«Поймали одного, залпом на спор за машину выпил 3 бутылки водки»: будни транспортной полиции

В воскресенье, 18 февраля, транспортные полицейские традиционно отмечали свой профессиональный праздник. Воспользовавшись случаем, мы решили подглядеть за тем, как работают полицейские в сосредоточении самого разного контингента — на железнодорожном вокзале. Как после терактов изменилась служба, куда из поездов пропали мошенники и каталы, в каких закутках вокзала легко лишить телефона или кошелька — читайте в специальном материале НГС.НОВОСТИ.

С сотрудниками мы знакомимся в помещении дежурной части — вход в небольшое помещение преграждает дверь с неприметной надписью и звонком. Стены тут выкрашены в зеленый цвет, у двери несколько сидений, короткий коридор ведет к дежурному. Туда-сюда снуют потрепанные жизнью пассажиры с ссадинами на лице. 

Тут же расположены две устрашающего вида камеры и комната для выдачи табельного оружия. К слову, камеры уже давно не используются — опечатаны до 2019 года: требования к содержанию задержанных изменились, и они уже не походят. Раньше в крохотных комнатушках с решетками держали особо буйных пассажиров, но не более трех часов.

И тут в дежурку залетает лохматый немец, дружелюбно обнюхивая людей в форме, поводок железной хваткой держит Виктория Бутенко, осаждая питомца: «Зуля, спокойно!». Зуля — ласковая форма клички Зевс. Псу всего полтора года, но уже безошибочно может обнаружить любые следы взрывчатки, патронов, огнестрельного оружия. На службе пес всегда предельно спокоен и сосредоточен, никаких лишних действий, чтобы не спровоцировать потенциального террориста. На патрулирование с Зевсом Виктория никогда не берет с собой телефон, чтобы сигнал не заставил сработать взрывное устройство.

В зале ожидания немного народу, многие пытаются дремать на неудобных сидениях, оставив сумки рядышком, — так и становятся жертвами краж. «Вон видишь того? Шапка на затылке, руки в карманах штанов — такие любят заниженные "Приоры" и совсем не любят полицию. А вот это (указывает на мужчину со сосредоточенным взглядом в камуфляжной куртке) точно военный», — говорит один из полицейских, указывая ладонью в перчатке на людей.

Полицейского зовут Степан Зимин. Мужчина проработал 22 года из своих 43 лет в транспортной полиции и успел повидать немало курьезных случаев. «В 2002 году я снял пассажира, гражданина Таджикистана, но прописан у нас на Лазо. Поезд шел до Москвы, он в купе напился. Когда пришли, уже лежало невменяемое тело, ни на что не реагировал. Соседи говорят: у него мол там полотенце еще на третьей полке какое лежит. Там какой-то сверток тяжелый, веревкой перевязанный. Спрашиваем его, он невнятно что-то говорит — деньги. Разворачиваем, а там пачками 1,2 миллиона. По тем деньгам можно было три "однушки" купить. Ему земляки собрали, чтобы он лук там где-то купил», — рассказывает Степан.

Помимо патрулирования самого здания вокзала транспортные полицейские несут службу в поездах. К примеру, сегодняшний наряд вечером заступает в сопровождение до Боготола и обратно. Паре полицейских в поезде выделяют купе, куда, в случае чего, также доставляются проблемные пассажиры для составления протокола. Сами сотрудники регулярно проходят по вагонам в поисках нарушителей или потенциальных жертв — как правило, люди безалаберно относятся к своим вещам: могут оставить без присмотра телефон на зарядке или сумку с вещами. Наивность некоторых людей порой не знает границ.

Заскучавший без команд на перроне Зевс решил немного поиграться. Главная мотивация к работе — угощения и мячик. Внеслужебное время овчарка проводит в питомнике. Виктория отмечает, что собаки в среднем работают около 9 лет, в дальнейшем уже специальная комиссия оценивает психику и здоровье животного и решает, может ли собака продолжать работу. «Потом ее списывают. Как правило, кинологи стараются таких собак забирать домой — ты же его еще щенком воспитываешь, естественно, привязываешься. Если взять нашу службу — у кого-то дома живет и пять собак, у меня дома живет четыре, но они не служебные — для души», — рассказывает Виктория. Помимо Зевса у женщины-кинолога еще одна овчарка — Саманта. Она натренирована на поиск наркотиков и ведет себя гораздо настырнее.

На вопрос о самых проблемных пассажирах полицейские со вздохом отвечают: вахтовики. «Я не хотел бы обидеть всех людей, работающих вахтовым методом, но создается чувство, что так работают люди, которые ничего не умеют. Их когда невменяемых уже снимаешь с поезда, спрашиваешь, зачем так напиваться надо было, они говорят: "Командир, я водки два месяца не видел!"», — говорит Степан.

Однажды старшине Зимину пришлось оформить по ст. 318 и 319 УК РФ (нападение и оскорбление представителя власти) одного забулдыгу, которого Степан пытался привести в чувство на перроне. Мужчина приходить в чувство не захотел и попытался отбиться ногами от полицейского — все происходило под камерами видеонаблюдения, поэтому деваться было некуда. Стали оформлять. «Сижу я в травмпункте среди бабушек загипсованных — стыдно до ужаса. Но делать нечего — приказ», — сквозь смех рассказал Степан.

Самый же простой способ лишиться, к примеру, смартфона — оставить его заряжаться на специальной полочке в зале ожидания. Поставить туда дежурить сотрудника не получится, как и проконтролировать, кто подходит к этой полке и какие телефоны берет. Проблему можно было бы решить, перенеся эту полочку ближе к посту дежурного по залу, но этого почему-то никто не делает. 

Меньшей проблемой являются карманники, которые все еще промышляют на территории вокзала. По словам полицейского, воришки недолго выбирают своих жертв: достаточно показать кошелек с наличностью при покупке булочки с кофе и, как только появится шанс, в узком проходе или в толпе пассажиров, спешащих на перрон к поезду, они его украдут. Еще проще отдать вещь карманнику, положив ее в задний карман штанов.

А вот картежников почти удалось искоренить. Вопреки киношному образу сибирские каталы — не искусные вежливые обманщики с краплеными картами, а крупные мужики устрашающего вида в количестве десяти штук. Таких называли «тридцать шестыми» (по количеству карт в колоде), играть они умели постольку-поскольку — чаще игра была поводом избить жертву и обобрать до нитки. Самые крупные бригады были из Омска, Новосибирска и Орехово-Зуево.

Самый же изобретательный мошенник повстречался Степану в 1998 году. На крючок ему попался работяга из Норильска, ехавший на юга с огромной по тем временам суммой денег.

«Мужичонка худющий, килограммов сорок. В купе подсаживается, говорит, мол, мужики, я тут еле от жены убежал, можно я у вас тут бутылку водки из горла выпью да побегу. Ну ему и говорят, чего ты заливаешь, ты себя видел вообще. Он их раскручивает на спор: клади, говорит, деньги на столик, а я при вас выпиваю три бутылки водки. Так он залпом выпивал полтора литра, брал деньги и уходил! Настоящей водки — натренированный. А пассажир из Норильска поставил сумму… ну по тем временам, можно было купить двое "Жигулей". И ведь не предъявишь — сам отдал», — смеется полицейский.

Сейчас же, по рассказам полицейских, все мошенники ушли с вокзалов и поездов в Интернет: обманывать людей проще под маской выдуманного человека, да и внимание полицейских в Сети привлечь не так просто. Сейчас кражами и мелкими мошенничествами занимаются в основном маргиналы, приезжие из стран ближнего зарубежья, а ранее такие дельцы в тюремной иерархии занимали самое высокое положение, уважали их и в жизни. Но только не порядочные люди и не полицейские.

Степан признался, что в девяностых попал в линейное управление из вневедомственной охраны волей случая, но с тех пор прочно обосновался и даже на пенсию уходить не торопится, хотя после 20 лет уже можно. Поначалу было тяжело — ушла супруга, оставив с маленьким сыном, поэтому, уезжая на несколько суток, приходилось оставлять его бабушке. Сейчас парню уже 15 лет, но пойдет ли он по стопам отца — неизвестно.

Единственное, что смущает в службе, — зарплата, которую не индексировали с момента переформирования из милиции в полицию. Но тут в разговор вмешивается напарник Степана Ренат Салимгареев: «В девяностых зарплату вообще водкой во вневедомственной — ликеро-водочный охраняли, там натурой и расплачивались. И что делать? Семью же надо кормить — проходилось продавать! Сейчас-то гораздо лучше». Степан прерывает: «Вообще, я думаю, не важно, какая власть будет — Путин ли, Навальный… главное — чтобы законы работали».