
По мнению журналиста, наказание не всегда является соизмеримым по отношению к другим преступлениям
Фото: Артём Ленц / NGS24.RU
Поделиться
Тема несоответствия тяжести преступления и силы наказания в нашем законодательстве поднималась на обсуждение общественниками не раз. Красноярский журналист Александр Силаев рассуждает, почему за изнасилование с отягчающими обстоятельствами по УК РФ могут дать больший срок, чем за убийство со смягчающими. Публикуем его мнение без купюр:
— Странный вопрос, но все-таки. Почему изнасилование считается почти столь же тяжким преступлением, как убийство? За изнасилование с отягчающими обстоятельствами (угрожал жизни и оставил синяки) по УК РФ могут дать больший срок, чем за убийство со смягчающими (в состоянии аффекта и с чистосердечным признанием). Если верить УК РФ, в тюрьмах должна быть куча убийц со сроком, например, 7 лет и насильников со сроком 9 лет.
Если же дело, не дай бог, касается ребенка, то сломать ему позвоночник может быть менее наказуемо, чем один раз потрогать за попу. Своего рода сигнал педофилам — раз потрогал, главное зло уже сделано: можешь дальше мучить, насиловать, в конце не забудь убить свидетеля. Когда еще был журналистом, помню историю: какого-то мужика изловили и приговорили к 20 годам за развратные действия с несовершеннолетними, совершенные по скайпу. То есть даже за попу не трогал. Если бы он этих девочек убивал и съедал, то получил бы, наверное, тот же срок.
Если человек не сам воспаленный маньяк в этом вопросе, у него закономерен вопрос: «А чего такая шиза»? Что за прейскурант, где изнасилование (вещь жуткая, наверное, но поправимая) относится к убийству (необратимое деяние, конец чужой истории) с коэффициентом 1:2, 1:1,5, иногда 1:1?
Одна из версий — это пережиток архаики. Привет из общества, где изнасилованная женщина считалась навсегда порченой. То есть главный вред для жертвы не в момент изнасилования, а потом. В моменте — больно, унизительно. Наверное, несколько менее больно, чем в момент избиения. Наверное, несколько более унизительно. И какое-то время еще болит (прежде всего душевно), но проходит, всё со временем проходит. То есть если к физическому деянию не навешивать дискурс, то это как избиение. Стремно, неприятно, но жить можно. Если бы общество относилось к вопросу просто, без пафоса — так бы и было. И отношение к насильникам, и наказание были бы примерно как к гопнику-драчуну.
Но общество никогда не относилось к вопросу просто. Веками оно подходило к жертве, как будто та виновата. В каком-нибудь Афганистане до сих пор еще виновата, как в 10 веке. Изнасилованная в традиционном обществе — навсегда неполноценная. Не ликвидная невеста на выданье, а постыдный балласт на балансе семьи. Такая жизнь хуже, чем с инвалидностью. И вот это главный ущерб. За него и кара. Но черт, кто его наносит — грязный насильник в моменте или чистое общество потом? Считается, конечно, что насильник в моменте, общество так считает…
А изнасилованный мужчина? По всем архаичным понятиям он тоже навсегда порченый. Уже не мужчина. В тюрьмах с их петухами в общем не изобрели ничего нового. Лишь вспомнили то, что было всегда, тюрьма во многом хранитель традиций. Можно задаться отдельным вопросом, а чего оно было так. Почему так ценилась невинность (и сейчас еще ценится там, где поближе к средневековью), женская честь, мужская честь и
Сейчас: просто шиза и пережиток.