на компанию, получал копейки, к рабочим относились без уважения. Даже питание за свой счет было. А потом они решили давить на нас, вынуждать подписать документ. Как они отнеслись к ним, я не приму никогда, — рассказывает вдова.

Ольгу Бурыхину возмутило отношение компании к доставке тел погибших. Сначала ей сообщили, что тела привезут на самолете, но потом оказалось, что их везли на машине пять дней.

— Мы ждали тела на третий день. В «Мостострое» обещали привезти. Продешевились на всём. Тела были в ужасном состоянии после столько дней езды по России. Я сама не смогла посмотреть. Брат его чуть в обморок не упал, когда посмотрел на тело, — жалуется Ольга.

Два года длился суд над водителем «Газели». Мужчина не смог доказать в суде, что в аварии виноват гололед, из-за которого забуксовала машина на переезде. Водитель в суде настаивал, что на месте ДТП неисправно работал семафор и покрытие на переезде было в плохом состоянии. Водителя «Газели» приговорили к 4 годам колонии. Ольга Бурыхина считает, что водителя нельзя было судить, потому что, по ее мнению, вина за ДТП лежит на РЖД. Но суд эту версию не принял.

После аварии коллеги погибших провели эксперимент и на камеру сняли работу злополучного семофора. Судя по записям, сделанным рабочими, каждый раз, когда приближался поезд, он срабатывал в разное время. Порой за минуту, а порой за 30 секунд до появления состава. По словам работников, на следующий день после аварии, где погибли их коллеги, сотрудники ЖД прибыли на место и принялись устранять неисправности, которые, по мнению рабочих, могли быть причиной ДТП.

После завершения уголовного суда родственники погибших Евгения Тесля из Омской области, Дамира Усманова и Алексея Кашаева из Тюменской области подали гражданский иск против РЖД и «Мостостроя-11». Дело Тесля рассматривалось в Омске, и там суд встал на сторону потерпевших, потребовав выплатить 3,4 миллиона родным.

Судебный процесс тюменцев еще идет. Усмановы требуют 15 миллионов рублей — по три миллиона на каждого ребенка и супругу. Ольга Бурыхина требует 10 миллионов рублей — 4 миллиона супруге, 1 миллион дочери и 5 миллионов сыну. Только вот в суде «Мостострой-11» просит исключить из числа возможных получателей компенсации дочь Ольги, так как Алексей не является ее биологическим отцом.

— Требования компенсации морального вреда являются завышенными и необоснованными и подлежат снижению с учетом фактических обстоятельств дела. Истец неоднократно подчеркивал, что ребенок нуждается в лечении, представлены справки, куча пояснений была, что ребенок страдает, обращается к отцу и так далее. Пока в материалах дела представлена исключительно справка об инвалидности. Больше подтверждений у истца морального вреда ребенку нет, — заявил в суде представитель «Мостостроя-11».

Вдова поясняет, что погибший Алексей воспитывал ребенка как родную дочь.

— Алексей воспитывал ее как родную дочь с 5 месяцев. Она его называла папой. Он тратил деньги на лечение ребенка, возил ее по всем клиникам страны. После Красноярска в 2022 году мы хотели выдохнуть, съездить отдохнуть. После этого венчаться и удочерить дочь. Но он погиб. А теперь компания требует исключить ее из числа получателей компенсации. Мы отправили мужчин на работу. Они не вернулись. Компания выигрывают тендеры на миллиарды, заставляют работников перерабатывать, никакой защиты, халатное отношение к людям, а сейчас пытаются сэкономить на компенсации, — поясняет Ольга.

Во время последнего судебного заседания, которое прошло 6 августа, поднимался вопрос, что выплаты по потере кормильца необоснованны. Например, прокуратура прямо спросила Ольгу Кашаеву, не планирует ли она так обогатиться.

— Вы не считаете, что при взыскании средств будет иметь место безосновательное обогащение? — задала вопрос прокурор во время суда.

Следующее судебное заседание по делу о компенсации состоится 8 августа. Родственникам предстоит продолжить доказывать, что они должны получить выплаты от компании, где работали их родные.

«Мостострой-11» — один из крупнейших подрядчиков в Тюменской области. Компанией руководит Николай Руссу — бывший депутат областной думы.

Среди проектов: транспортные развязки на Московском тракте, на Пермякова, Мельникайте, Монтажников, Дружбы — Мельникайте, реконструкция площади 400-летия Тюмени, строительство корпуса ТюмГУ в центре города и многое-многое другое. Компанию называют любимым подрядчиком властей из-за большого количества госконтрактов. При этом «Мостострой-11» практикует досрочную сдачу объектов.